Взаимность?

Еще утром, когда он подвозил Казую до школы на своем автомобиле, Уеда-сенсей обещал, что вечером обязательно за ним заедет. После уроков, а их у учителя на два меньше, чем у Каменаши, они должны отправиться в спортивный магазин, чтобы выбрать Казуе новые перчатки. Нет, между ними не было ничего из того, что могло бы поставить крест на карьере учителя французского и английского языков и литературы Старшей Школы Джимушо. Не было никаких романтических отношений, просто дружба. Дружба учителя и ученика, которых связывают общие интересы. «Хорошо, если бы все было именно так», - проносится в голове Казуи. - Прости, Каменаши-кун...- Уеда кашляет в кулак, не делая ни одного шага вперед или же назад. Кстати, последнее радует Казую, ибо это признак того, что учитель не собирается "устроить тренировку" раньше времени. Однако это не позволяет ему вздохнуть с облегчением, пока Уеда не закончит. - Я не знаю, что сказать... - Сенсей! - стиснув кулаки сильнее, Каменаши с трудом позволяет себе судорожно выдохнуть, чтобы потом набрать больше воздуха в легкие. - Я плохо понимаю здешних японцев. И что ответить сейчас... - когда Каме слышит звук каблуков учителя, сердце на секунду замирает, чтобы затем забиться в бешеном ритме. - Мне надо поблагодарить тебя, да? Удивленно смотря на своего учителя, Казуя понимает, что зря он только что поднял взгляд. Выражение лица Уеды не говорит о том, что ему это признание отвратительно или просто неприятно: легкая, немного грустная, полуулыбка и руки, скрещенные на груди. Сенсей стоит прямо перед ним и старается, как думает юноша, не залиться тихим смехом. Почему он себя так ведет? Почему на его лице нет и признака шока или хотя бы малейшего удивления? По какой причине Уеда Татсуя сейчас слабо улыбается, а не кричит на своего непутевого ученика, которому сдалось влюбиться в него? Каменаши в сотый раз проклинает способность человеческого мозга мыслить быстро. Сотни мыслей, одна за другой, проносятся в считанные секунды, пока Сенсей почесывает челку, оперевшись правой рукой о левую, немного склонившись корпусом вперед. «Похоже, он взволнован», - думает Казуя, заглатывая подкативший комок в горле. Ладони вспотели, из-за чего юноша проводит ими по подолам пиджака и рубашки, которая длиннее верхней одежды на три сантиметра. Наверное, сейчас они выглядят глупо. И это единственная мысль, с которой Казуя согласен сразу и на все сто десять процентов. - Уеда-сенсей, простите меня... - бросает прямо в лицо ученик и тут же разворачивается с намерением быстро покинуть. Пальцы, сомкнувшиеся на плече и сжавшие его, останавливают парня, однако краснота (в этом Казуя абсолютно уверен) ударяет по щекам, и кожа покрывается румянцем. А стук сердца Каме ощущает уже в районе горла. Даже заглатывать очередной ком как-то больно, но это удается сделать, хоть и с трудом. - Ты мне не противен, Каменаши-кун, если это тебя сейчас волнует. И это создает две разные реакции: облегчение и живой интерес. Значит, учитель по этой причине не расплющил его физиономию по стенке? Ответ напросился сам собой. Но, что будет дальше - вопрос, который заставляет Казую глубоко вздохнуть и выдохнуть. Ладони опять вспотели и это раздражает. Хочется провести рукой по волосам, лицу и со стоном упасть в учительское кресло, но, естественно, пока Сенсей в кабинете ничего из вышеперечисленного не удастся сделать. Хотя бы, потому что будет жутко неудобно, и он выдаст свое плохо скрываемое волнение с головой. - Но я не могу тебе ответить, - годы, проведенные в кругу иностранцев, дают о себе знать, когда обычно спокойный, немного колкий на язык учитель начинает тяжело вздыхать. Разумеется, ему неприятно и тяжело, ведь его фаворит среди учеников признался, что любит его уже как год. - Прости меня. И...спасибо за... Прежде чем слова срываются с губ, Казуя чувствует легкий удар по спине и, опять шаги. Только на этот раз они направлены назад, кажется, к шкафу. Слышится клацанье дверных затворов друг о друга и шелест. Уеда достал свое пальто и, подхватив небольшой портфель, направляется к выходу. Но, к несчастью для Каменаши, он останавливается возле юноши на пару секунд, чтобы обронить несколько предложений. - Тренировки никто не отменял. Я не хочу, чтобы такой талант пропал, понял? - И, проводив учителя удивленным взглядом в спину, Казуя отводит взгляд, когда Уеда прощается с ним. - До понедельника, Каменаши-кун. Прости меня. Когда стук каблуков совсем затихает, Каменаши только тогда позволяет себе шумно выдохнуть, упав в кресло. Прикрыв глаза, юноша проводит ладонями по лицу, затем зарывается ими в волосы и слабо их ерошит. Щеки красные, все тело горит, а в горле пересохло, и ком подавить на этот раз дается с большим трудом, чтобы не пустить слезу. Растянувшись на всем кресле, Казуя не открывает глаза, не пытаясь даже привести мысли в порядок. Не это ему сейчас нужно. Ему хочется пить. И спать. Но пить хочется больше. Уж лучше бы он хоть как-то отреагировал. В каком смысле "как-то" сам Казуя не понимал, но чувство, что от взгляда наполненного неприязнью было бы куда меньше тяжелого осадка на душе, не покидает его, когда шкафчик открывается после набранного кода. Ведь Казуя был готов к совсем иному ходу действий. Вытащив сменную обувь, Каменаши залезает на скамейку полностью, поджав ноги ближе к себе, обхватив колени руками и опустив на них голову. Как же он вымотался за последние два часа. Дополнительные занятия не доведут до хорошего, это Казуя понял после принятия факта своей влюбленности в учителя. Особенно, когда объект твоего воздыхания сидит прямо перед тобой и так соблазнительно машет ручкой, еле сдерживаясь от смеха. У Уеды-сенсея красивая, широкая улыбка и Каме думает, что он, наверное, поет хорошо. Хотелось бы это услышать его пение, а не тихую подпевку к песням Гакта, которая льется из динамиков радио его машины. А еще у сенсея пухлые губы и весьма миловидная внешность, что несвойственно многим мужчинам. Это раздражает Казую. У Уеды слишком яркая внешность, она выделяет его. Особенно его рыжая прическа, которая делает его похожим на женщину, когда сенсей надевает мешковатую одежду. Как вообще можно быть таким?! Куда смотрит Администрация Школы, принимая таких учителей в школу для мальчиков? Неужели не нашлось других, уродливых (тут Казуя прикусывает губу, понимая, что неправильно так думать) учителей или же милых женщин? Их Директор, Китагава-сан, решил, что его давний знакомый с Гавайев будет отличным учителем французского и английского языков и литературы для его мальчиков. И с такими мыслями, коря себя за длинный язык и нетерпеливость, проклиная Директора и даже Уеду-сана, Казуя просидел на скамейке около получаса, пока прохладный ветер не пробрался под форму и не навел волну мурашек. Чихнув, Казуя с удивлением осматривается. Он уверен, что только что слышал шорохи, поэтому, быстро надев сменную обувь, подхватывает свой рюкзак и медленно подходит к выходу из здания Школы. Он отчетливо слышал тихое "Черт!", а затем шорохи. Это настораживает, ведь, если кто-то видел его в таком состоянии, то вопросов не избежать. Ведь Казуя всегда весел, у него всегда все хорошо, он никогда не горюет, а если на его лице видна хотя бы тень грусти, то, скорее всего, это лишь результат посещения Театрального клуба. Рюкзак не выпадает из рук, потому что Каменаши лишь сильнее сжал пальцы, а сердце, кажется, решило сегодня побить все рекорды. Уеда стоит возле двери, снаружи, и смотрит на своего ученика. Нельзя сказать, что он улыбается, но он и не хмурится. Такое выражение лица у человека иногда заставляет Каме, понимающего людей, искать другие пути к анализу человека перед ним. Так сложилось, что под давлением двоюродных сестер и матери, Казуя интересовался и гороскопами, и даже читал статьи о психологическом портрете человека. Иногда это помогало, особенно, когда он с кем-то спорил или хотел кого-то о чем-то попросить. Но Сенсей не улыбается и не хмурится, поэтому Каме не знает, что от него можно ожидать. Его учитель личность весьма необычная и скрытная. Бывает, он смеется, а через секунду задумчиво рассматривает что-нибудь перед собой. Или же типичный пример с Нишикидой-саном, учителем биологии, которого Уеда-сенсей прозвал "ходячим серпентарием", хотя любовь к рептилиям у Рё-сана не наблюдалась никогда. Просто улыбка его была такая, что невольно выскальзывало сравнение с крокодилом. Почему-то оба не сошлись во мнениях и интересах в первый же день знакомства. - Сенсей...- слабо мотнув головой, Каменаши пытается сфокусировать взгляд на учителе. Он давно уже понял, что если хочешь ввести человека в неловкое положение или просто дать "сдачу", нужно смотреть прямо в глаза, не показывая волнение и слишком уж решительного настроя. Нужно, чтобы все выглядело обыденным, будто тебя это вовсе не касается. Так он не раз выходил из передряг победителем. Однако сейчас он не уверен, что это прокатит с Уедой. Они слишком хорошо знакомы, слишком близки в рамках понятия "друзья по интересам", чтобы Уеда не смог понять намерения Казуи сразу. - Забыли ключи? - No, I want to talk to you. Can you go with me? - Наверное, ему стоило хорошо потрудиться, раз в его английской речи нет японского акцента, думает Казуя и кивает. Когда они садятся в машину, Каме с удивлением отмечает, что ни брелок на ключах машины, подаренный им на Новый год, ни их общая фотография с тренировки не выброшены, а находятся на своих местах. Когда машина трогается с места, и они проезжают несколько метров, Казуя смотрит через окно на отбрасываемые начинающимся закатом тени деревьев, на людей, спешащих домой, и на щенка, который юркнул за ворота Школы. Его взгляд бегает по салону, но не останавливается на учителе. А зря. Между прочим, если бы Казуя включил свой режим "псевдо-психолога", то смог бы заметить, что руки Уеды крепко сжимают колесо руля, а напряженный взгляд направлен на дорогу. И что сам сенсей весьма напряжен. Татсуя думает, что зря Каменаши чихнул, когда в мыслях у Уеды пронеслось "Может что-нибудь получится из этого?". Нервно улыбаясь, Татсуя думает, что Судьба коварна, раз ему угораздило испытывать симпатию по отношению к своему ученику. - Какого цвета? - на немой вопрос, который стал ответом на вопрос самого Татсуи, сенсей уточняет. - Я о перчатках. Магазины в Шибуе еще открыты, мы успеем до закрытия. Какого цвета перчатки ты хочешь? Еще утром, когда он подвозил Казуи до школы на своем автомобиле, Уеда-сенсей обещал, что вечером обязательно за ним заедет. После уроков, а их у сенсея было на два меньше, чем у Каменаши, они должны были отправиться в спортивный магазин, чтобы выбрать Казуе новые перчатки. Нет, между ними не было ничего из того, что могло бы поставить крест на карьере учителя английского и французского языков и литературы Старшей Школы Джимушо. Не было никаких романтических отношений, просто дружба. Дружба учителя и ученика, которых связывают общие интересы и еще тренировки по боксу. «Лишь бы это был знак», - проносится в мыслях Казуи, когда Уеда сворачивает направо после светофора. Появляется слабая надежда на то, что его чувства взаимны, и Казуя старается улыбаться. До Шибуи ехать еще полчаса. Старшая Школа Джимушо* - Johnny's Entertainment