Часть 1
7 мая 2018 г. в 12:19
Кабуто зашел в комнату с очередной дозой лекарств. Подошел к столу и поставил на него стакан, травки и капсулы с лекарственными порошками. Орочимару не поднял головы. Облокотившись на мягкие подушки, он смотрел перед собой. Тут он снова зашелся в страшном кашле. Прикрыв рот рукой и тяжело дыша, он проговорил:
- Сколько мне еще ждать, Кабуто?
Руки юноши замерли, он тихо вздохнул.
- В вашем состоянии, 2-3 недели нельзя проводить никаких операций с телом.
- Ясно.
- Орочимару-сама…боль немного приглушить получается, но у меня нет лекарств от вашего душевного недуга…
- О чем ты, Кабуто?- неестественно спокойно сказал саннин.
- На фоне отторжения нового тела, проявились ваши не только физические раны…вам сейчас нужна она…
- Кабуто, - прервал его Орочимару, что бы упрекнуть, но понял, что это бессмысленно, ведь юноша прав.
Нависло недолгое молчание. Саннин продолжал:
- Я не знаю, где она, никто не знает, Кабуто.
- Сокол, - предложил юноша.
- Вряд ли, - саннин задумался. – Она не для того его оставила, он не почтовая птица, Кабуто.
- Но он с ней связан, можно попробовать…всегда можно было.
- Да, можно, – голос саннина был неуверенный.
Кабуто догадывался, почему саннин, имея возможность воспользоваться птицей, никогда этого не делал.
- Орочимару-сама, Вы боитесь не того, что может не сработать, а того, что птица может вернуться..., - Орочимару повернул голову и пронзительно посмотрел в глаза юноше. - Вернуться с пустым посланием, – закончил Кабуто.
- Догадливостью ты не обделен, – голос Орочимару похолодел. - Можешь идти, я сам дальше справлюсь с лекарствами.
- Так что на счет…
- Ничего, – резко, повысив голос, сказал мужчина.
Кабуто с минуту постоял и вышел из комнаты.
В этой части центральной лаборатории было теплее. Подземный ход от убежища вел прямиком сюда, к башне. Ступени были крутые и теплые. Стены сухие, а по ним ползли вьюны. Аматерасу это место больше нравилось, чем убежище, именно поэтому большинство своих экспериментов она проводила здесь. Кабуто достиг последней ступени и оказался в небольшом помещении под крышей башни. Раздался пронзительный крик сокола.
- Прости, Аи, это не хозяйка, – Кабуто подошел к окну, на котором сидел сокол. К одной лапке была прикреплена длинная чакровая нить. Аматерасу прикрепила один конец к стене, но нить могла растягиваться, что бы соколу можно было летать, далеко он бы все равно не улетел. Сокол еще раз истошно закричал.
Кабуто подошел к птице и дотронулся до лапки, нить оборвалась, и сокол скакнул на его предплечье. Кабуто вытащил маленький свернутый листочек и закрепил на соколиной лапке.
- Лети к Аматерасу, я уверен, ты знаешь, где она. Передай послание. Спасибо, Аи.
Кабуто провел по спине сокола рукой. Сокол еще раз пронзительно крикнул и вылетел в окно.
- Услышь его, Аматерасу, – тихо проговорил Кабуто вслед улетающему соколу.
Во дворе небольшого дома дворцового типа, под палящим солнцем тренировалась куноичи. Дом располагался на окружности деревни звезды. Он был открыт территориально, но до него было крайне сложно добраться. Отличное место, что бы укрыться от людей. По обе стороны дома располагалось поле, перед воротами пролегала дорога, по которой лишь изредка ступали путешественники и заблудшие торговцы. Куноичи была одета в длинную белую рясу своего клана, волосы были убраны в пучок, а непослушные локоны обрамляли лицо. Она оттачивала удары и финты с мечом по механическим чучелам, стоявшим в кругу. На другой стороне двора юноша и девушка, чуть моложе, откинув кунаи, сидели и наблюдали за тренирующейся. В дверях стояла женщина лет пятидесяти и, оторвавшись от домашних забот, наблюдала, как гостья искусно владеет мечом.
- Госпожа, может передохнешь, я набрала свежих фруктов и слив, пошли к столу.
Девушка остановилась, откинула прядь и добродушно улыбнулась.
- Нет, тетушка Фани, я сыта, хочу еще потренироваться, а потом к морю.
Паренек с девочкой вскочили и наперебой начали упрашивать гостью взять их с собой.
- Конечно, - сказала девушка. - Вы со мной пойдете, там-то я с вас глаз не спущу, сколько вы уже сидите и таращитесь?
Брат с сестрой стыдливо опустили головы и посмотрели друг на друга, а потом на девушку.
«Как же на нас с Генмой похожи, эта связь…она удивительна».
- Хах, но на голодный желудок не пойдете, быстро за сливы, кто больше съест, тому дам потренироваться со своим мечом.
Ребята, держась за руки, с криками и смехом кинулись в дом.
- Прямо, как вы с господином Генмой, – сказала Фани, приближаясь к девушке.
Амате улыбнулась.
Это был дом Фани из клана Ширануи. Она открывала двери всем из клана: кто потерял родственников, смысл в жизни или просто захотел ее спелых слив. Амате и Генме она приходилась тетей, но на ветвь ниже. Они часто бывали у нее в детстве.
- Госпожа Амате, ты снова ушла из деревни, опять Данзо?
Девуша положила меч на скамью и жестом велела Фани сесть.
- Не только, - Амате отвернулась. – Там сейчас Цунаде, так что от Данзо меньше проблем. После церемонии, когда меня признали шиннином, мне просто нужно отдохнуть.
- В отдыхе ли дело, госпожа.
- Фани, там все мои любимые люди, друзья, ученики моих друзей, видела бы какие они замечательные. Эта тройка Каташи. Веселый паренек Наруто, он напоминает мне Ароше в детстве. Цунаде вернулась, и Джирайя тоже, но нет одного.
- Все еще думаешь о нем?
- Фани, так получилось, что он сейчас по другую сторону. Он не там, где Коноха.
- А разве важна сторона? Госпожа?
- Сейчас, к сожалению, да. Потому что все, кто сейчас со мной, против него, а я не могу ничего сделать, – у Амате увлажнились глаза. – Я слишком поздно поняла, что мы на ложной дороге, но я смогла с неё сойти, а его вытащить… Фани, я ничего не могу…
Фани встала и взяла Амате за руку. Амате подняла на нее глаза. Женщина смотрела в небо.
- Послушай, у каждого свой путь. Вспомни Ароше. Он умер с достоинством, он выполнил свой долг перед тобой, он сделал тебя сильнее - это было его желание и его путь. Хотя до этого, все считали его ложным. Многое скрыто от наших глаз. И ты здесь не камень преткновения, а рука помощи, Амате.
Фани развернула ее к дому и указала на солнце, изображенное на стене под самой крышей – знак клана Ширануи.
- Вспомни историю клана, – продолжила Фани. – Мы никогда не принимали чужих сторон, наш путь - это равновесие. Ни силы рая, ни силы ада не могут переманить нас на свою сторону, потому что мы и рай и ад. Учихи, Хьюго, Сенджу - все просили у нас совета и помощи, но никогда мы не становились ни на чьей стороне. Так и в твоем сердце. В нем наш клан, люди Конохи, твои новые маленькие друзья, но там и Орочимару. Не нужно отрекаться от одних, что бы любить другого. Протяни им руку помощи, в этом наша сила Амате, сила и путь нашего клана.
- Фани, спасибо тебе.
- Не забывай этого, госпожа.
- Иди к ребятам, они уже наверняка заскучали.
Женщина тепло улыбнулась и пошла в дом.
Аматерасу взглянула на знак, сжала кулаки.
- Путь, - проговорила она еле слышно.
Девушка взяла меч и продолжила тренировку.
Спустя некоторое время, она услышала знакомый пронзительный крик. Амате подняла голову и увидела летящего к ней сокола. Она вытянула руку. Облетев Амате в знак приветствия, он сел ей на руку.
- Да уж, - шокировано проговорила девушка. - Не думала, что они тобой воспользуются. Значит что-то серьёзное. Нет, не стал бы он, не для того я тебя оставила, он не глупый. Кабуто послал?
Сокол прокричал.
- Хм, Орочимару, значит, не знает ничего.
Сокол еще раз пронзительно крикнул.
- Ясно. Спасибо, Аи. Лети, Фани накормит тебя.
Девушка взяла листик и пустила сокола. Она стояла, не решаясь открывать его. Но неизвестность страшнее истины. Девушка развернула послание. Напряжение на ее лице сменилось тревогой и волнением. Она сжала руку, и листочек вспыхнул. Эта привычка осталась у нее еще со времен службы в анбу, все послания следовало уничтожать, а написанное либо запоминать, либо выполнять и стирать из памяти.
Амате посмотрела на небо.
- Орочимару…
Девушка поспешила в дом.
Аматерасу стояла перед зеркалом и готовилась к отъезду. Она надела свой костюм, в котором в основном путешествовала. Бордовые штаны и черная удлиненная кофта на молнии. Волосы она всегда распускала в пути, но тут медлила, а поедет ли? Не смотря на то, что уже собралась, она все еще сомневалась. Поднеся руку к пучку, она вновь ее опустила, оставив волосы забранными.
Девушка вышла из комнаты, но запирать не стала, пошла к лестнице по темному коридору.
- Собралась к этому змею? - Прорычал громовой голос сзади.
Девушка остановилась, но не оглянулась.
- Он человек! – громко сказала Амате.
- Он очень давно утратил человеческий облик, – продолжал голос, выходя из темноты.
С девушкой поравнялась огромная львиная голова на уровне груди.
- Но не душу, Архаон! - девушка двинулась дальше.
Лев звучно выдохнул, и его черные лапы зашагали следом.
- Аматерасу, тебе придется выбирать.
- Не придется.
- Веришь в предназначение?
- Верю в путь, – девушка помолчала. – В путь нашего клана.
- Как знаешь, Аматерасу, - лев обошел ее и сел напротив. – Ты не скоро вернешься, верно?
- Архаон, - протянула девушка. – Сам знаешь, что не скоро, а может…
- А может, совсем не вернешься, - закончил за нее черный лев. - Вызывай меня чаще.
- Спасибо, Архаон.
- Тебе спасибо, Аматерасу, рад был тебя видеть, хоть и не долго.
Лев пригнул лапы, склонив перед девушкой голову. Амате подошла к нему и ткнула пальцами в лоб. Лев поднялся.
- Береги себя, - бросил он и ушел во тьму.
Амете, не оборачиваясь, спустилась с лестницы вниз.
- Фани! - Аматерасу зашла на кухню. – Где ребята?
- Ушли к морю, госпожа, я им все объяснила.
- Видела, значит.
- К нам просто так эти соколы не залетают, госпожа.
Фани уже убрала со стола, на нем лежали свитки, тушь и несколько книг. Ближе к краю на столе сидел сокол и доклевывал сливы из своей тарелки.
Аматерасу подошла к столу и взяла маленький листочек. Окунула кисть в чернила и поднесла к бумаге. Фани облокотилась на стол с раковиной и наблюдала за девушкой. Амате застыла над листом. Не решалась ни на одно слово. В итоге она положила кисть и свернула пустой листок в трубочку. Вытянула руку по направлению к соколу. Он охотно прыгнул, и Амате закрепила безмолвное послание на лапке.
- Прямо к Орочимару, только ему, - девушка выше подняла руку. - Лети!
Они с Фани вышли во двор.
- Архаона не слушай, госпожа, он злится, что ты его не призываешь.
- Я не только его не призываю.И потом, он черный лев, они нужны только в особых ситуациях.
- Но и они имеют право на внимание. Госпожа, удачи, и поступи правильно, ты знаешь истину, не заблудись в тени сомнений.
- Спасибо, Фани. Я вернусь, будь уверена.
Девушка обняла Фани и направилась к воротам, она их распахнула и вкусила свежий воздух полей и воздух перемен. Она поднесла руку к голове и резким движением дернула ленту. Волосы весело заиграли на ветру. Она молнией пустилась на горизонт.
Кабуто оставил двери, ведущие от башни в убежище, открытыми, ему нельзя было еще раз так надолго уходить, чтобы не вызвать подозрений. А на прилет сокола он надеялся.
Орочимару стоял в комнате, у стола и копошился в свитках. Кабуто в другой, проходной от спальни, возился с лекарствами. Краем уха он услышал крик птицы. Быстро вышел по направлению к коридорам. Он обрадовался, увидев сокола летящего ему на встречу.
- Аи, – проговорил юноша, вытягивая руку, но сокол пролетел мимо.
- Нет, Аи, нет, – кричал Кабуто.
Но сокол был уже далеко. Орочимару, услышав знакомый крик, резко повернул голову и выронил из обессиленных рук свиток. Его глаза округлились, а эмоции на лице сменялись от удивления до гнева.
Сокол залетел в спальню и облетел Орочимару. Саннин вытянул руку. Сокол сел. Вбежал Кабуто и остановился в дверях.
- Кабуто, – закричал саннин. – Я же сказал, его не трогать! Зачем ты, – голос его дрогнул и оборвался. Кабуто согнулся.
- Простите, я хотел, как лучше.
Орочимару не ответил, он смотрел на сокола. Взял листочек с лапки.
- Отнеси его в башню, накорми, он все-таки с дороги.
Саннин протянул руку и сокол перелетел к Кабуто. Кабуто развернулся и остановился в дверях. Он слышал, как саннин развернул листик, как он тяжело опустился на кровать и глухо простонал. Кабуто все понял. Лист был пустой. «Простите, Орочимару-сама» - сказал про себя юноша и ушел.
Орочимару приложил листок к губам, закрыл глаза. Другой рукой сжал подол кимоно.
- Аматерасу… - глухо проговорил саннин.
Состояние Орочимару сильно ухудшилось, он стал меньше говорить, есть перестал совсем. Лежал или прохаживался по комнате, иногда заглядывал в комнату Амате, все время сжимая в руке пустой листок. Прошло уже три дня, как прилетел сокол.
Орочимару сидел в кровати, облокатясь на большие подушки за спиной. Он смотрел пред собой, листок лежал рядом на столе. В комнату зашел Кабуто со стаканом лекарств.
- Выпейте, Орочимару-сама. Вы совсем плохо выглядите, вам бы поесть.
- Кабуто, - саннин взял из его рук лекарство и, смотря перед собой, продолжил. – Думаешь, это конец?
Кабуто посмотрел в сторону, в выемку в стене, туда, где на манекене висел парадный костюм Амате. Орочимару уловил его взгляд и посмотрел на юношу.
- Не нам решать, Орочимару-сама, она придет, если посчитает нужным, - сказал Кабуто, не отводя взгляда от костюма.
Орочимару не ответил, выпил содержимое стакана и поставил его на стол.
Кабуто решил прогуляться. Выйдя из убежища, он остановился и вдохнул свежий лесной воздух. Немного постоял и сделал несколько шагов в сторону леса. Он резко остановился и присмотрелся к идущей к нему фигуре. К знакомой, стройной фигуре.
- Аматерасу! – закричал он и побежал к ней навстречу.
- Кабуто, - девушка остановилась, юноша тоже, в нескольких шагах от нее. Потом решительно подошел и обнял ее. Она ответила тем же. Так давно они не виделись.
- Вы пришли, - дрожащим голосом проговорил Кабуто. - Я верил, верил, что сокол долетит до вас, и вы придете, Амате-сама!
Кабуто отошел и посмотрел на нее с настойчивостью в глазах.
- Он в вас нуждается, Амате-сама. Я бы не воспользовался соколом, но я не мог смотреть, как он страдает, это была последняя надежда на связь с вами.
Аматерасу подняла голову к небу, выдохнула и сказала:
- Он в ужасном состоянии, я еле его чувствую. Идем.
Кабуто и Амате спустились и направились по длинным коридорам в комнату.
- Амате-сама, позвольте? – Юноша указал на рюкзак девушки, она покорно его отдала, но легче не стало. Эта встреча камнем лежала у нее на сердце. Не знала она, что было лучше. Может вовсе не приезжать.
Они приближались к двери. Амате остановилась.
- Он действительно ждет, Аматерасу-сама, тот листок, он не выпускал его все эти дни.
Аматерасу удивленно на него посмотрела и подошла к двери. Кабуто открыл ее и пропустил девушку вперед.
- Орочимару…- Амате остановилась в дверях, ужаснувшаяся его состоянием, она не видела его таким больным и подавленным никогда. Санин резко выпрямился и посмотрел на нее с радостью, которой раньше не испытывал, радостью вымученной, долгожданной. Он не мог сказать ни слова, лишь смотрел, расцветая на глазах. Потухшие глаза вновь разгорались зеленым огнем. Аматерасу медленно подошла к кровати. Кабуто закрыл дверь и пошел на улицу, ему сейчас нечего здесь делать. Орочимару прикрыл глаза и сжал простыню перебинтованными руками. В нем кипело много чувств. Он думал это не повод, что бы ее звать, но ошибался. Он почувствовал, что на руку ложиться ее теплая ладонь. Она села на кровать, совсем близко и долго на него смотрела, потом коснулась его губ своими, и они слились в горячем поцелуе. Он крепко прижал ее к себе, она обвела руки вокруг его шеи. Она отстранилась, но рук не расцепила. Орочимару провел рукой по ее лицу.
- Амате, - протянул он, - Амате, любимая.
- Я с тобой Орочимару, я буду всегда рядом.
- Амате, прости.
- Нет, нет, это я должна, - ее голос дрожал. – Я вылечу тебя, я помогу.
- Я люблю тебя, Амате.
Девушка улыбнулась. Вскоре вернулся Кабуто. Он остановился в дверях и на его лице заиграла улыбка, он видел, что Орочимару за несколько минут изменился так, как не менялся за года. Он видел, что сейчас саннин счастлив.