Атропос

несколькими неделями ранее Круг Спасителей, активно обсуждавший, что делать с теткой, не говорившей по-английски, отличался от того, что обычно происходило во дворе Святилища. Они поймали ее в недостроенном заброшенном здании, которое находилось чуть выше на холме и чьи окна открывали отличный обзор на Святилище. Если бы один из неприятелей захотел убрать кого-то из Спасителей, то лучшего места для снайпера не придумать. Дуайт тысячу раз говорил об этом Нигану, но тот не придавал значения этим опасением. Ниган был уверен, что он полностью контролирует все общины, и никто из них не посмеет идти против Спасителей, а если у кого-то и промелькнет такая мысль, он сразу «объяснит, чьи яйца больше». Дуайт был уверен, что именно тщеславие погубит Нигана. И вот теперь, увидев издалека фигуру, мелькавшую в пустом проеме окна, он в срочном порядке собрал группу, которая вооружившись до зубов, на случай, если там не один человек, выдвинулась на захват. Но человек был один. Женщина. Она явно их боялась, но убегать не стала. Ее привели во двор и бросили под ноги Нигану. Тот с удивлением рассматривал ее как зверька. — Босс, она не говорит. По-английски не говорит, но вроде, похоже на немецкий, — жирный Джо с одышкой докладывал Нигану, — и хер ли нам с ней делать? Ниган задумался. Она зачем-то хотела сюда попасть. Только зачем, если она ничего не понимает. Или это какая-то уловка? Что за игру она ведет? — Дуайт, сделай так, чтобы она вспомнила нормальный язык. Дуайт всегда беспрекословно исполнял приказы Нигана. Он действовал жестко. Дуайт обладал удивительной способностью отключаться от происходящего вокруг, поэтому крики жертв Нигана не доставляли ему сильный дискомфорт. Когда раскаленный утюг прилип к его коже на лице, и Дуайт начал терять сознание от шока, в голове проскользнула мысль, что очнется он, наверняка, другим человеком. Так и вышло. Вместе с левой стороной лица у него атрофировались и любые чувства. Он больше не видел смысла во всем этом. Он бы предпочел уйти в леса и жить в уединении, но здесь его держала она. Шерри не говорила с ним с того самого дня, как их нашли после побега. Дуайт не питал пустых надежд насчет их воссоединения. Но пока она здесь, он никуда не уйдет. И Нигана больше никогда не ослушается. Несмотря на несколько ударов, найденная женщина молчала. Дуайт не понимал, что ей нужно и бил сильнее. Она выплевывала кровь и немецкие ругательства, но на английский не переходила. В итоге, было принято решение посадить ее в карцер, пока не найдется человек, говоривший на немецком языке. настоящее Лиз сидела на кушетке в импровизированном отделе больничного крыла. Карсон, высокий поджарый мужчина со строгим лицом, рылся в аптечке. — Перелома хрящей, разрыва связок не наблюдается. Кровь шла? — Да, — нехотя призналась Лиз, осматривая кабинет. — Откуда? — напрягся Карсон, повернувшись к ней. — Из носа. — Это нормально, — облегченно произнес Карсон и опять отвернулся, — перепад давления. Да где же они? А, вот, — он протянул ей пачку леденцов от ангины. — Ничего лучше нет. Вот еще обезболивающее, если будет совсем плохо. Твердую пищу не есть, от разговоров воздерживаться. Гематомы и першение через пару недель пройдут. Если будешь кашлять кровью или гной пойдет — сразу ко мне. — Угу. — Не хочешь рассказать, что случилось? — Карсон взял ручку в руки и приготовился записывать. — Да не особо, — Лиз шарила взглядом по стене и наткнулась на знакомый символ. — Извините, а это что? Она пыталась не показывать волнения. Этот знак, по рассказам Джеймса, оставляла другая группа рядом с телами убитых Спасителей. Это их метка. Посох, обвитый змеями. Он немного отличался от того, что она видела, но сомнений не было. Это был он! Карсон повернул голову, хотя уже знал, о чем Лиз спрашивает. В последнее время, все внезапно заинтересовались этой эмблемой. — Кадуцей. Символ медицинской помощи. А что? — О, да я, — замешкалась Лиз, — думала какую татуировку набить. — Таутировку? — не поверил ей Карсон. — Это древнегреческий символ. У него много значений. Возможно, в библиотеке есть книги, в которых есть информация об этом. — В библиотеке?! — Здесь это называют архивом. Но по сути там хранятся старые книги. Время от времени, я беру медицинские справочники, чтобы восполнить знания и шекспировские сонеты, чтобы отвлечься. — О, я тоже люблю сонеты. Какой ваш любимый? — воодушевилась Лиз. — Мне нравится тридцать шестой, — ответил ей Карсон, но поняв, что сболтнул лишнего, добавил, — если тебе все понятно, то не смею тебя задерживать. Лиз выскочила из больничного крыла и сразу наткнулась на Джеймса. — Привет. Давно не виделись, что с тобой? — без пауз протараторил Джеймс. Лиз дотронулась до шеи. Надо найти водолазку с горлом. — Саймон. — пробубнила она. — Слушай, а у вас что, есть библиотека? Но Джеймс так просто не хотел уходить от темы. — Я с ним поговорю, — его кулаки сжались. — Не надо. Пожалуйста. Итак все пытаются меня защитить, как будто я сама не справляюсь. — Так ты и не справляешься. — Это ты еще его лицо не видел. — Лиз слабо улыбнулась. — Это я первая на него напала. — Господи, Лиз. Ты та еще оторва, да? С Саймоном опасно связываться. Чувак без принципов. Для него даже сама-знаешь-кто не указ. Ты мне расскажешь, что произошло? Пока Лиз описывала события предыдущего дня, сознательно опуская момент в душевой, Джеймс показывал направления к библиотеке. — А ты случайно не помнишь, какие именно слова говорила та девушка? — спросил Джеймс, когда они вошли внутрь главного корпуса. На первом этаже было светло из-за наличия большого количества окон во всю стену. Впрочем, окна были грязными, а на тонких лестницах, которые как бесчисленные лапки пауков убегали куда-то наверх, красовалась ржавчина. Они свернули за угол и очутились в таком же сером коридоре, неотличимого от других коридоров здесь. Наверху, между рядами труб, висели тусклые светильники. Двери по бокам были выкрашены в черный и не имели никаких отличительных признаков. Но Лиз уже хорошо ориентировалась внутри здания, поэтому она поняла, что за соседней дверью находится переговорная, а вот за этой - карцер, где держат провинившихся. Ей даже послышался слабый стук оттуда. — А ты что, можешь помочь? Знаешь немецкий? Джеймс помолчал, думая стоит ли ей говорить. — Возможно, смогу… Мои родители - эмигранты из Эрлангена. Паршивый городишко на севере Германии. Лиз помнила те слова, которые выцарапала на спинке кровати. Но она сама хотела раскрыть эту загадку. Ей только нужно добраться до немецко-английского словаря, который как раз может находиться в… — Библиотека! — торжественно произнес Джеймс толкая одну из дверей. — Добро пожаловать в место, где случаются чудеса. Под чудесами я имею ввиду гору бумажек, которые никому не нужны и законное проебывание рабочих часов. Они зашли в темную комнату, которая по кругу была обставлена этажерками, стеллажами и сервантами. Раньше эти предметы мебели вмещали в себя разные вещички прежних хозяев, но теперь на каждой полке преимущественно валялись книги. Книжки были разных размеров, разных цветов, некоторые вообще без обложек и явно, располагались не в алфавитном порядке. Посередине стоял стол, олицетворяя сердце хаоса этой комнаты. На нем лежали папки без подписей, мятые листы, половина которых упала на пол. У края стола стояла кофейная кружка, полная окурков. — Оу… — вырвалось у Лиз. — Ну да, — раздался над ухом голос Джеймса, — навести порядок тут бы не помешало. Он прошел мимо, придвинул стул и, плюхнувшись в него, закинул ноги на стол и закурил. — Это нам еще повезло, что здесь никого нет. Ни за что бы не разрешили рыться. Художественной литературы тут немного. А та, которая есть — мне не нравится. — Нам как раз нужно что-то научное. — Лиз оперлась двумя руками на стол, — ищи что-нибудь из антропологии, учебники по древней Истории, средние века. В частности меня интересует Греция. Прошло две третьих часа в тщетных попытках найти что-нибудь стоящее. В нос лезла пыль и оба бесконца чихали. На глаза Лиз попался сборник сонетов Шекспира, лежавший ровно посередине стопки книг. Явно, его кто-то спрятал. И она знала кто. Лиз отыскала 36 сонет. — Джеймс, послушай: Признаюсь я, что двое мы с тобой, Хотя в любви мы существо одно. Я не хочу, чтоб мой порок любой На честь твою ложился, как пятно. Пусть нас в любви одна связует нить, Но в жизни горечь разная у нас. Она любовь не может изменить, Но у любви крадет за часом час. Как осужденный, права я лишен Тебя при всех открыто узнавать, И ты принять не можешь мой поклон, Чтоб не легла на честь твою печать. Ну что ж, пускай!.. Я так тебя люблю. Что весь я твой и честь твою делю! — Фанатка поэзии, значит? — Это любимый сонет Карсона. Как ты думаешь, про кого он? — Так это всем известно, — держа в зубах очередную сигарету и листая какую-то толстую книгу, ответил ей Джеймс. — Шерри, еще до того, как попасть к Нигану, флиртовала со всеми, у кого был доступ к бОльшим ресурсам. Бедный Дуайти думает, что она изменила ему с Ниганом, хотя она предала их брак как только сюда попала. Хочешь жить — умей вертеться, еп твою мать. А Карсон такой же осел, как и многие другие. Вот и бегает теперь за ней, а Шерри давно пригрела себе вакантное место и не думаю, что она хочет что-то менять. — Ниган взял в гарем жену своего близкого подчиненного? — Они пытались сбежать, когда поняли, что Ниган положил на нее глаз. Может, на тот момент она еще любила Дуайта. Она неплохая девчонка, на самом деле. — Джеймс почесал подбородок, явно вспоминая их общее прошлое, — Но Ниган их поймал, и Шерри пришлось продать себя, чтобы Дуайта не убили. Он отделался шрамами, но сохранил жизнь. — Как Ниган может спать с ними, зная, что они на самом деле его ненавидят? — Мне кажется, это не совсем так. Девочки вроде как ему благодарны. Может даже испытывают к нему теплые чувства. Типо стокгольмский синдром. А что у этого психопата в голове, я не понимаю. — Он тебе не нравится? Спаситель усмехнулся и поднял глаза. — Нет. И тебе не следовало бы проникаться к нему симпатией. Я знаю, может показаться, что он заинтересован в тебе, но это просто трюк для личной выгоды. Лиз резко покраснела. Какого черта? Она не проникалась к нему никакой симпатией. Она отбросила Шекспира и подлетела к Джеймсу. — Почему ты вообще читаешь? У нас нет на это времени. Мы должны найти, что значит этот кадуцей. — Так я и нашел. — Правда? — она потянулась за толстой книгой у него в руках, но Джеймс приподнял книгу над головой. А так как разница в росте у них была не менее двадцати сантиметров, достать книгу для Лиз не представлялось возможным. — Сначала, когда ты сказала, что нам нужен справочник по древней Греции, чтобы найти информацию про этот знак, я подумал, что это хорошая идея. Но шансов найти такую книгу здесь мало, да и не факт что в ней будет нужная информация. А так как ты узнала название этого знака, проще было найти толковый словарь и посмотреть значение. Что я и сделал, — с довольным видом отрапортовал Джеймс, пока Лиз пыталась отобрать у него книгу. — Так и быть уж, смотри, — раскрыл он словарь. Кадуцей (лат. caduceus) — жезл, обвитый двумя обращёнными друг на друга змеями, часто с крыльями на навершии жезла. Скрещённые змеи символизируют дуализм мироздания, слияние двух полярностей: добра — зла, правого — левого, света — тьмы и т. д. Так же они составляют еще один символ — жезл Меркурия, древнего бога мудрости. Подобно современному парламентерскому флагу, жезл был необходимым атрибутом глашатаев, посылавшихся в неприятельский лагерь, и ручательством их неприкосновенности, поскольку Меркурий, являясь посредником между человеком и богами, приносит человечеству мудрость небесную (за это его обычно называют «вестником богов»). Также, символ известен в качестве оккультного знака, символа ключа тайного знания. — А вот это интересно, — Лиз вырвала из словаря страницу с объяснением слова. — А по-моему, полный бред. — Джеймс захлопнул толстую книгу, подняв клуб пыли. — Что теперь, Нэнси Дрю? — А теперь, мне надо к себе. Все обдумать, — бормотала Лиз, продвигаясь к выходу. — Еще увидимся! Она выскочила из библиотеки, прихватив с собой отложенный немецко-английский словарь. Ей казалось, что выцарапанные буквы светились, когда она забежала в комнату. Sie wird wissen. Du alles steben. Der latze Negan. Она села напротив и лихорадочно принялась листать словарь. Wist —знать. Wird — будущее время. Alles — все. Глагола steben не было. Был sterben. Умирать. Они узнают. Вы все умрете. Последний Ниган. Потерянное предложение всплыло в голове. Sie sind Nahe. Они рядом. Лиз достала сложенный листок из заднего кармана джинс. Тут должна быть еще какая-то зацепка. Она пробежалась по нему глазами. Так, кадуцей — оккультный знак, олицетворяющий слияние света и тьмы, жезл богов. Вот оно! Лиз перечитала это предложение. А потом еще раз. И еще. "Подобно современному парламентерскому флагу, был необходимым атрибутом глашатаев, посылавшихся в неприятельский лагерь". Sie sind Nahe. Атрибут глашатаев, посылавшихся в неприятельский лагерь Вот почему эти люди всегда знают маршрут Спасителей и убивают их, оставляя тела, где их можно будет найти. Вот почему они всегда на шаг впереди. Среди Спасителей, среди приближенных Нигана, подослан человек из их группы.