Хозяйка Медной горы

Много историй дед Кондрат рассказывал своим внукам и про голубую змейку, и про Серебряное копытце, и про Огневушку – поскакушку. Но больше всего Ивану нравились сказы про Хозяйку горы медной. Хотелось ему раз в жизни подивиться на Каменную Девку, пройтись под горой, где живёт красавица, увидеть цветы каменные диковинные, что без ветра качаются и звенят, будто колокольчики. Только дед остерегал внука: "Старые рудокопы сказывали, что не к добру встреча с Каменной Девкой! Плохому человеку от неё горе горькое, да и хорошему жизни не будет. Бережёт она богатства горные. Над ними первой владычицей поставлена. За то и нарекли её Хозяйкой Медной горы"... Время шло. Подрос Иван. Поставили его в ученики старого пастуха Прохора Савельевича. Прохор – человек хороший был. Смастерил как-то для помощника рожок пастуший. По нраву пришелся мальчонке такой музыкальный инструмент. Гонял Иван скотинку рогатую, да на рожке том играл. И пастуху в радость, да самому не скучно. Пошел, как-то раз Иван к рудникам, коровку отбившуюся искать, да невзначай на змеиную горку и забрел. В то время жара стояла немилосердная. Иван лёг в тень под большой валун, да и завёл свою трель на рожке пастушьем. А как завершил песню, глаза смежать стал. Да не тут то было! Слышит пастушок, зовёт его кто-то: «Иванушка, а, Иванушка! Сыграй ещё разок!» Вскочил на месте Иван, огляделся, а на том самом валуне, под которым он задремал – девица сидит. Очи у неё зелёные, коса чёрная по спине змеится, а наряд красы неописуемой! А рядышком, у ног прелестницы, сидят ящерки разных мастей! «Не пужайся, пастушок Ваня! Сыграй! Больно уж песни твои по сердцу мне пришлись!» Видит Иван, что и впрямь бояться нечего, да и перед девчонкой себя дураком выставлять - нет охоты. Взял рожок и завёл игру. Мелодия из рожка пастушьего льётся простая, чистая. А красавица сидит себе на камне да улыбается. Тут и дождь капля за каплей полил, и жара сменилась на благодатную прохладу. «Уважил меня, Иванушка! За то вот тебе подарочек» - сказала девушка, и протянула руку свою белую. А на ладони замерцали самоцветы отборные! Понял Иван, кто перед ним стоит! Отпрянул назад да с поклоном молвил: «Мне и благодарности твоей сполна хватит, Хозяйка Медной горы!» «Бери каменья, Иванушка! То память тебе будет обо мне!» – с усмешкой ласковой в голосе прошептала девица и в ящерку малую обернулась. Побежал Иван до деревни, а коровёнку так и не нашёл. Скотинка пропавшая барской оказалась. В то время порядки строгие были – за провинность такую Ивана схватили да и выпороли на конюшне до полусмерти. Звука парень не проронил, да только выскользнули самоцветы из кулака его! Про то доложили барину. Тот повелел пастушка выходить да пред светлые барские очи поставить. Долго Иван в себя приходил. В бреду лежал. Виделась ему Хозяйка Медной горы. Улыбалась да звала к себе. Думали, парня не выходят. А к осени всё – таки оклемался он. Привели его к барину. Тот расспрашивал про самоцветы, посулы разные обещал, ежели тот скажет - где взял такое богатство. Но молчит Иван. Тогда взбесился барин! Приказал привести младшего брата Ивана, выпороть и в шахте старой живьём замуровать! Испугался Иван! Сжал руки в кулаки, да делать нечего – рассказал, что каменья самоцветные на старом руднике у змеиной горки подарила ему сама Хозяйка Медной горы. Разлакомился старый барин на самоцветы, да и велел Ивану бежать к тому месту, где встретил Каменную девку, спросить с неё шкатулку малахитную с отборными самоцветами. «И чтоб без обману! А не то сгною в рудниках братишку твоего меньшого!» Пошёл парень ко змеиной горке. Видит, а позади того валуна, на котором красавица сидела, пещера разверзлась. Спустился в неё пастушок. Темно. Страх берёт! Дороги не разобрать. Да уж домой не вернуться - жадный барин шкуру спустит с его братца меньшого, коль не добудет ему Иван самоцветов. "Ах, если бы помогла мне Хозяйка Медной горы!" - только подумал он, как вдруг бурые валуны со скрежетом расступились! Иван, щурясь от яркого света, шагнул в просторную залу с высокими колоннами. Вся она была из белого точеного мрамора. «Ну, здравствуй, Иван! – раздался мелодичный девичий голосок – давно я тебя жду. Сам в мои хоромы пожаловал» Глядит Иван, а на валуне сидит ящерка белая с чёрной спинкой. Ещё миг – и ящерка та в красную девицу обернулась! Глаза зелёные, губы алые. С плеч чёрная коса змеится, перевитая лентами красными. Платье на девице белое, словно из мрамора. Коруна на челе перламутром да жемчугами сверкает. «Что? Не узнал, друг сердечный?» - усмехнулась красавица. «Узнал! – с поклоном ответил Иван – за помощью к тебе явился, Хозяйка Медной горы. Старый барин нашел те самоцветы, коими ты меня в прошлую нашу встречу одарила. Хранил я их! Изловил братца моего младшего барин и обещался, что если не принесу ему таких же каменьев самоцветных в малахитовой шкатулке – и меня и братца моего в рудниках сгноит". «Отчего же не подсобить? Так и быть – помогу тебе, коли ты после того меня замуж возьмёшь - хитро сощурилась красавица – аль не мила я тебе, Иван?!» «Знамо дело прекрасней тебя во всём белом свете не сыскать! Да только жизнь простая на земле под солнышком красным мне милее будет». «Милее, говоришь?! Сперва посмотри на приданое моё!» - молвила красавица и махнула рукой. Тут же дальняя стена мраморная исчезла, будто её и не было вовсе! А перед Иваном да Хозяйкой предстала вторая зала. По стенам и колоннам тех покоев вились невиданные каменные цветы. Стебельки их были из светло-зелёного берилла, а лепестки - розового тончайшего кварца. И качаются те диковинные растения из стороны в сторону, словно ветер в поле колокольчиками звенит. Шагает Хозяйка Медной горы по той зале, а наряд её и убор головной сами меняются! Было белое платье, а теперь сарафан на ней цвета весенних лугов. На прелестной головке девичьей золотом расшитый кокошник. Туфельки же бархатные, аметистами да серебром расшитые. А как третью комнату проходить стали, так наряд её сменился на бирюзовый. Сапожки сафьяновые, а головной убор – златоглав шелковый с рубинами да слюдой. Смотрит по сторонам Иван. Всё ему в подземном царстве в диковинку. И растения здесь каменные не отличишь от живых. И палаты просторные, мастерами дела своего построенные. Красота да и только! Дед и крупицы не знал того, что внук его взаправду повидал. Появились впереди ступени резные, что вглубь горы вели. Хозяйка поманила за собой Ивана. А он глядит – на девице платье ровно из шелкового малахита скроено! На голове Хозяйки корона, усыпанная самоцветами. Из - под неё по спине коса чёрная так и змеится! Оторопел парень! Стоит да диву даётся. Никогда не видывал он подобной красоты. Пол в той зале, словно гладь зеркальная! А стены да колонны узорчатые - сплошь из малахита вырублены! А на них вьются цветы каменные. Сводчатый потолок мерцает самоцветными переливами. Здесь и агаты, и горный хрусталь, изумруды, аметист, кварц. И от того светло здесь, как днём! Подивился Иван красоте невиданной и молвил: "Велика краса чертогов твоих, Хозяйка Медной горы! А твоя весна затмит любую земную красу!» «Вижу, что покорило тебя убранство владений моих. Только не хочешь ты покидать белый свет да красно солнышко. Что ж, помогу я тебе. Да только своё всё одно заберу! - сказала Хозяйка горы Медной, махнула платочком – как год пройдёт, приходи на змеиную горку. Невестой тебя ожидать буду!» После этих слов очутился Иван на поверхности, с большой малахитовой шкатулкой в руках. Барин увидел шкатулку – губы его тонкие ходуном заходили, ручонки сухонькие затряслись от жадности. Забрал он самоцветы, а Ивана всё – таки в кандалы заковал, да в рудники отправил. Пусть де ищет самоцветы! Коль и впрямь сама Хозяйка горы за него заступается, то отыщет Ванюша для барина знатный откуп! Ровно год пролетел с тех пор. Оброс да исхудал Иван. Чтоб не помер – кормили его хлебом да водой. Барин с экипажем приезжал проведать – достал ли пастушок каменьев самоцветных. Каждый раз после визита знати – Ивана пороли да обратно бросали в рудники. Ночами, когда вовсе тяжко становилось на душе у Ивана, брал он рожок пастуший и заводил песнь протяжную да печальную. Всё в ней было: и тоска по солнцу красному, и скорбь по родному дому, да тёплые воспоминания о встрече с прекрасной Хозяйкой горы Медной. После рабочего дня Иван вновь затянул ту самую мелодию, которую играл год назад красавице зеленоглазой. Вдруг со всех сторон его обступили сотни разноцветных ящерок. А одна ящерка – с чёрной полоской на спине будто бы по волшбе обратилась девицей. Узнал её Иван! Перед ним стояла Хозяйка Медной горы. «Здравствуй, Иван! Вот и свиделись мы. Ровно год минул. За обещанным пришла!» Наутро надсмотрщики явились проверять Ивана, а шахта за ночь обвалилась! Долго искали мужики пастушка, да где уж там со стихией справиться! Так и доложили барину, да родным Ивана, что сгинул он под землёй. А только поговаривает народ, что не пропал Иван, а прибрала его себе сама Хозяйка горы Медной. И по сей день слышаться звуки с гор, будто кто на рожке пастушьем играет. Да протяжно так, надрывно. Сказывают, что это Иван тоскует по свету белому во чертогах самой Хозяйки Медной горы.