***
— А знаете, что сейчас забавно? — хмыкнул Пьетро, когда-то снова решили разойтись по спальням. — Что? — почти в один голос откликнулись мы. — Ничего. И город постепенно окутала ночь.***
«Как здорово, что люди изобрели радио», — думала я, сидя на кровати. Точнее, шатаясь на ней и пытаясь не думать ни о чем. Совершенно ни о чем. Я рассматривала плотные занавески с изображением фиолетовых и розовых цветов — в лиловых тонах приемные родители решили украсить мою комнату сразу после моего переезда из приюта. Я мяла в руках плед, который так и не смогла убрать, чтобы лечь спать. Я пыталась тренировать своё дыхание: вдох, задержать на семь секунд, выдохнуть, но после нескольких раз у меня закружилась голова. Я лишь облокотилась об изголовье кровати и уставилась на противоположную стену. С тумбочки вещало радио. Старые песни весело звучали из колонок. На некоторых из них я выросла. Мы с Вижном выросли. Я все ещё припоминаю, как глубоким вечером я слышала доносившиеся из комнаты мисс Денверс мелодии, мелодии, напоминающие о тех днях, когда нас даже не было в помине. Свет в моей комнате горел. Наверное, это было слишком заметно, потому что наверх поднялся Вижн. — Ты не спишь? — поинтересовался он, облокачиваясь о дверную раму и скрещивая руки на груди. Я покачала головой. Я сидела, согнув колени, и даже не знала, моргала ли. Меня поглотили мои мысли. — А стоит хотя бы попытаться, — его голос совмещал тон заботы и укоризны. — Я сомневаюсь, что усну до того, как мы выберемся из игры, — хмыкнула я. Это была уже вторая ночь без сна. — Тебе нужно отвлечься, — констатировал он. — Надеюсь, ты не собираешься устраивать мне шоу? — я осмелилась поднять взгляд. — Шоу не собираюсь, — Вижн прошёл в комнату, осторожно прикрыв дверь и оставив крохотную щель, — зато попытаюсь заставить тебя уснуть. Ты должна понять, что с Питером все в порядке. Он справился с испытанием, как и Наташа. Как и Эрик. Он во внешнем мире. С ним Старк. — Или Зола, — добавила я, и Вижн понял уровень моего отчаяния. Он аккуратно присел на кровать. Матрац под ним прогнулся. Вижн протянул руки, и я поняла его жест. Тут же оторвавшись от своей подушки, я мигом рухнула к нему в объятия. Плакать больше не хотелось. Он осторожно погладил мои растрепанные волосы, и я смогла восстановить дыхание. Возле его груди я чувствовала комфорт, как будто перенеслась на семь лет назад и вновь наблюдала с ним звезды, сидя на крыше. — Ты многое так и не успел мне рассказать, — прошептала я, пока он перебирал мои локоны. — О том, где ты был и кого встречал. В письме ты не упоминал о других девушках. — Зато ты раскрыла передо мной весь свой внутренний мир, — вздохнул он и улыбнулся. — Я знаю тебя как облупленную, сестренка. Мое сердце сжалось в комок. Я все ещё была его сестрой. — Тогда твой черёд рассказать, братец. Песни медленно доносились из колонок радио. Я и не замечала, как тихо им подпевала. — Расскажу, если ты позволишь мне один танец. Я прислушалась к радио. Элвис Пресли. «Can’t help falling in love with you». Как символично!.. — О, сладкие шестидесятые, — промычала я. Но Вижн уже встал с кровати, протягивая мне руку. — Ты же знаешь, что я совершенно не умею танцевать? — Зато я умею. Научиться никогда не поздно. И я подала ему руку. Странно, что после стольких лет, пока холод в моем теле оттаивал из-за Пьетро, у меня все ещё оставались чувства к человеку, позволившему этому слою льда нарасти. Видимо, это какая-то особая память души. Его прикосновения оставались такими же мягкими, как и тогда, когда он удержал меня от падения с крыши. И поэтому я позволяла себе растаять в них. Мы встали в нужную позицию, хотя этот танец сложно было назвать вальсом или хотя бы танго. Это было обыкновенное тихое покачивание под плавно льющиеся звуки музыки. Мудрецы говорят, что спешат лишь дураки. — Смелей же, — напомнила я, — я всё ещё жду от тебя подробного рассказа. — Там и рассказывать нечего, — Вижн смущённо покачал головой и положил руку мне на талию, а второй — крепче сжал мою ладонь. — Не увиливай, — я сделала первый шаг, посматривая вниз, дабы не наступить ему на ногу. Вижн улыбнулся, словно раздумывая, с чего бы начать, и начал вести в танце. Как же, наверное, ужасно я выглядела с мешками под глазами, растрёпанными волосами и даже не умея танцевать!.. — Ну, сразу после побега я смог кое-как пройти в армию и заключил контракт на семь лет, надеясь, что смогу за это время найти отца. Как видишь, дело окончилось полным провалом. Всё, что я смог найти, это постоянное состояние неудовлетворённости, — он ухмылялся. — А ты описывал мне свои похождения наполненными приключениями и риском. Я думала, тебе нравится. — Возможно, отчасти так и было. Но всё-таки мне намного привычнее оставаться здесь, в Портленде, рядом с т… вами. Мисс Денверс, я давно с ней не переписывался. Как она поживает? Я покачала головой. О, мисс Денверс, как я жалела, что редко поддерживала с ней связь… — Переехала в Европу, кажется, — я лёгким движением головы откинула пряди волос со лба и посмотрела снизу вверх на Вижна. — Ох, Европа, — он мечтательно покосился наверх. — Сколько раз я там бывал! — И там-то ты встретил… — я была не в силах завершить предложение. Мало было находиться в непосредственной близости с ним, моя душа требовала беспрестанно говорить с ним и любоваться его глазами. Он кивнул. — Это не было что-то серьёзное, скорее, минутный порыв. Медсестра в госпитале. Я попал туда во время ожесточённого сражения в Азербайджане. Понятия не имею, как я там оказался. Наш полк скоро приказали перевести в другую горячую точку, а я был тяжело ранен. У меня до сих пор остался шрам на боку. Я поджала губы. Он же мог умереть!.. — А та медсестра была доброй молодой женщиной. Нам обоим хотелось немного… тепла… во время холодного времени. Я поняла, к чему он ведёт, и тут же пожалела о том, что вообще просила его рассказать об этих девушках. И почему только все они так легко добивались его внимания, не делая ничего особенного, пока я угасала от любви к нему?.. — А вторая? — резко оборвала его я, сглатывая слюну и стараясь не смотреть ему в глаза. — Сержант другого полка. С ней тоже не вышло ничего серьёзного, хотя нас связывало много общего. Во время этих вооружённых конфликтов никогда не знаешь, что может случиться с тобой на завтрашний день. Как река непременно впадает в море, некоторым вещам суждено быть… Но несмотря на то, насколько мне неприятно было слышать о его похождениях, я была вынуждена признать, что сама нашла ему замену в лице Пьетро. О чём я сейчас и жалела, причиняя боль и себе, и ему. — И как часто ты вспоминал о доме? — я наклонила голову вбок. — Постоянно, — улыбнулся он и, подняв наши руки, закружил меня. — И обо мне? — мы вновь пустились в танец: я покрепче ухватилась за его руки, он придвинул меня к себе ещё ближе. — Ты солгала, сказав, что не умеешь танцевать! — тут же догадался он. — Вы с Пьетро времени даром не теряли, я смотрю. — Снова увиливаешь. Вижн, мне ведь интересно… Он вздохнул. — Конечно, — в его голосе слышалась искренность. — Конечно, Ванда. Как можно… сомневаться в таком. Возьми мою руку. Возьми и всю мою жизнь… Он осторожно наклонился ко мне, и я впервые за этот вечер постеснялась смотреть ему в глаза. Я спрятала взгляд, который он тщетно пытался удержать. Ещё немного — и я уже чувствовала его горячее дыхание рядом со своим лицом. Дыхание стало намного реже, и я слегка приоткрыла губы, чтобы уловить побольше воздуха. Моё сердце спотыкалось в грудной клетке — другого объяснения его странному движению я найти не могла. Он наклонился ко мне, ко мне, прямо ко мне! Наклонился, и я знала, что в его желаниях было поцеловать меня. Я не могу не влюбиться в тебя… И когда его губы были в паре миллиметров от моих, когда внутри у меня всё сжалось, а ноги подкосились, когда я чувствовала себя Питером Паркером, а Вижна видела своим Тони Старком, когда я едва выдерживала этот напор и чувствовала, что вот-вот упаду в обморок, когда он ещё крепче прижал меня к себе и наши ноги на мгновение спутались, когда он протянул свою руку к моей щеке, когда он удержал мою голову и слегка приподнял подбородок, когда я закрыла глаза и оставила губы приоткрытыми… Когда мы были на грани от того, чтобы забыться в поцелуе, которого я ждала с самого своего рождения… Прямо за прикрытой дверью послышался грохот. Да такой сильный, что мы не могли не обернуться. Пьетро упал без сознания прямо возле входа в мою комнату.