Тем, кто сводит с ума

— Я даже не знаю, что хуже: догадываться, кто носил это платье прежде, или узнать это точно, — изрекла Мун, наконец выйдя из ванной комнаты, облаченной в облегающие серебряное платьице. Женщина старалась держаться гордо, однако по ее стыдливым попыткам постоянно поправить платье и натянуть его пониже, можно было догадаться, что такая длина вызывала дискомфорт. А что вы хотели? Королевам не полагалось щеголять в откровенных нарядах. — Оно хотя бы постирано?       Прозвучало весьма привередливо. Прошлые королевы Мьюни бы наверняка похвалили. Только им лучше не знать, что эту фразу Мун отрепетировала в голове раз десять. Потихоньку Флай начала свыкаться с мыслью о том, что Лизерд жив, а, вместе с этим, возникали и сложности в общении.       Тоффи многозначительно улыбнулся, вызвав у Баттерфляй измученный стон. Как же она ненавидела эти его таинственные усмешки, не только не дающие нужных ответов, но порождающие еще больше и больше вопросов. — Если я что-то подхвачу… — Мун не смогла договорить, поэтому ограничилась злым покачиванием указательного пальца.       Мефистофель развел руками, как сдающийся преступник. А сам зыркал своими желтыми глазами откровенно бесстыдно. Плевать было ящеру на такие угрозы. Ему вообще было очень на многое плевать, и это легко читалось в его взгляде. Баттерфляй решила не пререкаться, развернулась на 180 градусов и в быстром темпе направилась к выходу. А зашагала она быстрее в надежде, что монстр не заметил постыдной детали — ей трудно смотреть ему в глаза.       Тоффи неторопливо поднялся с кресла, попутно изучая силуэт удаляющейся фигуры Мун. Ее спина оставалась под властью невидимой натянутой нити даже в такие моменты. Королевская осанка.       Клуб оказался почти за окраиной города, при этом выглядел ничуть не хуже элитных центральных. Уже это привлекло внимание Баттерфляй, пока она осматривала здание снаружи. Взгляд невольно метнулся в сторону Тоффи — хотелось спросить хоть что-нибудь, но они молчали всю поездку сюда, и нарушить несогласованное молчание Мун все никак не решалась. Говорить с Лизердом. Эта идея еще вчера показалось бы бредом восполнившегося сознания. Сегодня же Тоффи оказался жив, здоров, и вот, прямо перед ней, просто протяни руку. И говорить с ним можно. Только вот как? — Держись рядом и не привлекай лишнего внимания, — напомнил Лизерд, пока они еще не покинули салона машины. — Сложно не привлекать внимания будучи одетой в это, — Мун махнула рукой, указывая на свой наряд. — Да хоть приди ты туда голой, это привлекло куда меньше внимания, чем наряд Валькирий, — казалось, что Тоффи вновь ехидничает, но вдруг с морды его исчезли читающиеся эмоции, а голос стал серьезным. Ящер чуть склонил голову, заглядывая в глаза Баттерфляй. Ему нужно было удостовериться, что она его понимает. — Помни: не горячись.       Мун машинально кивнула. Как кивала в детстве, стоя перед мамой, боясь поднять глаза. Гэлекси любила повторять, что принцессам не стоит давать волю эмоциям. И много лет назад Лизерд стал причиной нарушения этой главной заповеди. Тоффи вызвал слишком много эмоций у Мун в прошлом. Гораздо больше, чем было дозволено. А теперь он сам говорит Флай не горячиться?       Атмосфера этого места очень напоминала Андромеду. У Мун не было особо большого опыта багажа в таких местах, и поэтому именно Андромеда была первым пришедшим в голову. — Кажется, когда мы в последний раз были в клубе, ты меня прикончила, —  Лизерд словно догадался о чем думает Баттерфляй, и решил еще больше погрузить ее в неприятные воспоминания. Шепот раздался прямо над ухом, а затем Тоффи вышел вперед, обгоняя Флай и уходя дальше в толпу. Ему не нужно было ждать ответа Мун.       Губы Баттерфляй сомкнулись в ровную линию. Ей и самой не особо хотелось отвечать Лизерду. Все равно их диалоги сводились лишь к обмену злыми колкостями, угрозами или упреками о прошлом.       Ты мне вообще жизнь разрушил, но я же не напоминаю об этом постоянно.       В клубе Тоффи исчез из поля зрения Баттерфляй, оставив последнюю возле барной стойки. Мун мельком глянула на часы. Тяжело вздохнула. Ей не мешало бы осмотреться, но сама атмосфера клуба не позволяла этого сделать. Полумрак, разбавляемый цветными лазерами, громкая музыка, танцующие девицы на стойках и опьяневшая толпа — как тут разобрать обстановку? — Не желаете выпить? — рядом оказался какой-то зализанный мужчина, лет на десять старше Мун. Он сверкнул своими очень белыми и очень большими зубами, что, наверное, должно было быть сопоставимо голливудской улыбке, но Флай лишь поморщилась от этого оскала. — Не желаю, — взгляд Баттерфляй непроизвольно метнулся к часам. Ну, же! — Одобряю! Тогда, может, потанцевать? — новоиспеченный кавалер догадливостью не отличался. — Я здесь не одна, — в голосе Флай звучало раздражение. — Да? А я что-то никого не вижу, — мужчина упрямо не замечал настроя Баттерфляй. Напротив, казалось, он посчитал ее поведение флиртом. Мужчина приобнял Мун за талию и заглянул ей в глаза, совершенно игнорируя леденящий взгляд. — Однако я могу составить тебе компанию.       На секунду все эмоции с лица Баттерфляй пропали. Долгие годы к ней, как к женщине, прикасался лишь Ривер. Более того, даже обычные дружеские объятья для королевы были, скорее, редкостью. И тут, какой-то совершенно мерзкий тип, решил, что может так легко нарушать ее личное пространство?..       Не горячись. Голос Тоффи прозвучал где-то на подкорке сознания.       Уголки губ Мун приподнялись в легкой полуулыбке. Она наклонилась ближе к лицу незнакомца, так, что дыханием опаляла его уши и зашептала. — Даже будь я здесь одна, я бы без проблем смогла выколотить из тебя последний дух. Но я здесь не одна, как уже и сказала. Так что, если ты еще хочешь немного пожить, советую потанцевать в другом месте, — и, прежде чем мужчина что-либо ответил, Мун схватила его за руку, что обнимала ее талию, и резко крутанула. Незнакомец вскрикнул и ругнулся, но вокруг никто не обратил на это внимания. Флай ослабила хватку и позволила недо-ухажеру скрыться.       Взгляд снова упал на циферблат часов. Не долго думая, Баттерфляй ринулась сквозь танцующую толпу. Пробираясь сквозь всех этих людей (и не только людей), Мун поняла, что многие из присутствующих так кайфуют далеко не из-за алкоголя. Самым страшным было замечать среди развлекающихся людей совсем юных девушек. Невольно Баттерфляй подумала о своей дочери. Нет-нет, не то, чтобы Мун была настолько плохого мнения о Стар. Но материнское сердце больно сжималось, видя всех этих молодых девушек, которые сами не подозревали, в какой опасности могут оказаться из-за своей глупости.       На полпути по лестнице на второй этаж, Флай столкнулась со спускающимся вниз здоровяком в черном деловом костюме. Охранник — сразу решила Мун. — Посторонним вход запрещен, — мужчина преградил ей путь. — Понимаете, там мой друг и уже довольно долго. Он просил меня зайти, если вдруг задержится, — Баттерфляй попыталась вести себя легко. Во-первых, от недалекой девицы будут ждать меньшего подвоха. Во-вторых, несмотря на физические способности мьюнианки, влазить в драку с этим здоровяком не хотелось — платье, все-таки, не самое удобное. Почувствовав во взгляде охранника непреклонность, Флай, смеясь, добавила. — Что-о-о ж, значит, придется звонить в полицию.       Зрительный контакт продлился пару неловких и очень долгих секунд. — Кхм, если уж друг попросил... — кое-как мужчина смог развернуться на этой узкой лестнице, дабы Мун проскользнула мимо него.       Баттерфляй поднималась шустро и ловко, но каблуки — вещь непослушная, особенно на железных ступенях, одна из туфелек слетела и, чуть не оступившись, мьюнианке пришлось остановиться. Непроизвольно Флай обернулась назад — охранник замер, глядя ей вслед. Все так же глядя на него, Мун аккуратно сняла себя и вторую туфельку. Как вспышкой молнии пронзило осознание: мужчина шел за ней.       Притворившись, что не предала этому значения, Мун поспешила наверх. Благо дверь на втором этаже была лишь одна, и женщина, совсем позабыв о своих манерах, под влиянием плохого предчувствия, не стучась, распахнула их.       По кабинету словно проехались на тракторе. Под босыми ногами Баттерфляй хрустнуло стекло, но та не обратила на это и малейшего внимания. Ее взгляд упал в начале на мужчину с простреленной головой, быстро метнулся по комнате и остановился на лежащем посреди всего этого развала теле монстра. Язык Мун присох к небу, а, может, просто отказывался произносить это проклятое имя. Сердце Флай пропустило парочку ударов прежде, чем Тоффи шевельнулся и, сквозь болезненный стон, поднялся на ноги.       Сзади раздался грохот шагов. Баттерфляй резко развернулась и увидела мужчину, который уже, очевидно, был не охранником. Он, в свою очередь, на девицу даже не взглянул. Его явно интересовал плохо стоящий на ногах ящер. Мужчина, не моргнув и глазом, достал из-за пояса пистолет и направил его на монстра. Прежде, чем курок был спущен, Мун выскочила между мужчиной и Тоффи. Это было совершенно необдуманное действие. В такие моменты вообще нельзя думать. Не только по причине малого количества времени, но и из-за того, что, проигнорировав внутренний порыв, можно совершить самую большую ошибку.       Баттерфляй встала между убийцей и существом, которого сама когда-то возжелала убить всем своим сердцем. Теперь сквозь это сердце должна была пройти пуля. И это было самое правильное решение в жизни Мун.