***
Рано лег - рано встал! Такова философия Дэвида в этом вопросе, по крайней мере, пока он устраивается на ночь в хижине вожатых с включенным ночником и «Островом Синих Дельфинов» Скотта О'Делля на своих коленях. Чтение всегда приводило его к нужному настрою для сна. Это всегда успокаивающий, расслабляющий опыт для Дэвида. Или, по крайней мере, был бы, если бы он не увлекся действием слишком сильно, которое удерживало его примерно на 40 минут дольше, чем нужно. Однако это все равно стало бы хорошим времяпрепровождением, если бы вдруг он не услышал пронзительный визг одного из своих кемперов. Макс? Это был Макс? Дэвид оказался на ногах за секунду и выглянул в окно, проверяя Макса... ох, ну конечно, дверь комнаты этого маленького негодника была открыта! Боже, он надеется, что Макс не наткнулся на каких-нибудь медведей снаружи. «Макс! — звал Дэвид, выходя наружу с фонариком в руке, — Макс!» Дэвид следовал веренице отпечатков маленьких ног, двигавшихся в сторону озера, и он немедленно наполнился ужасом. О нет. Дэвид в одно мгновение понесся в сторону озера, выкрикивая имя Макса уже в панике. Почему бы Макс пошел к озеру? Макс ненавидит воду! Каждый раз, когда Дэвид пытался убедить Макса поплавать вместе с другими, тот всегда яростно отнекивался! Ох, но сейчас не время думать об этом, ведь недалеко от места, где стоял вожатый, бурлил целый вихрь из всплесков и пузырей. Дэвид бросил фонарик и сбросил свои тапочки за мгновение, ныряя в воду без доли сомнения. Он разгребал руками воду, глубоко задержав дыхание перед тем, как нырнуть вниз и попытаться найти очертания 10-летнего ребенка. О Боги, где же он?! Он начал терять надежду, как вдруг Дэвид почувствовал ткань толстовки Макса и в неистовстве выдернул его из озера. Маленький мальчик кашлял на руках у Дэвида, пока тот держал его близко к себе, его тошнило на спину Дэвида, хотя он едва ли сейчас волновался об этом. «Макс?! Макс, о мой Бог, — Дэвид слушал слабое сердцебиение Макса и его затрудненное дыхание, — Д-держись, малыш, все будет хорошо!— крикнул он в панике, пока мчался обратно, направляясь к своему автомобилю с Максом на руках. Ему нужно было в больницу, и срочно.***
Первым, что понял Макс, было то, что он просыпался с пульсирующей головной болью на пассажирском сидении знакомого желтого транспортного средства. Его толстовка была снята, а он был завернут в толстое одеяло, на полу машины стояло ведро и полиэтиленовый пакет. Он слабо покашлял, и силуэт рыжика, что вел машину, глубоко вздохнул. — Макс? Макс, ты проснулся? — это был Дэвид, но он звучал отдаленно и странно. Макс застонал от боли, его конечности болели от дрожи, его легкие были словно в огне из-за поглощения жидкости. — А-ага... — он ответил, хрипя, его уставшие глаза жгло. — О, слава Богу. Ты в порядке? Я везу тебя в больницу. Ты чуть не утонул. Услышать Дэвида говорящим такое оказалось достаточно, чтобы отправить Макса в небольшую панику и зайтись приступами кашля и хрипа, держась за горло, и тогда Дэвид потянулся через сидение, чтобы взять его за руку. Макс рефлекторно дернулся, открытая ладонь, тянущаяся к нему, была плохим знаком, но он был слишком слаб, чтобы избежать прикосновения. Дэвид нахмурился и издал сочувствующий звук. — Бедное создание. Ты, наверное, мерзнешь. Рука Дэвида прикоснулась к щеке Макса, заставляя того дернуться и вздрогнуть. Обычно он бы ненавидел знаки привязанности от Дэвида. Это неестественно и странно для Макса, но в этот раз тепло от руки Дэвида было слишком комфортным, чтобы отказаться от него. Он прислонился к щеке и задрожал. — К-конечно я дрожу, т-т-т-т-т-тупица. Дэвид прикусил нижнюю губу, видя стучащие зубы Макса. — Мы почти на месте. Все будет хорошо, Макс. Я обещаю. Макс глубоко вздохнул. Ему страшно и больно, и в обычном случае он бы не доверял Дэвиду или любому другому взрослому. Но сейчас Дэвид доказал, что он только защищает кемперов и ничего более, даже если он и придурок. Так что... — Окей, — вздохнул Макс прежде, чем его глаза застлала темнота.***
Дэвид не находил себе места. Как он мог быть таким безответственным?! Макс украл ключи от своей комнаты?! Поэтому он смог выбраться оттуда?! Почему он был в таком опасном месте?! Прошли года с тех пор, когда у него был инцидент вроде такого. Что скажут родители Макса?! Дэвид взглянул на маленькую, спящую фигуру, отдыхающую на его раскрытой ладони, и затем перевел взгляд обратно на дорогу. О мой Бог. Вина была ошеломляющей. Довольно скоро они приехали к больнице, и Дэвид никогда не парковался так быстро в своей жизни. Как только он остановил машину, он в ту же секунду вылетел из нее, осторожно убирая одеяло с Макса, чтобы взять его и занести внутрь. Макс начал просыпаться из-за перемещения, дрожа еще сильнее, ведь одеяло исчезло. Его дрожащие глаза открылись и он издал слабый кашель перед тем, как схватить ночную рубашку Дэвида и прижаться к теплой фланели так сильно, как он мог. Дэвид нахмурился и поторопился в отделение скорой помощи, спеша сообщить докторам о состоянии Макса и обеспечить ему медицинскую помощь как можно скорее, чтобы остановить его от развития гипотермии или его легкие от самонаполнения водой. Как только врачи приступили к работе, Дэвид вышел наружу, чтобы сделать телефонный звонок родителям Макса и проинформировать их о его состоянии. Это действие было бы верным не только с точки зрения закона, но и с точки зрения ответственности. В телефоне прозвучали три гудка, прежде чем женский голос ответил: — Здравствуйте? — Да, здравствуйте. Это лагерный вожатый Дэвид, звонящий от лица вашего сына, Макса. Я говорю с миссис [введите здесь фамилию]? — Да. Что Макс сделал на этот раз? Дэвид нахмурился из-за внезапно возникшего чувства дискомфорта: — Ну, он, эм, выскользнул из своей комнаты после отбоя и бродил около озера..? И это, эм, привело к тому, что он упал в него и почти что, ну... утонул. Женщина рассмеялась. Дэвид не был уверен, какой реакции родителей Макса следовало ожидать, но точно не такой. — Это его проучит! — ...Верно. А, что ж, если вы хотите знать, я отвез его в больницу. Он в порядке сейчас, я позвонил, чтобы дать вам знать, если вы захотите приехать проведать его или забрать домой из лагеря пораньше. — С чего бы вдруг? Он находится в больнице, значит, жить будет. К тому же, возможно, он сделал это специально, чтобы больше не находиться в лагере. Хотя бы он усвоил урок. Никаких отмазок от мамочки. Дэвид замер на этой фразе. Отмазки... Макс говорил это однажды. Что то, что у Ордена Воробья нет «настоящего приза», было просто «отмазкой». Теперь он мог увидеть, откуда у Макса такой склад ума. — Оу. Что ж, э, было приятно пообщаться с вами. Я перезвоню вам с новостями о его состоянии? — Не надо, — и с этими словами она повесила трубку. Шокирован – это было бы явным преуменьшением того, какой вихрь эмоций Дэвид чувствовал в этот момент. Также он был зол из-за пренебрежения родителей по отношению к Максу. И печален. Печален, ведь маленький десятилетний мальчик мог быть так несчастлив и циничен и зол на мир именно из-за этого очевидного пренебрежения. Это заняло некоторое время для Дэвида, чтобы вернуться в хорошее расположение духа перед тем, как снова зайти в больницу и вернуться в комнату к Максу. Он был полностью бодр. Не дрожал так сильно, тоже, и был завернут в несколько больничных покрывал. Эта комната, в которой он ожидал результаты своих тестов, была сухой и теплой. Дэвид натянул улыбку и сел в кресло около кровати Макса. — Хей, Макс, — поприветствовал он мягко. Макс на это лишь слегка фыркнул и шмыгнул носом, обвивая руками свое маленькое тело. — Отъебись. — Язык, — предупредил Дэвид прежде, чем успел подумать. — Что ж, я, эм... позвонил твоим родителям. Дэвиду нужно было запечатлеть тот процесс эмоций, проявлявшихся на лице Макса. Сначала он выглядел шокированным, напуганным, затем грустным и со слезами на глазах, и затем он запихнул это куда подальше и вернулся к своей обычной хмурости. Дэвида физически ранило видеть, как, очевидно, Максу больно. — Что они сказали? — ответил Макс, не выдавая эмоций. — Что они любят тебя и жалеют, что не могут придти увидеться с тобой. Макс рассмеялся, но его смех был невеселым. — Ты не умеешь врать, Дэвид. Дэвид выдохнул, сохраняя молчание на несколько мгновений. Он вернулся в реальность, когда Макс слабо кашлянул. — Макс, я — — Не надо, — с твердостью в голосе сказал Макс. — Не делай, блять, этого. Ты меня ненавидишь и я тебя ненавижу. Давай просто продолжать это дело и притворимся, что этого никогда не было. Дэвид ахнул из-за предложения Макса. — Ах, нет! Макс, я бы никогда не смог возненавидеть тебя, - он потянулся, чтобы взять маленькую, холодную руку Макса, — Я люблю всех моих маленьких кемперов! Мне жаль, что я не мог увидеть этого раньше. Я просто- — Что?! Неужели, это действительно так очевидно?! — сказал Макс с неожиданной яростью в голосе, вырывая свою руку, — Я знаю, что я проблемный ребенок, Дэвид! Прости, что не мог улыбаться и смеяться, и поддерживать твою гребанную иллюзию того, что мир идеален, немного дольше! Голос Макса надломился в конце, из глаз потекла соленая влага. Ему явно было больно, но он не собирался этого признавать. Вместо этого, он просто поднял руку, чтобы остановить слезы, но кран уже был открыт и теперь он не мог остановить водопад из них. —Убирайся отсюда. Тихий, сдавшийся плач Макса ранил сердце Дэвида. Это были слезы ребенка, которого научили, что плакать – неправильно, и это привело к тому, что Дэвид встал и загреб Макса в крепкие объятия. Это ощущение шокировало Макса, ему инстинктивно хотелось пинаться и ахать от страха. Он никогда не сталкивался с проявлением физической привязанности, только с физической агрессией. — Ч-что ты делаешь? — спросил Макс, напуганный и сконфуженный. Он дрожал, но не из-за холода. Дэвид нахмурился. — Обнимаю тебя, глупенький, — он начал отстраняться. — Я остановлюсь, если это делает тебе- — Н-нет! — крикнул Макс, немного быстрее, чем хотел. — Ты можешь... продолжать, если хочешь. Дэвид улыбнулся Максу и сел к нему на кровать, притягивая его к себе для крепких обнимашек, Макс сидел на его коленях. Ощущение было странным, но скоро он прижимался к Дэвиду не только из-за температуры тела. Это ощущение было... приятным. Как если бы кто-то заботился о нем. Ему не было привычно, что люди о нем волнуются. Всегда это был только он, пытавшийся выжить, до этого момента. Макс ответил на объятия в счастливом смятении, Дэвид начал пропускать волосы Макса сквозь свои пальцы, пока мальчик выплакивался. — Макс, мне так жаль, — сказал Дэвид. — Твои родители... то, что они делают, это нехорошо. Макс икнул. — И ч-что с того? — ответил он. Дэвид сделал глубокий вдох. — А с того, что ты не поедешь в конце лета домой с ними. Ты поедешь домой со мной.