Амнезия

Последнее, что помнила Лин — день, когда они были вместе. Казалось, он выглядел таким счастливым рядом с ней, совсем не похожим на того себя, кто приходит к ней по ночам и играет. Память услужливо подкидывает воспоминания о последнем их поцелуе, на губах отчётливо ощущается что-то сладкое, совсем не приторное, в голове, словно неоновая вывеска «Шуга». Что это? Имя? Псевдоним? Что вообще связывает их? Сразу после выписки из больницы Лин попытались забрать к себе родители, естественно, не упоминая ничего о произошедшем. Как бы не билась, как бы не ругалась и как бы не плакала их дочь, умоляя рассказать ей всё, они были непреклонны. Однако, спустя две недели, помощь всё-таки пришла. И пришла она в лице незнакомого ей парня, утверждающего, что он её друг и что они часто проводили время вместе в танцевальном зале. За чашкой кофе, в любимой, по его словам кофейне Лин, он поведал ей о том, что в один из дождливых дней, она поздно вечером возвращалась домой от подруги и попала в аварию, водитель того автомобиля умер сразу, а ее успели вовремя госпитализировать и спасти. Лин ещё долго не могла прийти в себя после услышанного, хотя ее знакомый что-то ещё говорил, она уже не обращала на него ни малейшего внимания, будучи увлечена новой зацепкой. Отчего-то она не решилась спросить у него о том таинственном пианисте, поскольку что-то ей подсказывало, что именно это и хотят от неё все скрыть, словно это что-то запретное, но вот вопрос: «Почему? Что такого он сделал?». Той ночью, после разговора, Лин плохо спала, постоянно просыпалась. Ей снова снился тот человек. Его белая одежда хорошо контрастировала с его иссиня-чёрными волосами. В этот раз он улыбался. Каждый такое визит повергал девушку в жуткий страх, было даже тяжело дышать, но одновременно с этим она не могла оторвать от него глаз, его взгляд приковывал к себе, а она в нем тонула. Будто зачарованная, не разрывая зрительного контакта, она послушно садится за фортепиано и играет ту самую, уже осточертевшую ей мелодию. Почему именно она и почему именно эта мелодия каждый раз, Лин не знала, но очень хотела избавиться от неё, слишком уж она ей надоела. — Кто ты? — наконец, собравшись с силами, спросила девушка, перестав играть. — Друг, — легко ответил он, мягко улыбаясь. — Но я не помню тебя. Почему мы играем одно и тоже каждую ночь и почему ты никогда не приходишь днём? — Срываясь на повышенные тона, Лин вскочила на ноги. — Скоро ты все сама узнаешь, — проговорил он, прежде, чем исчезнуть. — Эй, стой! Он, буквально растворился в воздухе, это единственное наталкивало на то, что все же это происходит не наяву. Это был первый раз, когда Лин решила заговорить с ним, естественно, она была испуганна и поэтому весь остаток ночи провела в раздумьях. «Чтобы это могло значить?» Парень ясно дал понять, что они как-то связаны, но как? Его слова о том, что она сама скоро все узнает? Случайно сильно самом деле? Поскольку сон совсем не шел к ней, Лин решила запечатлеть на бумаге образ «Шуги», чтобы затем показать родителям и с пристрастием допросить их. Она видела его так много раз, что казалось бы, могла нарисовать его с закрытыми глазами. Его манящие глаза, сладкие губы, длинные тонкие пальцы, умело скользящие по клавишам инструмент — все это казалось ей опасным и чужим, но в то же время она почему-то верила ему и чувствовала рядом с ним себя в безопасности, словно в коконе, изолированной от всех проблем, окружающих её в реальном мире. Ей хотелось, чтобы он всегда был рядом, наяву, а не во сне, чтобы не исчезал также внезапно, как появлялся. Лин хотелось чувствовать его тепло, заботу, его доброту и нежность. Почему-то именно так она и представляла его и никакой другой образ ей в голову не шёл, когда она думала о нем. Она его не знала, но чувствовала где-то в глубине души, что он такой каким она его себе нарисовала. Рисунок вышел вполне себе приличным, даже вроде похожим на оригинал. Быстрый набросок, росные линии, и уже, в принципе, легко узнаваемые черты лица. Ещё некоторое время Лин придирчиво смотрит на него, что-то безустанном исправляя, а затем откладывает в сторону. Часы, так громко тикающие, безумно раздражают девушку. И первое время ей хотелось даже выкинуть их в окно со злости, но её вовремя остановила сиделка и отговорила от этой затеи. Поэтому эти жутко шумные «монстры» все ещё стоят на тумбочке возле кровати. И, кстати, показывают, что сейчас самое время для утренней пробежки. Девушка совсем недавно решила для себя, что сидеть в четырёх стенах одной в этой отвратительно- мрачной и одинокой атмосфере уныния невозможно, нужно возвращаться к жизни, к работе. Восстанавливать привычный распорядок дня. Пускай даже она и не помнит события двухмесячной давности. Это совершенно невыносимо торчать одной дома, ведь даже сиделки нет. Лин собственноручно отправила её обратно, за ненадобностью. Теперь девушка сама посещает врача, который пристально наблюдает за её периодом реабилитации и за возможными осложнениями. Ему ведь невдомек, что его пациентка весьма искусно обвела его и сиделку вокруг пальца, всего лишь мастерски изобразив чудное выздоровление. Толпы народу, благо, в это время нет, так что Лин можно не бояться. Хотя вряд ли она смогла бы усидеть дома, слишком уж хотелось на воздух. Вероятно, по той же причине, одиночество, она и занялась поисками работы, чтобы хоть как-то заполнить свою пустоту. И сегодня как раз одно собеседование. В «прошлом» она была менеджером, но что-то не позволило вернуться обратно. Эту же вакансию предлагает известная музыкальной индустрии, компания. Но Лин не будет в ней менеджером, ей предлагают работу визажиста, делая упор именно на тот пункт в резюме, что она проходила обучение. Все ещё раздумывая над своим сном, Лин совершенно не заметила, как в кого-то врезалась. — Извините, — пролепетала она, так и не решаясь поднять глаз. — Лин? — услышала девушка удивленный мужской голос. Перед ней стоял мужчина, лицо которого было скрыто кепкой и маской. — Мне сказали, что тебя не спасли, — шепотом проговорил он, порывая обнять Лин, но та тотчас же отпрянула от него в ужасе. — Кто Вы? Мы знакомы? — Т-ты меня не помнишь? — замешкавшись, спросил незнакомец. — А должна? — девушка испытывала дикое чувство неловкости, ей хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы этот разговор, наконец, закончился. — Извините, я спешу, — так и не дождавшись ответа, она поспешила удалиться. И только уже дома она поняла, что явно где-то слышала этот голос…