Уход

      — И как же ты меня найти-то умудрилась, если даже под ноги смотреть не в состоянии, дура? — Рирука, уперев руки в бока, склонилась над распластавшейся по асфальту Орихиме — пару мгновений назад та с громким криком споткнулась о бордюр и упала.       — Я случайно, — девушка с каким-то виноватым видом встала на ноги, потирая ушибленное место одной рукой и отряхивая, поправляя одежду другой. — Просто, — Иноуэ мягко улыбнулась, так, будто и не слышала этого грубого обращения. — Я так боялась потерять тебя из виду, что не заметила бордюра и... БУМ! — рыжеволосая крайне мило замахала руками, повысив голос на последнем слове. Рирука поморщилась, но промолчала — что с этой придурошной взять? Да и — хотя Докугамине никогда и никому, даже самой себе, не признается — такая забота приятна, пусть и от этой шумной идиотки. Теперь, кроме неё, впрочем-то, и некому.       Гинджоу помер, Цукишима свалил куда-то со своим прихвостнем, "Экзекуция", естественно, распалась, а её бывшие члены разбежались кто куда. Рирука тоже хочет поскорее собрать вещи и убежать подальше от этого проклятого города, но тут появилась рыжая девка, проигнорировать которую просто невозможно, как бы сильно Докугамине не пыталась.       Орихиме полностью оправдывает своё имя: милая до жути, добра ко всем, включая тех, кто ей ничего хорошего никогда не делал и не сделает. И это бесит: как бы Рирука её не отталкивала, та всё равно улыбается ей широко и всё никак не отстанет — такую сложно игнорировать, а особенно для Докугамине.       Девушка встряхнула головой, отмахиваясь от навязчивых мыслей, словно от мух, — надоедливая рыжая девка уже и в мысли ей забралась, ну сколько можно?! — и, только услышав чушь, которую на протяжении минут, наверное, пяти несла Орихиме, закатила глаза.       — Прекрати нести бред, идиотка, — Докугамине, скрестив руки на груди, несильно топнула ногой. — Если ты здесь затем, чтобы капать мне на мозги, то проваливай!       — Ой, точно! — Иноуэ шутливо хлопнула себя по лбу и хихикнула. — Извини... В общем, — она дурашливо-торжественно откашлялась, продолжая. — Пойдём ко мне? Правда, я не помню, что у меня есть к чаю, но-о всегда с радостью что-нибудь приготовлю! Например,..       — Я в Каракуре не останусь, — грубо прервала новый поток бреда Рирука. — С меня хватит этого города.       — Я понимаю, — не прекращая лучезарно улыбаться, ответила Орихиме. — Считай это прощальным вечером, хорошо?       Докугамине посмотрела на неё с минуту, вскинув недоверчиво бровь, а потом, вздохнув, проворчала деланно раздражённо:       — Тц, надоела, — она, резко отвернув голову от Иноуэ, пробурчала. — Веди давай, что встала?! — злость в голосе была совсем уж наигранной, и девушка мысленно приложилась головой о ближайшую кирпичную стену, коря себя за неумение хоть как-то маскировать эмоции, но рыжая этого либо не заметила, во что верилось с трудом, — чувства окружающих та почти всегда понимала на отлично, чтоб её — либо мастерски умела придуриваться, скрывая всё за неизменной улыбкой.       Подпрыгнув даже от нескрываемой радости и воскликнув громкое "Ура!" на всю улицу (и как только жильцов не переполошила, непонятно), Орихиме схватила Докугамине за руку, ведя куда-то за собой. Та же, не найдя в себе сил на очередную притворную злость, лишь цокнула языком и покорно последовала за девушкой, всё-таки не упуская возможности вставлять время от времени ехидные комментарии по поводу ребячества рыжей.       День клонился к вечеру.