По ту сторону

Когда Локи приходит в себя, вокруг него темнота. «Это Вальхалла?» - первая мысль. «Конечно, нет», - тут же откликается ехидный внутренний голос. Для этого здесь слишком темно. Неужели?.. «Хель?» - осторожно произносит он, и эхо гаснет, не родившись. Тишина простирается дальше, чем можно себе представить, но в ней есть что-то неправильное - она отличается от той всепоглощающей абсолютности, что охватывала его во время падения с моста. Теперь всё иначе. Локи подтягивает колени к груди и начинает вспоминать. Память возвращается неохотно, кусками, явно многого не хватает. Из этих кусков Локи снова строит картину мира. Не в первый раз. «Кажется, мне сломали шею.» Двигать сломанной шеей странно и непривычно. Для человека из плоти и крови такое повреждение было бы смертельно. Но для бога это ерунда, он должен был давно восстановиться. «Что со мной не так?» Осознание произошедшего надвигается постепенно, и Локи запоздало начинает колотить. «Я действительно умер». Он чувствует запах пыли и тлена. С трудом гнущимися дрожащими пальцами ощупывает непривычно гладкое, словно затвердевшее в одном выражении, лицо. Проходится по своей одежде, обнаруживает рваный рукав и отсутствующий наруч. Отмечает отсутствие дыхания. Машинально касается шеи, ожидая почувствовать на ней тяжелый ошейник. Ошейника нет. Значит, это не очередная тюрьма - да и зачем тюрьма мёртвым? Но где он тогда? Возможно, судьба приготовила ему сюрприз, и это специальное посмертие для трикстеров? Нервным движением Локи потирает кисти рук и внезапно задевает что-то, чего определённо не должно быть на его запястьях. По крайней мере, не здесь, не в посмертии, не…. Где-то вдали мелькает свет, окрашивая черноту в цветные полутона и наполняя тенями узкое, тесное помещение, в котором он оказался. Локи рефлекторно отползает назад. Возникшая вместо черноты полутьма дает рассмотреть то, что на ощупь показалось столь странным на его руках. От неожиданности Локи замирает. Из его запястий торчат концы прочных нитей, вызывая неприятное ощущение вытянутых наружу жил. Концы нитей обрезаны и топорщатся как тонкие спирали. Снаружи слышатся голоса, и Локи, презрев разумную осторожность, приникает к тонкой щели, из которой падает свет. То, что он видит, едва не провоцирует у него неконтролируемую истерику. Прямо напротив Локи останавливаются три человека. В руках одного из них - охапка кукол, к которым привязаны нити. Улыбается мягкой улыбкой Брюс Беннер, скалится большой зеленый Халк, удивлёнными, застывшими глазами смотрит куда-то вверх Наташа. Танос, сломавший шею Локи, выглядит печально - его голова поникла, а фиолетовая нога подвернута и волочится по земле. Ненавидеть его не получается. К нему придавлены с разных сторон другие, чьи имена всплывают у Локи в голове: Стрэндж, Квилл, Капитан Америка… внезапно сердце Локи простреливает болью – он видит торчащую под мышкой человека остриженную голову Тора. Куклы в отличие от самого Локи выглядят новыми и красивыми, и ощущение собственной смерти от этого становится только сильнее. Соотнести болтающихся в руках человека кукол и обрезанные нити на собственных руках совсем не сложно. Локи ещё раз пораженно смотрит на свои запястья. «Я - такой же, как они? Этого не может быть.» Осознание того, что он посчитал посмертием - всего лишь картонная коробка, в которую убрали ненужную более куклу, ужасает своей обыденностью. Снова нарастает паника. «Спокойно, это всего лишь клаустрофобия». - Сборы за последний уик-энд превысили расчётные показатели, - доносится снаружи, и второй человек поворачивается лицом к Локи. В толстых пальцах он вертит брелок с золотым рогатым шлемом. Его, Локи, шлемом. Локи чувствует, как паника моментально сменяется бешенством, и он с трудом сдерживается, чтобы не попытаться броситься на человека прямо сейчас и показать ему, как это ничтожество ошибается, недооценивая бога. - Отличное было шоу, - пожимает человеку свободную руку третий, стоящий к Локи спиной. - Я же говорил, что добавить немного трагедии не помешает. Да и они так хорошо играли, что почти заставили меня думать о них, как о живых людях. - Они все неживые, - смеётся первый. - Не надо воспринимать их по-другому. Он берет за голову куклу Тора и демонстрирует на его лице человеческие эмоции - радость, гнев, боль. Выглядит гнусно и утрировано, и Локи хочется свернуть ему шею. Но сначала нужно выбраться из коробки. Локи заставляет себя выждать, когда люди скроются из виду, и только тогда приступает к действиям. Он изо всех сил толкает стенку. Потом ещё и ещё. Наконец, когда он уже начинает опасаться, что ничего не выйдет, и придётся искать какой-то другой выход, коробка подаётся и падает с высоты. Крышка мнётся и прогибается, и в одной из стен образуется дыра. ... У бытия игрушки есть свои плюсы. В частности, сломанная шея перестаёт быть проблемой. Да, болтающийся выбитый шарнир доставляет некоторое неудобство, и голова все время норовит заваливаться вправо, но с этим можно жить. Локи давит в себе смешок. Жить... «Я жив», - мелькает мысль; возможно, это эффект отрезанных нитей, и он не продлится долго, но Локи не привык тратить время впустую и сомневаться. Он привык действовать. «Я жив, - повторяет Локи про себя, как заклинание, выбираясь из коробки. - И это главное». «Я жив», - повторяет он уже вслух, прокрадываясь в комнату, где на стенах развешаны в ожидании следующего шоу его молчаливые участники. Один кинжал Локи остался там, где он выпал из его руки, сжатой Таносом, но второй всё ещё в рукаве. Он послушно ложится в руку, заливая всё вокруг голубоватым светом. Первым делом Локи перерезает нити Тору.