Хороший мальчик заслуживает награду

***

- Замечательно. Это уже третий раз, когда вы чуть не упали лицом в свои бумажки. Собирайтесь, я отвезу вас домой и уложу в постель, - заявил Дофламинго поднимаясь со своего места. Он подошел к профессору, обойдя его громоздкий стол, и бросил быстрый взгляд в окно, дабы убедиться, что на улице действительно уже вовсю господствовали сумерки. - Не могу... Я ещё не закончил с последними тестами, - невнятно пробормотал Ло, который клевал носом прямо на горе непроверенных заданий разбросанных перед ним на столе. Чёртова сонливость, почти лишавшая его сознания, была побочным эффектом таблеток от кашля. Проклятый грипп сразил Ло, как и большинство постоянных обитателей их университета, в самый неподходящий момент, когда он уже пообещал своим студентам, что объявит им промежуточные баллы. - Никаких "но"! - строго отчеканил Дофламинго, подхватывая портфель Трафальгара и принимаясь быстро забрасывать в него телефон, бумажник и многочисленные упаковки лекарств, которые небрежно валялись по всей поверхности стола. - Вы сейчас явно не в том состоянии, чтобы проверять хоть что-то. Один Бог знает, какой бред вы понапишите этим первокурсникам, учитывая, что вас вырубает каждые пять минут. Ло открыл было рот, чтобы возразить, но вместо слов из его горла вырывалась лишь новая порция кашля. Дофламинго закрыл чужой портфель, а затем подтолкнул полупустой стакан ближе к профессору, который послушно выпил предложенную ему воду. - Проверите всё позже. Никто не умрет, если вы объявите баллы на пару дней позже.       Перекинув свой рюкзак и вещи Ло через плечо, Дофламинго выволок наконец своего придурковатого профессора из его кабинета. Он так и вел его за руку до самой парковки, крепко переплетя их пальцы. В первую очередь он усаживает сонного Ло на переднее сидение, во вторую забрасывает их вещи на заднее. К тому моменту, когда он наконец садится за руль, Ло уже вполне комфортно устраивается на кожаном сидении, всем собой напоминая перегоревшую лампочку. - Чертов трудоголик, - нежно пробормотал Дофламинго, с умилением рассматривая профессора. Он снял свои очки, спрятав их в футляр, завёл машину и поехал к дому Ло, маршрут к которому уже намертво закрепился в его голове. Пока они кружат по сумрачным улицам, оранжевые огни от фонарных столбов вспыхивают на безмятежном лице Ло, не раз отвлекая внимание Дофламинго от дороги. Даже после того, как они подъезжают к его дому, Ло по прежнему выглядит так, будто уже умер для всего окружающего мира, что лишний раз свидетельствует о том, насколько он вымотался за последние дни.       Дофламинго аккуратно расстёгивает сперва свой, а затем и ремень безопасности Ло, стараясь не потревожить сон профессора. Ему нравится вот так молча рассматривать Ло и ничего не делать. Взгляд Дофламинго скользит по умиротворённому лицу Ло, внимательно изучая резкие черты его лица, чуть впалые щеки, которые так соблазнительно натягиваются, когда профессор опускается перед ним на колени и позволяет головке члена проскользнуть внутрь его рта. Сладкие и сочные губы, которые Дофламинго всякий раз терзал своими поцелуями и посасывал до тех пор, пока они не становились вульгарно красными и припухшими. И как мог Дофламинго обойти своим вниманием эту грациозную шею, которую было так приятно пробовать на вкус, когда она покрывалась прелестными солоноватыми каплями пота. Верхние пуговицы рубашки Ло были расстёгнуты, и Дофламинго не без удовольствия заметил несколько темных пятен засосов, которые он оставил в подарок своему профессору несколько ночей назад. Опуская свой хищный взгляд ещё ниже, на тонкие пальцы Ло, Дофламинго вспоминает о том, как они каждый раз сжимают подушку, когда Ло кричит от пронзающего его оргазма. Блядь. То, насколько сексуальным был этот засранец было во истину нечестным! Дофламинго был уверен, что если бы Ло не стал профессором, то он вполне мог бы построить себе сногсшибательную карьеру в качестве порно звезды. Даже сейчас, не делая абсолютно ничего, одного вида задремавшего Ло было более чем достаточно, чтобы пробудить возбуждение в Дофламинго. Он уже ощущал, как сладко заныл низ его живота.       Невозможно было заметить тот момент, когда Ло просыпается. Он тихий. Совершенно бесшумный. Ни единая мышца его тела даже не шелохнулась, лишь глаза широко распахнулись, отражая в своей золотистой радужке ночные огни. Ло осоловело хлопает ресницами несколько раз, прежде чем переводит уже чуть более осмысленный взгляд на своего ученика. - Мог бы и разбудить меня, - тонкие губы Ло соблазнительно изгибаются. Его хрипловатый после сна голос и пронзительный взгляд совершенно не способствовали тому, чтобы хоть сколько нибудь снизить возбуждение Дофламинго. Словно прочтя его мысли, Ло переводит взгляд на вздыбленную ширинку чужих брюк. - У тебя встал, - констатирует Ло с нотками удивления в голосе, ему не верилось, что его студент мог так просто возбудиться. - Чертовски верное наблюдение. Может, вы бы могли как-то помочь мне с этой незначительной проблемой? - с дикой усмешкой отозвался Дофламинго, оглаживая ладонью бедро профессора. - Как бы мне ни нравилось ублажать твой неистовый стояк, моя уютная кроватка сегодня кажется мне куда более привлекательной. Несмотря на отказ, разочарованным себя Дофламинго не чувствовал. Признаться, он и не надеялся, что Ло решится на подобную активную деятельность в его-то текущем состоянии. Однако стоило ему лишь попытаться отнять свою руку от теплого бедра, как пальцы Ло сомкнулись на его запястье мертвой хваткой. - Но... - медленной произносит Ло, неторопливо протягивая свою вторую руку к ширинке Дофламинго, - ты сегодня так заботился обо мне. С моей стороны было бы нечестно бросить тебя в таком состоянии, не так ли? Член в его брюках сильнее уперся в жесткий замок на ширинке, и Дофламинго шире расставил ноги, чтобы Ло было проще разобраться с проклятой молнией. Стоило лишь длинным пальцам коснуться его члена, как изо рта Донкихота вырвался облегченный вздох. Блондин инстинктивно вскинул свою руку вверх и изо всех сил вцепился в подвернувшийся ему руль. Тем временем, умелые пальцы сжавшиеся вокруг его члена, плавно скользнули вниз по стволу. Большой палец левой руки чуть надавливает на розовую головку, - Ло прекрасно осведомлён о всех слабостях своего партнёра, - и от этого нехитрого манёвра бёдра Дофламинго судорожно дергаются вверх. Он раздвигает ноги настолько широко, насколько позволяет пространство внутри машины, и Ло, уловив намёк, тут же скользит ладонью ещё ниже, сгребая пальцами чужую мошонку. От обилия захлестнувших его ощущений пальцы на ногах Дофламинго рефлекторно поджались. Скользящие движения чужих рук, сбивали дыхание блондина всё сильнее. Каждый раз, когда Ло с легким нажатием проводил ногтем между его яйцами, из горла Дофламинго вырывался протяжный стон. Мимо машины то и дело проходили пешеходы, совершенно не догадывающиеся о непотребстве, которое творилось прямо рядом с ними, скрытое от чужих глаз лишь тонированным стеклом. Дофламинго потянулся к Ло за поцелуем, но профессор упрямо отвернул голову, ему не хотелось, чтобы студент подцепил от него грипп. Тогда Дофламинго воспользовался своей свободной рукой, чтобы поймать лицо Ло и прижаться своим лбом к его. Они оба не могли держать свои глаза открытыми - один из-за одолевающей его сонливости, второй от накатывающих волн удовольствия. Вдруг Дофламинго почувствовал, как что-то мягкое коснулось самой головки его члена. - Я позабочусь об этом, - прошептал Ло, не отрывая томного взгляда от лица Дофламинго. - Кончай, - приказным тоном потребовал он. И Дофламинго кончил. Очень бурно. Струя горячей спермы выплеснулась прямо в платок Ло, а лицо Дофламинго приняло опустошенный и блаженный вид. Его бедра дернулись ещё несколько раз, прежде чем он наконец расслабленно откинулся в кресле. - Люблю твои пальцы, - устало усмехнулся Дофламинго рассеянным взглядом скользя по потолку автомобиля, Ло сбоку приглушенно хихикнул. Вытерев руки безнадёжно испорченным платком, профессор выбросил уже ненужный клочок ткани в небольшое мусорное ведёрко спрятанное за его сиденьем. - Если память мне не изменяет, то помнится в наш первый раз ты настаивал, что влюблен в мои пальчики на ногах. Следующие слова Дофламинго произнёс совершенно не успев обдумать их смысл: - Отлично, тогда как насчет того, что я люблю каждую часть тебя. И я не шучу. Отсутствие какого либо ответа со стороны Ло заставило Дофламинго осознать, какие именно слова только сорвались с его губ. - ...Что ты сейчас сказал? Ох, бля. Ло врубил свой фирменный "не-делай-из-меня-дурака" тон. Дофламинго совершенно потерялся, не зная что именно ему следует сейчас ответить. Да? Нет? Понравилось ли Ло это наивное, посторгазменное признание? Это вообще можно считать признанием? Что, черт возьми, он должен делать дальше? Но вдруг тонкие пальцы Ло сомкнулись вокруг его подбородка и плавно потянули вниз. Дофламинго робко взглянул на лицо своего профессора и замер на секунду, рассматривая мерцающие от восторга глаза Ло. - Скажи это ещё раз, - просит Ло своего студента, сплетая их пальцы друг с другом. Отлично, по крайней мере всё это указывает на то, что Ло не имеет ничего против его искренних чувств. Будучи коварным сукиным сыном, Дофламинго решает воспользоваться сложившейся ситуацией в своих интересах. - Сперва, дай мне поцеловать себя, - с усмешкой предлагает он. Ло недовольно закатывает глаза. - Я же уже говорил тебе, что боле- - И это не что-то такое, с чем бы я не смог справиться. Спустя секундное молчание профессор сдаётся, недовольно щелкнув языком. "До чего же упрямый мальчишка", - бормочет Ло, но всё же тянется навстречу Дофламинго чуть приоткрыв рот. Блондин тут же с жаром набрасывается на столь желанные губы, с упоением наслаждаясь своим столь тяжело добытым поцелуем. Их языки сталкиваются и тут же сплетаются, лениво поглаживая друг друга. Даже после того, как Дофламинго почувствовал себя удовлетворённым он не отстраняется по прежнему прижимаясь своими губами и носом к чужим. - Люблю тебя, - шепчет Дофламинго, следя за тем, чтобы Ло не только услышал эти слова, но и почувствовал их на своих губах. Глаза Трафальгара чуть прикрываются от удовольствия, пока он вслушивается в чуть хрипловатый голос. - Ещё раз, - требует Ло, прямо в чужие губы. Дофламинго сдвигается в сторону, пока не утыкается в ухо своего профессора. - Я. Укус. - Люблю. Язык скользит по мочке уха. - Тебя. Поцелуй. Его слова и горячее дыхание заставляют Ло содрогнуться всем телом, и Дофламинго понимает, что начинает вновь возбуждаться. Если бы профессор не был так болен, то Донкихот уже затащил бы его прелестную задницу себе на колени и как следует трахнул бы его прямо в машине. Пускай бы все случайные прохожие потом задавались вопросом, что же это была за страстная парочка, заставившая машину так вызывающе подпрыгивать прямо в их приличном спальном районе.       Спустя пару дней первые признаки гриппа появляются и у Дофламинго, но последний лишь радостно пользуется этим, чтобы игнорировать введённый Ло карантин. Раз уж теперь они всё равно оба болеют, то им можно обмениваться любыми жидкостями совершенно свободно.