Скоро начнется дождь

Наши сердца, как перчатки, изношены. Нам нужно много молчать! Чьей-то жестокой рукою мы брошены В эту большую кровать.

Ночь опускается плавно, с жадностью поглощая угасающую дневную суету. Впрочем, на острове минков она была безвластна. Суета царила там едва ли не полные сутки, особенно с прибытием неугомонного Мугивары. Он шумный, ужасно легкомысленный и до неприличия светлый, думает Ло, невольно сравнивая его с собой. Грязным, изношенным. Внимание Трафальгара, впрочем, привлек не только непредсказуемый капитан, его команда заслуживала этого внимания не меньше. Особенно так похожая на него Нико Робин. Слишком тихая, слишком спокойная, слишком умная для такой сумасшедшей команды. Слишком темная, как и сам Ло. И руки у нее слишком мягкие. Она вообще вся состоит из одного только «слишком». — У вас ледяные глаза, Ло-сан, — сказала она однажды, а мужчина изредка прогоняет в голове эти слова, смакуя каждый звук. Наверное, стонет она так же восхитительно. Он уходит все дальше, вглубь леса, от всеобщего веселья и пиршества. За спиной все еще ярко горит огромный костер, слышны радостные вопли. Ему самому сейчас не до этого, впрочем, он никогда не умел веселиться. Помнится, в детстве сестре приходилось прилагать достаточно усилий, чтобы вытащить с головой погруженного в учебу брата на очередной Флеванский фестиваль. Ло почти не умеет расслабляться. В пиратской среде это довольно полезно, между прочим. Нож то в спину всадить в любой момент могут. Нужно быть ко всему готовым. Пожалуй, поэтому заметив движение в пару метров от себя, мужчина напрягается и сильнее сжимает пальцы на ножнах Кикоку. Почти сразу же ослабляет хватку и едва заметно усмехается, узнав следовавшего за ним человека. Она идет осторожно, но незаметной быть не пытается. Это получается само собой. Она вообще незаметная обычному глазу женщина. Даже слишком. А Ло считал себя необычным. И был достаточно взрослым, чтобы признать, что после их первой личной встречи на архипелаге Сабаоди она не раз присутствовала в его не самых приличных снах. И да, в них она стонала восхитительно громко. В глубине леса все кажется намного тише, слышится успокаивающее пение цикад. Трава влажная, на особенно крупных листьях даже в темноте можно различить парочку не успевших испариться прозрачных капель. Мужчина устало приваливается спиной к ближайшему стволу, опускает на землю нодати, выбрав наиболее сухое место. — Неужели мое общество для вас интереснее, Нико-я? — бросает Ло в пустоту, не смотря на приближающуюся женщину. Та застывает в полутора метрах от него и, улыбаясь, спрашивает «не против ли он?». Конечно против, — мысленно отвечает мужчина и понимает, что бессовестно врет. Вслух не произносит ни слова. — Ваши глаза все еще ледяные, — говорит Робин, поведя плечами. Ночью в лесу всегда холоднее, да и влажность дает о себе знать. Ей немного холодно. — А как вам удается быть такой… — Ло на долю секунда запинается, подбирая наиболее подходящее слово. Какая она, эта женщина? Беззаботной или радостной ее вряд ли можно назвать. — … свободной? Да, это слово больше ей подходит. Они с Ло определенно похожи. Оба немало дерьма пережили, перетерпели, но свободной можно назвать только ее. Их сердца изношены, как старые перчатки, но ее все же смогло забиться с новой силой. Может из-за этой былой схожести он мог понимать ее без слов. — Я больше не живу прошлым, — негромко отвечает женщина и Трафальгар чувствует, как меняется вокруг них воздух. Терпкий, тяжелый. — Уверена, у вас тоже когда-нибудь получится. — Думаешь? — Я весьма редко ошибаюсь, — говорит она, делая пару шагов вперед, остановившись слишком близко к бывшему шичибукаю. Первый поцелуй легкий, слегка неуверенный, а позже крышу сносит у обоих. Ее губы мягкие, чувствуется сладковатый привкус вина. Ло чувствует, что не может остановиться, обводит языком ее нижнюю губу, прикусывает все сильнее, дышит рвано. Робин запускает тонкие пальцы в жесткие черные волосы, сбивая с головы белую меховую шапку. Ло не думает, что она испачкается. Здесь не так грязно, да и не до этого ему вовсе. Его ладонь скользит под майку, оглаживая, лаская, иногда немного жестче, чем следовало. Он слишком возбужден, почти не управляем. Вторая ладонь двигается по бедру, до мягких ягодиц. Сжимает, прижимает женщину еще ближе. Отрывается от губ, спускается поцелуями к шее и замирает, предоставляя Робин шанс отступить. И она этим шансом пользуется. Тонкие пальцы скользят по его напряженной шее, касаются ключиц, замирают на сердце, что еще не скоро успокоит свой бешеный ритм. Дыхание у обоих рваное, возбуждение слишком заметное. — Не здесь, — шепчет Робин, прижимаясь к мужчине. Одной рукой он опирается на дерево, другая все еще лежит на ее талии. Ло усмехается. Неплохая отмазка, Нико-я. Его усмешку она чувствует едва ли не всем телом, не может сдержать улыбку и чуть громче добавляет: — Скоро начнется дождь. — Тогда может быть найдем место посуше? — Ло не шутит, поднимает упавшую шапку, берет в руку нодати и смотрит на Робин. Выражение ее лица не меняется. Расслабленное, возбужденное. Он ждет ответа, а она, черт возьми, улыбается! — Пойдем, — шепчет она ему в губы, после отстраняется, берет за руку, ведя за собой. — Я знаю одно. *** Они едва сдерживаются проходя мимо огромного затухающего костра. Бодрствующих видно не было, но пираты большими усилиями воли держаться друг от друга на расстоянии. Их личная жизнь должна еще хотя бы немного побыть тайной, особенно, если эта тайна только обретает жизнь. Движения быстрые, но осторожные. Бодрствующие им сейчас ни к чему. Робин скрывается за дверью какого-то строения, возможно, подобия больничной палаты. Ло над этим долго не думает, послушно идет следом. Щелкает замком, прежде чем прижать к себе женщину, возобновляя прерванный поцелуй. Его рубашка падает на пол первой. Бинты немного тянут, из-за чего движения замедлены. Розовая майка ложиться следом. Внизу живота тяжело и сладко заныло. Эта ночь будет единственным свидетелем, — думает Ло, лаская грудь, спускаясь поцелуями с губ на шею, еще ниже. Эта ночь заберет с собой все… …Хищные губы… …Непозволительно громкие восхитительные стоны… …их плавные медленные движения… … пот на коже и россыпь наливающихся краснотой укусов на бледной нежной коже… Эта ночь заберет с собой все, оставив лишь приятное бессилие и пару отметин, напоминающих о прошедшей страсти. Впрочем, Ло надеется, что они еще не раз найдут возможность вернуть утраченное. А о том, что эта невозможная женщина его наглым образом обманула, Трафальгар поймет лишь утром. Злости не будет, как и раздражения, только усмешка тронет губы. Будет повод забрать должок уже в ближайшее время…