Теперь мы вместе

«Бац! Бац!» Чженьу раз за разом продолжает отрабатывать верхнюю подачу. — Эй, ты идешь? — машут ему ребята. — Еще немного, — кивает он, подхватывая у Чженьвэня очередной мяч. Даже Юйхао притомился и о чем-то тихо переговаривается с менеджером. Сяо Сяо — стойкий солдатик, неутомимо отстукивает указкой ритм. «Один, два… девять». Пора заканчивать тренировку. Чженьу никогда не был самым старательным, и скоро его усердие может стать подозрительным. Он с глубоким вздохом выпускает последний мяч из онемевших пальцев и провожает его взглядом. Чженьвэнь не торопится броситься вдогонку, еле переставляя ноги. Какой же Чженьу эгоист: только сейчас заметил, что поглощенный своими мыслями совсем загонял младшего брата. И, кажется, это стало очевидно не только ему одному. К ним уже спешит Ци Цзисюань. Как всегда серьезный и сосредоточенный, но сейчас слабая улыбка трогает его тонкие губы. — Можете идти, — он слегка отводит взгляд. — Мы с Юйхао тут все приберем и закроем. — Я вам помогу! — подскакивает Сяо Сяо, но капитан уже тянет свою девушку прочь из спортзала. Чженьу, идущему следом, слышен ее жаркий шепот: «Клянусь, они делают Это прямо в комнате отдыха, как только мы все уходим! Когда-нибудь я установлю скрытую камеру...» От ее фанатского энтузиазма его передергивает. Какое счастье, что она не в курсе, что их отношения с Чженьвэнем изменились, став не совсем братскими. В противном случае, она проходу бы им не давала. Ся Юйхао не раз сбегал на крышу от ее зоркого яойного взгляда. Наверное надо предупредить его о камере. Чженьу не хочется думать о том, чем могут заниматься наедине его друзья. Ему бы свои проблемы как-то решить, от которых голова идет кругом. * * * Сегодня утром отец сказал: «Ван Чженьу, позаботься о брате. Мы с вашей мамой должны уехать на несколько дней в Гаосюн навестить бабушку». Они захотели лично сообщить ей радостную новость о том, что ждут ребенка. Сам Чженьу не знал, как отнестись к появлению малыша, а вот Чженьвэнь радовался как сумасшедший: прыгал, махал руками… Тогда между ними состоялся первый серьезный разговор. — Разве ты не понимаешь, — брат посмотрел на него своими прекрасными глазами, в глубине которых всегда плескалась печаль. — Больше всего на свете я боюсь, что они заставят нас выбрать себе жен. Давай молиться, чтобы это была не девочка, и от нас перестали ждать наследника. — Я не стану искать жену, и тебе не позволю! — упрямо стиснул зубы Чженьу. От одной мысли о девушке рядом с Чженьвэнем его замутило. Никто не сможет позаботиться о нем так, как он. — А если… — Никаких «если», — отрезал Чженьу. — На следующий год мы поступим в университет и переедем в общежитие. Я буду очень стараться в учебе, чтобы получить хорошую работу и обеспечить тебя всем необходимым. — Ты ничего не перепутал? — Чженьвэнь бросил в него первым попавшимся под руку предметом, которым оказался наколенник. — Я тебе не девчонка! Меня не надо содержать, и не надейся, что я надену фартук и буду встречать тебя на кухне, как примерная хозяйка. Размечтался! — Да ни за что на свете я бы не стал есть твою стряпню, — притворно закатил глаза Чженьу. — Ты ведь можешь испортить даже рис в рисоварке. Вот так на шутливой ноте они по обоюдному молчаливому согласию съехали с темы, но это не означало, что перестали об этом думать. * * * — Ты ревнуешь? — А что, есть повод? — тут же вскинулся Чженьу на внезапный вопрос брата. — Что? Не-ет, я не об этом. Ты сегодня весь день молчишь, вот я и подумал о ребенке. Думаешь, родители будут нас меньше любить? Они как раз устроились на удобном диване в гостиной, собираясь смотреть фильм. Чженьвэнь, несмотря на пережитое в прошлом нападение, обожал боевики. Недавно он признался, что поначалу полюбил их за то, что Чженьу держал его за руку все время просмотра, чтобы помочь перебороть страх. Эти моменты близости до сих пор доставляли им огромное удовольствие. Только теперь они не боялись проявлять свои чувства: Чженьвэнь усаживался впереди, опираясь на грудь брата, а тот захватывал его в нежные, но крепкие объятия. — Я не знаю, — честно ответил Чженьу. — Может быть все останется по-прежнему, даже когда мы признаемся. А возможно, что они нас знать не захотят. — А если они нас разлучат? — Глупости! Хватит об этом, давай фильм смотреть. Чженьу поколдовал над настройками пульта и сделал вид, что полностью поглощен сюжетом. Но на самом деле мысли его витали далеко. С тех пор как он услышал признание младшего брата, и они объяснились, не было ни минуты, чтобы Чженьу не задумывался о кое-каких вещах. Он ощущал в себе уверенность в принятии ответственности за Чженьвэня. И хотя не произносил это вслух, но держал в уме, что никому не позволит встать у них на пути — через год у них в стране разрешат браки, и если понадобится, то он пойдет до конца! Но в том-то и заключалась проблема, что подобные решения дались ему легко. Он осознал, что не сможет жить без Чженьвэня еще когда того похитили. Просто не думал, что это произойдет именно так, и чувства окажутся взаимными. Гораздо больше Чженьу страдал от неопределенности. Он попросил у брата больше времени, и тот не настаивал, поэтому их физическая близость продолжала оставаться на том же родственном уровне. Пара мимолетных поцелуев в уголок плотно сжатых губ не в счет. Каково бы это было — сделать Чженьвэня своим полностью? Взять его как жену? От подобных мыслей Чженьу бросает в жар: лицо и уши заливает краска стыда, а внизу живота что-то ухает и проваливается, как во время катания на американских горках в парке аттракционов. В воображении он никогда не заходит дальше того, что с ними уже происходило: Чженьвэнь позволяет расстегнуть пуговицы на своей рубашке и обтереть себя влажным полотенцем. Медленно, очень медленно… влага сочится из ткани и сбегает каплями, собираясь под резинкой спортивных штанов. Несколько капель задерживаются в пупке, сверкая и переливаясь на солнце как настоящий драгоценный камешек пирсинга. Чженьу тогда безумно хотелось заменить полотенце собственной ладонью, оглаживать нежную кожу, проникая все дальше под одежду. Ведь он так часто обнимал брата, но между ними всегда существовала преграда. И он не посмел зайти дальше… Они никогда не разговаривали на Эти темы. Никогда. Чженьу не знал, что чувствует его брат. От отчаяния он стащил мангу, которую читала Сяо Сяо, пытаясь найти там ответы на свои вопросы. Но только еще больше запутался. Получается, что Чженьу при виде Чженьвэня должен испытывать постоянную похоть, от которой член наливается в полную силу и пот течет по спине. Он должен желать завалить того на первую попавшуюся горизонтальную поверхность и отыметь во всех позах, жадно вгрызаясь в податливое тело. Но на самом деле все совсем не так. Чженьу больше всего на свете боится причинить боль Чженьвэню. Вызвать отвратительные воспоминания, которые причинят младшему брату страдания. Он не простит себе, если погасит искру доверия в его глазах, полных любви. Только не это! Ему хочется баюкать и нежить младшего, надежно укрыв того от всех невзгод. От мыслей об этом в душе разливается приятное тепло. Чженьу никогда не предполагал, что его парой станет парень. Раньше, где-то на задворках сознания ему виделось будущее с милой девушкой, которая будет добра к нему и его брату. Даже оставшись в одиночестве, он не смел, лаская себя, представлять Чженьвэня, пачкать его образ грязными желаниями. Теперь, когда они стали ближе, Чженьу уже не мог думать ни о чем другом. Манга Сяо Сяо, видео из интернета подкидывали ему картинки — одна развратнее другой. И чем больше он пытался сдерживаться, тем сложнее это становилось. Отъезд родителей стал последней каплей. Получить Чженьвэня в полное распоряжение — от такого напрочь сносило крышу. * *.* Фильм закончился, а Чженьвэнь давно сладко сопел, умаявшись за день. Только Чженьу не до сна. Он осторожно высвободил затекшую руку, к которой прижался брат, перехватил того поудобней, чтобы отнести в кровать. У каждого из них своя комната. Раньше, из-за похищения, Чженьвэню снились кошмары, и он просыпался ночью. Тогда кто-то из них приходил в постель к другому. Когда же это прекратилось? Порой Чженьу слышал, как брат ночью выходил на кухню попить воды, но он перестал звать на помощь, и сам больше не оставался в чужой постели. Чженьу осторожно кладет брата, откидывая покрывало, и распрямляется, потирая напрягшуюся поясницу. На самом деле тот совсем не пушинка, они почти одного роста. Чженьвэнь подтянутый, в меру мускулистый, не зря девчонки на него заглядываются. От последней мысли Чженьу становится неприятно, и, немного помявшись, он наконец решается. Что если Чженьвэню надоесть ждать и он найдет утешение на стороне? Для того, чтобы снять и аккуратно сложить одежду не требуется больших усилий. Гораздо сложнее забраться под одно общее одеяло. Как будто нырнул со скалы в страшный водоворот. Теперь он в уязвимом положении: обнажен, не считая боксеров, а на Чженьвэне до сих пор надеты футболка и домашние спортивные штаны. Чженьу осторожно ведет ладонью по животу брата, устраиваясь поудобнее. Сейчас они так близко, что их сердца бьются в унисон. Тук-тук-тук, спи мой Чженьвэнь, ты мой, только мой! * * * — Что ты здесь делаешь? — Проснулся? — Еще бы мне не проснуться! Ты навалился на меня и закинул ногу! — Прости! Я уже убрал! — Нет, не нужно, верни ее обратно. Я уже привык к ней. . . . . — Тебе не жарко? Я могу принести воды… — Нет, не уходи! Давай полежим вот так, как сейчас. Ты мне не ответил. — А разве нужны слова? — Ты меня поцеловал! — Ты позволил! — Чженьу, ты… ты… ты самый большой тормоз, которого я знаю. — Клянусь, я наверстаю упущенное. Ты позволишь? . . . . — Погоди, я сам. Ч-черт… ладно, помоги. Эй, так не честно! Ты стащил мои штаны сразу вместе с бельем. Тогда я должен уравнять шансы и снять твои боксеры. . . . . — Странно, правда? Мы столько раз мылись вместе, но я никогда по-настоящему не видел твой… — Убери руки, это должно возбуждать? — Я сейчас умру от щекотки! О, не-ет… да-а, сделай так еще… Ван Чженьу, ты с ума сошел? О-о-о, да-а, еще… еще… ммммммм… Разве так можно? А-а-а... — Ты слишком много болтаешь, иди сюда и я займу твой рот делом. . . . . — Я тебя не узнаю. — Я сам себя не узнаю. — Мы расскажем Юйхао? — А тебе не терпится похвалиться перед друзьями? — Я слишком счастлив, чтобы держать это в себе — я буду кричать всему миру! — Давай пока повременим, если только ты не готов стать героем нового фанфика Сяо Сяо? — Боже, нет! Мы когда-нибудь дойдем до конца? — А тебе этого хочется? — Издеваешься? Да я уже все ладони стер, мечтая о тебе! — Тогда я лучше тебя, и мне положена награда. — Что, ни разу не мечтал вот об этом? — Что ты делаешь? — Показываю тебе то, о чем ты НЕ будешь думать ближайшие часы. — Ах ты… — Все, я в душ, поймай меня, если сможешь! — В душе? Ты сам не представляешь, на что ты подписался! — А может быть представляю? Самую чуточку… Чженьу… . . . . — Не молчи. — Люблю тебя… — И я...