Для глупостей еще будет время

Нагоняет в скрытом переходе. Сбившись с размеренного на быстрый, рваный шаг. Нагоняет, выдавая себя с головой, но даже не думает о том, что, возможно, стоило бы выждать. Что стоило бы затаиться. Не в очередной. Не в этот раз. Тор нагоняет брата в скрытом переходе, смахивающим скорее на техническую кишку, позволяющую монтерам добраться до внутренних панелей и систем, нежели на полноценный коридор. Места мало. Им много и не надо. Для чего, если Тор, не церемонясь, перехватывает почти уже было ускользнувшего за поворот Локи, с силой дергает назад, сжав пальцы на плече, и впечатывает в обшивку от всей души? Спиной. Сам рядом, вцепившись во вторую руку тоже. Полутона – не для бога грома. Полутона и речи в духе «Не слишком-то и пропащий». Намеки, эфемерные усмешки, значащие прорву всего и вместе с тем нет. Не его. Уловки – для брата. Его поле. Тор идет напролом. Никогда не стучит в дверь, прежде чем вынести ее хорошим ударом сапога или плеча. – Скажи, чего тебе не хватало?! – спрашивает яростно, шепотом, и щурит единственный глаз. Щурит, на самом деле, и второй тоже, но это движение причиняет боль. Опустевшая глазница дает о себе знать. Локи лишь непонимающе приподнимает брови и легко – Тор, наверное, бы и не ощутил, если бы не держал его, – ведет плечами. – Прости? – переспрашивает со всей своей обходительностью, а в глазах впотьмах ничего не прочесть. Тор и раньше не мог его разгадать, куда уж ему, калеченому, теперь. Тяжело сглатывает, соскребает, что у него там осталось от самообладания, и пробует еще раз. Пробует подробнее и каменея изнутри. На всякий случай. Чтобы ответной насмешкой по живому не ударил. – Чего же, Локи? Чего тебе не хватало в Асгарде? Внимания? Может быть, власти? Или же родительской любви? Бог, что славится своим коварством, меняется в лице. Обычно бледное, оно тонет в тенях, становится подчеркнуто острым. Глаза его, подобно змеиным, щелками. Ладони, что расслабленно болтались вдоль туловища, напрягаются, а правая сжимается в кулак. На все – секунда или три. Не более. Локи расслабляется и, небрежно махнув головой, откидывает упавшую на лоб прядку назад. Обескровленные губы выгибаются в ухмылке, и та выглядит трещиной на алебастровой коже. – Родительской ли? Тор понимает сразу же. Понимает, в какую сторону закинут крючок, и тут же его проглатывает. Добровольно. – Я всегда любил тебя. – Произносит просто, как нечто само собой разумеющееся, и добавляет мягко, как только может, почувствовав судорогу, пробежавшую по чужому плечу: – Любил как родного брата. – В том и суть. – Улыбка, что достается ему в ответ, холодная, как льды, сковывающие Ётунхейм. Улыбка, что подчеркивает острые скулы, но не касается голубых глаз. – Лишь как брата. – Тебе этого мало? Хочешь больше? – Я всегда хочу больше! Но к чему вопросы? Разве ты сможешь дать мне больше? – Если это цена за… – Нет-нет-нет! Не в качестве красивого жеста или жертвы, но по своей воле. Ответь мне, сын Одина: ты сможешь дать мне больше? Тор не спешит. Кажется, будто судорожно размышляет, ладонями проведя по плотным рукавам одеяния брата. Коснуться щитков, защищающих запястья, и сжать их так, что металл отзывается скрипом, а Локи – негромким смехом. Локи – прекрасный, даже когда ерничает и плюется своим ядом. Локи… Еще полшага вперед. Чтобы грудью к груди. Тор никогда не лгал о своей любви к брату, так какая разница, если он будет любить его «так»? Локи все ждет. Подначивает взглядами, что куда выразительнее слов. Локи ждет. Они глядят друг на друга, будто впервые видят. Изучающе. Локи все ждет. Ненадолго хватает его, впрочем. Не дотерпел. Хмыкнул, зашипел, отвел взгляд первым. Покачал головой и даже ускользнуть попробовал. Выбиться, небрежно толкнув брата плечом. Тор отмирает. Тор идет напролом. Никогда не стучит в дверь, прежде чем вынести ее хорошим ударом сапога или плеча. И сейчас тоже. В словах он несилен. Не. Его. Поле. Предпочитает действовать. Как схватка. Запястья Локи словно в капканах. Запястья Локи в одно мгновение оказываются прижатыми к обшивке над его же черноволосой головой. По венам Тора не кровь сейчас, а разряды молний. По венам Тора сейчас – жидким синеватым пламенем желание доказать, как много он может. Дать. Наваливается, губы, что даже для вида не сопротивляются, своими ловит, и совершенно плевать ему, оцарапает бородой или нет. Хотя лучше бы да, чем нет. Лучше бы всего больше. Ощущения сомкнувшихся на нижней губе зубов и тут же по свежей ранке прошедшегося, вовсе не раздвоенного, как ему порой воображалось, языка. Горячего, красного и проворного. Меньше всего Локи сейчас похож на того, кому положено повелевать снегами. Ледышкой не назвать. Тор кусает его в ответ. Тор, сам того не понимая, вступает в очередную борьбу с вечно лезущим на рожон младшим братом. Пытается подавить его и стремится контролировать. Да так яро, что Локи, опомнившись, бодает его лбом и отворачивается, и вместо покрасневшего рта, выделяющегося на фоне алебастровой кожи, губы бога грома мажут по гладкой скуле. Тор не понимает. Сначала нет. Смаргивает раз или два, а после медленно разжимает едва не покорежившие наручи пальцы. – Ну уж нет. – Локи все еще смешлив, да только видно, что играет больше, – взгляд не поймать. – Не под видом великой царской милости. И Тор, кажется, понимает. Впервые он понимает что-то сотканное из полунамеков так быстро. Останавливает пробующего обогнуть его брата снова. Иначе на этот раз. Выставив вперед руку и пальцами скользнув по прохладному, кожаному доспеху, прежде чем пристроить их на узком боку. – Это не было… – Тор осекается, понимая, что ему подобного просто из себя не выдавить. Смятение – это вовсе не то, от чего защищены бессмертные боги. – Просто позволь мне попробовать еще раз… Локи. – О, неужто язык больше не поворачивается назвать меня братом? Старший из сыновей Одина лишь закатывает глаза. Далась ему сейчас эта перепалка. Пристраивает вторую ладонь на вовсе не холодную, точеную скулу и проводит по ней загрубевшими пальцами, укладывая их на чужую шею. Небрежно прижав к коже пару черных прядок. Смотреть на притихшего Локи – одно удовольствие. Смотреть на его приоткрывшийся вовсе не для того, чтобы уязвить, ударить словом, рот – удовольствие еще большее. Такого не хочется отпускать. Ни на Сакаар, ни в дыру намного более дальнюю. Такого его хочется оставить при себе и называть… называть, как сам Локи того захочет. Тор на многое согласен, если взамен его младший брат снова встанет за его плечом. Если его младший брат снова станет таковым, без оговорок и недосказанности. Тор медленно склоняет голову, чтобы коснуться лбом чужого виска, и просто стоит так, слушает. Пульс и дыхание. Свое и чужое. Тор как никогда понимает, что вот оно – все, что у него осталось. Вот оно, в его руках. Не в объятиях, но очень похоже. Локи – не его дом и не его народ. Локи – его семья. Становится плевать вдруг на то, что он там себе бубнит. На каком из языков – не собирается разбирать тоже. Тор просто стоит рядом и, когда тянется за тем, чтобы поцеловать второй раз, лишь едва касается губами подбородка. Немного нижней губы, царапает по новой. – Я буду любить тебя так, как ты того захочешь… брат. Пауза неприлично длинная для бога обмана и озорства. Пауза, что выдерживает Локи, такая, что если вслушаться, то можно услышать, как мимо корабля пронесся осколок метеорита, оттолкнулся от обшивки и исчез. – Сводный брат, если строго говоря. – Ладонь Локи касается предплечья, что сейчас не защищено никакой броней. Проводит по выступающим венам и замирает над локтем. – Так что… Тор смеется в ответ. Вовсе не так раскатисто и громко, как когда-то на пирах, устраиваемых отцом. Вовсе не так, как когда был себялюбивым, недалеким идиотом. Смеется негромко и вместо ответа пытается заключить Локи в объятия уже по-настоящему. Технический коридор, тонущий в тенях, вдруг окрашивается красным. Где-то вдали, в капитанской рубке, начинает верещать приемник. По кораблю разносится сигнал тревоги. Локи запрокидывает голову и размыкает так и не обхватившие его поперек плеч руки. – Для глупостей еще будет время. Тор кивает, и именно в этот момент корабль ощутимо потряхивает. И уже не сигнал тревоги – словно сумасшедшая, воет сирена. Верхний свет гаснет, и все оказывается погруженным в оттенки красного. – Пойдем, разберемся с этим. Локи коротко кивает в ответ и следует за старшим братом. За старшим братом, который отчаянно верит в каждое сказанное слово. Они боги, в конце концов. Что с ними может случиться?