Dreams

      Место, куда меня привезли оказалось знакомым. Это был тот самый особняк в северном городке в тайге, где мы были на каникулах и где на кладбище я пугала смешного Олега. Некоторое время я был предоставлен сам себе, только изредка охранник помогал делать мне компрессы и перевязки, а через неделю, когда я вернулся с прогулки по лесу, меня ждал в комнате старик, привычно сидевший в кресле и смотрящий на огонь.       — Вернулась? Это хорошо. Ну и устроила же ты проблему. В общем так, вот твое новое свидетельство о рождении, теперь у тебя другая фамилия, под ней пойдешь в местную школу. Старую фамилию пока забудь. Теперь ты Степанова Александра, паспорт получишь на эту фамилию. Возражений нет? Ну и хорошо.       — Завтра тебя отвезут, покажут новую твою школу, класс. Будешь ходить пока в неё, а там видно будет. Да, постарайся вести себя хорошо, в неприятности не влезай, подружись с ребятами. Квартиру тебе сняли, будешь жить пока сама.       — По всем проблемам, вопросам обращайся к Андрею или по этому телефону, — он пододвинул мне карточку с номером.       — Вот деньги на первое время. Потом тебе ещё передадут, но думаю, ты и сама сможешь их найти.       Ну вроде всё. Просьбы пожелания есть?       — Нет.       — Вот и прекрасно. Вечером я уеду, надеюсь всё у тебя будет прекрасно.       Вечером он улетел. Мне в няньки оставили Андрея. Андрей представлял из себя высокого молодого человека, симпатичного перекаченного амбала, с корочкой красного диплома, но оставшегося невостребованным у государства как специалиста. Андрей считал, что в жизни нужно полагаться только на себя и работать тоже нужно на себя, а не на государство. Он начал свою трудовую стезю охранником складов, потом сопровождал борта с продуктами, потом закончил курсы телохранителей, влип в историю и оказался в результате в бегах далеко от своего родного города. По окончании института он не поехал по распределению в дальнюю деревню, а пошел в охранники. Этот его своевольный поступок закрыл ему карьеру во многие рабочие места государства, за неявку на работу, но частные сферы его брали с охотой. Крупные габариты, увлечения единоборствами, образование обратили на него внимание у старика и теперь Андрей трудился на его благо как эксорт, прислуга и телохранитель в моменты, когда старик навещал свой дом в северном городке. Все остальное время он был предоставлен сам себе, а теперь вот он стал моей нянькой и моим подручным. Особо он со мной возится был не намерен, вечером прочитал курс о том, что такое хорошо и что такое плохо, в его исполнении это было забавно, показал маршрут как добираться из дома в школу, какими путями, улицами, автобусами, и на этом всё. Сказал, что если возникнут проблемы, то тогда его могу беспокоить, а так особо ему некогда, да и не умеет он с детьми возиться. То что мне было почти шестнадцать все одно ставила меня, по его мнению, в один ряд с детьми.       Первый школьный день пришелся на пятницу и прошел мирно. Мы с Андреем прошли в учительскую, он разыскал мою новую классную, представил меня, и передал ей, как говорится из рук в руки. Мой новый класс был не очень большой, всего шестнадцать человек. Они встретили меня с любопытством и тихим перешептыванием, обмениваясь между собой первыми впечатлением обо мне. Учительница звонким голосом представила меня классу, пожелала успехов и указала на свободное место. Первая неожиданность была в том, что в классе, среди других учеников был Олег, мой давнишний знакомый. Интересно, а как так получилось что мы одноклассники? Это специально так или случайно? Он тоже меня узнал, кивнул как старой знакомой, и далее просто молча разглядывал. На первой перемене меня обступили девчонки, забросали вопросами, мальчишки только косили взгляд или тайком разглядывали издалека. После уроков Олег подошел ко мне:       — Привет. Какими судьбами к нам?       — Не какими, так получилось.       Поговорить толком не удалось, да и не хотелось, если честно. Разговор не клеился, да и не знаю я о чем с ним говорить. На переменах я стоял у стенки, знакомиться с кем-то не стремился, да и ко мне тоже пока не спешил никто набиваться в друзья, как понимаю, пока присматриваются. Так и прошел день. После уроков решил пройтись по городку. Особо толком разглядеть его не получилось через окна машина, так что пешая прогулка будет в самый раз. Город был не очень большой. Зима его ещё вовсю держала в своих объятиях, на улицах был гололед и сугробы. Редкие прохожие кутались в небогатые одежки, шубы, на некоторых были рабочие телогрейки. Прошлась, в общем город как город, шаблонная застройка пятиэтажками вдоль центральной улицы, пустыри на окраинах. В центре опрятно, на окраине нищета и серость. Фасады домов окрашивались только те, что выходили на центральную улицу. Во всех остальных местах стены были покрыты остатками старой краски, съеденной ледяным крошевом ветров и прочими проявлениями непогоды.       Я ходил по улицам и размышлял. Первое, меня насторожила встреча с Олегом — почему мы оказались в одном классе? Это случайность или нет? Второе, тех денег, что мне дали было мало, мне нужны были еще, нужно было что-то придумать как их раздобыть, чтобы ни от кого не зависеть. Третье, это то, что я как-то не задумывался ранее о документах. С Олегом понятно — поживем, увидим, а вот с деньгами и документами надо что-то решать. Причем документы вопрос первоочередный. Вопрос с документами озаботил меня еще и тем, что помощь старика это конечно здорово, но он никогда просто так ничего не делал, нужно как-то получить что-то своё, и не быть от него зависимым, если что. Есть проблема, значит надо составить план её решения.       Документы откуда-то берутся, это раз. Официально я их не получу, неофициально их изготовить не смогу, это два. Если не официально, то это надо искать, кто их изготавливает, либо что-то иное. На тех кто изготавливает у меня выходов нет. Остается что-то иное. Если рассматривать существование документов, то их жизнь начинается в типографии, потом они переходят в различные канцелярии, потом они оказываются у людей, а потом или пропадают или теряют силу по окончании срока и сдаются обратно в канцелярии, где и уничтожаются. Слабое звено этой цепи — это то, что они теряются. А раз теряются, значит кто-то их находит или не находит и они так и остаются потеряшками или мусором. О, мусор! Черных дыр на земле нету, а вот свалки есть. А на свалках, как я знаю жизнь присутствует. Туда попадают спившиеся, опустившиеся люди. Свалки и зимой не замерзают. Процессы гниения сопровождаются выделением тепла и это тепло позволяет всей этой куче оставаться относительно не замерзшей в течении всего холодного периода. А где тепло и относительно годная к употреблению еда, там и людей найти можно. Люди они такие, ко всему могут приспособиться. Это я все знал еще по опыты со стекляшками, когда Толик Кабан вылавливал для меня людей для моего процесса отмывки бутылок, и мы с ним шерстили ряды алкашей и бомжей в поисках бесплатной рабочей силы. Осторожные расспросы Андрея дали результат относительно быстро. У города были две официальные свалки, одна промышленная, другая для всего подряд, и куча мелких, незаконных мусорных образований. Запасшись парой бутылок водки и нехитрой закуской в виде хлеба и сала, дополнив пакет чаем, сахаром, сигаретами отправилась на разведку. Общегородская свалка нашлась быстро, всего то нужно было выйти за черту города и пройти километров пять, дорогу мне подсказали. Приближение свалки выдало зловоние, чувствовавшееся, думаю, за километр. На окраине свалки достаточно далеко от въезда нашелся деревянный самострой, среди куч мусора виднелись человеческие силуэты. Возле одного из сараев стояла бочка, в ней что-то горело, около бочки сидел заросший мужик и что-то ел. То что нужно.       — Привет, я по дел, сказала я и выставила одну бутылку водки на столешницу старого грязного стола.       — Ну привет.       Водка в последнее время стала дефицитом, и потому мое подношение было принято благосклонно.       — В общем такое дело, люди теряют документы, а вы же всё равно здесь просматриваете всё, может что-то найдется и для меня подходящее. Как думаете, найдется?       Мужик молча разглядывал меня с любопытством энтомолога, потом перевел взгляд на сумку, тонкий полиэтилен которой обрисовывал круглый бок другой бутылки.       — Может и найдется. А что именно тебе нужно?       — Паспорта, свидетельства о рождении на девушку, примерно шестнадцати-двадцати лет.       — Хм. А обязательно на девушку? На молодых людей не нужно? А то они чаще теряют? Хм, а это хорошая мысль, действительно чего это я зациклилась на девушках, по нынешней моде то часто бывает можно перепутать пол если судить по одежде.        — Можно и молодых людей. Возраст тот же.        — Ясно. Сейчас нет ничего, но если ты оставишь аванс, так сказать, что принесла, то может поищем. Я передала ему остальное.       — О! , а ты как я смотрю предусмотрительная. Приходи через недельку, может что и найдем.       — Лады, буду.       Поход на свалку меня озадачил одной мыслью: интересно, а на промышленной свалке тоже «сталкеры» есть? Если есть, то что они ищут? Куда сдают найденное? По каким ценам?       Вообще, свалка это золотое дно для некоторых. Вложений практически нет, а отыскать можно многое. На блошиных рынках, которые я видела, многие торговцы продают под видом антиквариата вещи, найденные именно на свалке, просто отмытые, вычищенные и слегка отремонтированные.       Следующий день был посвящен походу на промсвалку. Как и предполагала, там тоже были свои искатели. Одни искали цветмет, другие запчасти к автомобилям, что снимались с выброшенной битой проржавевшей техники. Встречались и пацаны, они искали запчасти к своим мотоциклам. Достаточно скоро придет весна и они выкатят из гаражей свои тарахтелки. Самодельные переделки техники, первоначальная некачественная сборка на заводе, поездки в нетрезвом виде, гонки на высоких скоростях, всё это увеличивало смертность среди мотоциклистов, но все равно романтики железных коней не исчезли как вид. Хрустики, как их называли водители грузовиков. Их кости так и хрустят под колесами, а они осторожнее так и не ездят.       Свалка оказалось была уже поделена между теневыми дельцами и попытки влезть в этот бизнес жестко пресекался. Чужие, «нелицензионные» искатели изгонялись, а то и прикалывались тихо среди ржавого железа. Пацанва же много на руках вынести не могла, по этому на них смотрели сквозь пальцы. По началу я думала что можно будет организовать с помощью Андрея бесплатную рабочую силу для поиска цветмета, наподобие того, что делал Толик для стекляшек, но чем больше рассматривала этот вариант, тем больше понимала, что это не то. Прикопают всех на свалке, вот и всё. Задумчивая вернулась домой. Уж больно мне понравилась идея поднять себе доход с помощью поиска и сдачи брошенного. Уже почти у самого дома в голову пришла идея: а почему нужно искать именно на свалке? Почему не поискать брошенное в тайге? С самолета я видела тайгу, изрезанную профилями геологов. Искали много, пилили лес так же много. А где люди там и мусор. В тайге бросали всё, что неподъемно для перевозке на новое место, или то, что будет заменено на новьё при развертывании новой площадки. Идея понравилась, надо порасспрашивать Андрея, может этим еще никто не занялся.       Идею вынашивал в голове еще пару дней, прежде чем подошел с ней к Андрею.       — Андрей, мне мало денег, что мне выделили.       — И что, мало ли, что тебе кажется.       — Нет, погоди, послушай, я знаю как увеличить сумму, не залезая в чей-то карман, но давай договоримся, что мои идеи, планирование, а с тебя помощь и исполнение. Прибыль пополам.       — Мелкая, а с чего это я должен тебя слушаться?       — С того, что если бы у самого ума было бы достаточно, то ты сам бы уже чем-то занялся самостоятельно, придумал что-то, что тебе принесло поток денег.       — Ну, ну. Ладно, предположим я согласился. И все же на половину я не согласен. Тебе максимум десять процентов за идею могу дать, при условии что ты скажешь что-то стоящее. Делать то всё не тебе.       — Сорок       — Нет. Ладно. Пятнадцать. Соглашайся, это максимум, что платят ныне посредникам. Цени, предлагаю как взрослой, и притом я еще не слышал предложения.       Немного подумав, я согласился. Хорошо, согласна, пятнадцать процентов прибыли мне.       — В общем идея такова… Андрей выслушал, надолго замолчал, а потом сказал:       — А ведь может получиться, светлая у тебя голова. Но есть много вопросов.       Мы обсуждали, спорили еще часа два, наконец всё обсудили, я поднялась наверх, а Андрей поехал в город решать вопросы нашего плана.       Суть идеи такова: связаться с буровиками, сагитировать их поднять, выкопать всё что они прикапывали за годы своей работы, выкупить это за копейки, и продать как новое тому же предприятию, где они и работали. Андрей смеялся над тем, что мы будем продавать всё тем же, кому это все принадлежало. Кстати, мой вопрос о школе и одноклассниках решился просто, я, оказывается, попала в лучшую школу городка, и соответственно там учились детки всего начальства города. А Олег, кстати, был сынком владельца того предприятия, кому мы планировали продавать найденное. Забавно. А получается удачненько я попала. Сынки и дочки когда-нибудь вырастают и такие связи в будущем упускать нельзя. Надо сдружиться с ними. А тем более с Олегом, предприятие, то оказалось одним из самых богатых в городе, и Олег получается скоро будет целью номер один для здешних невест. Может мне стоит прибрать его к рукам уже сейчас? Надо подумать.       Чтобы не лазать по всей тайге, искать буровые, предложила связаться с бурильщиками через их отдел кадров. У них же есть все их данные, адреса, имена. Наверняка в кадрах найдется молодая интересная, и глядя на тенденции городка, одинокая девушка, с радостью бы согласившиеся разделить с Андреем постель и выдать всю ему нужную инфу. Тенденции городка были для девушек печальны — пили все мужики. Вследствие массовой склонности к выпивке мужики умирали массово. Кто от несчастного случая в котором погибли будучи нетрезвыми, кто отравившись алкоголем, кто от цирроза. Молодежь общий порыв выжрать как можно больше подхватывала с удовольствием и на дискотеках трезвых парней не было. Пили тут же на крыльце, в коридорах, в темных уголках. Алкоголь проредил мужские ряды и в результате соотношение мужчин и женщин носило перекос в пользу последних, думаю, раза в четыре, пять. А еще, глядя на количество девочек в школе, мальчики почему-то рождались меньше чем девочки. Потому я был полностью уверен, что в кадрах найдется одинокая девушка, которая клюнет на улыбки Андрея.       Мой расчет оказался верен, и вскоре был у нас на руках полный список бурильщиков и их помбуров, с адресами, контактами. А также небольшим обзором характеров, недостатков, грехов каждого.       Ту часть, что была в городе Андрей разыскал быстро. Часть была в тайге на вахте. Вахты были длительными, а после вахты они обычно уходили в запой, ждать не хотелось, было решено попутками добраться и до них. В результате Андрей объехал всех и при этом никто из бурильщиков не отказался от предложенной возможности заработка. Параллельно мы связались с отделами снабжения и с их хитрыми работниками-снабженцами. Они тоже были в восторге от предложенного левого заработка и скупки у нас того, что им скидывали на поставку.       Для легализации была открыта подставная фирма, сделаны печати, бумаги. Железо потекло широким потоком. Деньги тоже. Не таким широким как хотелось бы, были задержки платежей, но суммы позволяли смотреть в будущее с оптимизмом. Андрей не стал меня кидать, мне открыл отдельный счет, куда исправно переводил мой процент, все бухгалтерией я занималась сама, на сторону отдавать не стали, попробовал бы он обмануть.       Напросилась на одну из встреч по получению железа. Мы приехали, как мне казалось, в глухую тайгу, Андрей посигналил, и через некоторое время из-за деревьев вышли мужики. Бородатые, крепкие дядьки, в ватниках, заляпанных масляными нефтяными пятнами, маслом, с обрезами в руках и мешками c железом на горбу. Они были словно партизаны, выходившие к переездам. Меня удивили обрезы, а Андрей сказал, что ничего удивительного нет. В тайге всякое бывает, а длинное ружье не удобно, тяжело с учетом содержимого мешка, а обрез — сунул ствол в бочку воды, выстрелил, гидроударом лишнюю часть ствола отрывает, ложе укорачивается обычной пилой, ничего сложного. В обмен мужики получали спиртное, деньги, дорогие сигареты, бородатые лица озарялись радостными улыбками.       Часть задуманного была решена, а вот запрошенных документов у бомжей с помойки я пока так и не получила. На свалке, как мне сказали, пока ничего нужного мне не находилось. Ладно, поживем, увидим. Может и повезет.       На обратном пути я залюбовалась тем, что видела из окна. Придавил морозец, ярко светило солнце, все вокруг начало блестеть льдинками изморози. Дорога петляла среди сугробов, которые были выше крыши нашей вахтовки, однообразный белый пейзаж усыплял. Вдоль дороги на ветках деревьев сидели глухари. Они казались красными новогодними шарами. Сами птицы относительно не большие, но когда они надувались, то, как мне кажется, становятся с баскетбольный мяч. Как-то мы ходили с Андреем на лыжах, он взял ружье с собой, на всякий случай, и я упросила его стрельнуть, когда увидела на дереве такой шар. Андрей ухмыльнулся, зарядил ствол, и дал мне ружье. Я долго выцеливал птичку, выстрелил, и оказался в сугробе оглушенным, с отбитым плечом и звоном в ушах. Андрей хохотал, как ненормальный. Птичка же, как мне показалось, так и осталась сидеть на дереве. Угу. Это только показалось. Андрей зарядил в ствол патрон с пулей, а ружьишко то было очень крупного калибра, дык эту свинцовую пулю, что и медведь бы не переварил, глухарю оказалось сверх меры, его тельце просто размазало по дереву, сохраняя на дереве только силуэт из окровавленного комка перьев.       Да, что-то воспоминания отвлекли от дороги. Мы втроем сидели в кабинет, и смотрели на петляния ледяной колее дороги. Каждый думал о своем, в кабине стояла тишина, прерываемая только урчанием мотора. Тихо, сонно. Вдруг, водила закричал: — смотрите, счас я его… — на дороге сидел глухарь.       Водила надавил на газ, машина начала набирать ход, и вот вот мы должны были сбить начавшую взлетать с дороги птицу своим капотом. Кто победит в столкновении, капот или птица, сомнений не было, но все равно мы с азартом ожидали столкновения, было интересно успеет или не успеет птица увернуться? Наше внимание было приковано к ней. В азарте мы выехали на встречку, дорога была пуста, порой по ней по нескольку часов не ходят машина, но в не в этот раз. Нам на встречу из-за очередного поворота, скрытого высокими сугробами выехал груженый трубовоз со связкой карандашей бурильных труб. Оба водителя ударили по тормозам, начали бешено выкручивать руль, пытаясь предотвратить столкновение, но то, что машины имеют не малый вес, инерцию мешало. Трубовоз на развороте начал вращение вокруг своей оси, и задние колеса прицепа стремительно начали описывать дугу, причем, как мне казалось, конец этого циркуля должен финишировать недалеко от нас, вроде бы повезло, не столкнулись. Если бы не одно но, из прицепа из-за инерции начали выдвигаться карандаши труб. Один из них Выдвинулся дальше всех, проломил стойку нашей кабины, разворотил лобовое стекло и замер возле наших лиц. И вдруг все замерло. Мы втроем сидели, молчали и смотрели на конец трубы, вломившейся к нам. Глухо урчал наш мотор. Мы сидели бы наверное так еще долго, но дверцу рванул водитель трубовоза, белый от пережитого.       — Все целы?       Тут отпустило и нас.       Андрей молча, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от трубы, трясущейся рукой вытащил из сумки бутылку, свернул крышку, и начал хлебать спиртное из горла как воду. Ополовинив он передал бутылку водителю, тот так же молча взял и припал к горлышку. Через несколько секунд бутылка стала пустой.       — Вроде все целы, -отпустило водилу.       Хорошо, что мы уехали еще не так далеко от буровой, мы вернулись. Возвращались мы без лобового стекла, встречный ветер в кабину холод проморозил нас насквозь, к концу уже казалось я не чувствую ног. По приезду мы сразу же нырнули отогреваться в жарко натопленный балок котельной. Мужиков окончательно отпустило, на них подействовало спиртное, языки заплетались, но их разговор все возвращался и возвращался к трубе в кабине. Звон стаканов и пьяный разговор постепенно скатился к звону стаканов и нечленораздельному бубнежу, а что было потом я не застала, уснула.       На утро у участников пьянки было жуткое похмелье, мы никуда не поехали. Я не болела, как Андрей, и у меня было время посмотреть окрестности. Буровая работала, было интересно наблюдать за процессом. На самом верху вышки я в корзине сидел верховой. Я заинтересовалась им из-за того, что заметила его когда он шел по мосткам — у него из каждого кармана торчало горлышко бутылки, а в руках еще одна. Подойдя к лесенке, перед тем как забраться, он ловко, привычным жестом скрутил крышку, опустошил половину, сунул за пазуху остатки и ловко начал взбираться. Потом я спросила, мол как так можно работать пьяным. Бурильщики только ухмылялись в ответ — а ты попробуй на ветру, на морозе постоять пару часов, это во первых, а во-вторых, опыт не пропьешь. Так и живем.       Дни летели за днями, за круговертью с железками не заметила как закончился апрель. Через месяц должен был закончиться учебный год и мой выпускной. Классная собрала нас в актовом зале на очередное мероприятие, как я думала, а оказалось поводом было предстоящий выпускной и то, что на нем традиционно выпускники танцуют вальс. Пригласили тетеньку, чтобы она начала натаскивать нас, выбирали пары. Я как одна из самых мелких была в предпочтении. Одним из элементов танца, по задумке хореографа, было приподнимание девушек и поворот с ней. Высоких и тяжелых из-за этого отбраковывали. Когда делили на пары, заметила, что за то, чтобы оказаться с Олегом в паре началась перебранки между девчонок, а после того, в туалетах была даже драка. Олег то был очень перспективный, вот девчонки его уже сейчас и делили между собой. Я смотрела на это со стороны с недоумением: — чего драться то, тоньше надо действовать, тоньше. Хм, а почему бы и нет?       Распределение в пару зависело от нескольких факторов: — от хореографа, от веса-роста, от симпатичности, от согласия со стороны обеих участников. В случае же с Олегом, так как было избыточно желающих, хореограф просто воспользовалась своим видением. Получается, если воздействовать на одноклассниц нельзя, то почему бы не воздействовать на преподавателя. Все одно она была приходящей теткой. Решено. На следующее занятие, я поджидала ее с пакетом в руках, в котором были деликатесы, вино, конфеты. Выловила ее в учительской перед самым занятием.       — Нина Ивановна, разрешите с вами немного посекретничать?       — Ну говори.       Старик говорил что можно просто попытаться прямо объяснить, что тебе нужно в обмен на взятку, порой это быстрее было.       — Нина Ивановна, понимаете за то чтобы быть в паре с Олегом развернулась борьба и интриги. А я не умею ни драться.       Добавим эмоций и чувств: — Нина Ивановна, помогите мне пожалуйста, дело в том, что я в него влюбилась, а он на меня не обращает внимание. Он сын богатых родителей, а я так. Мне ничего не светит. А так, хоть немного у меня получится побыть в его объятиях. Помогите мне, пожалуйста, поставьте меня к нему в пару. Протянула ей пакет: — честное слово, я буду хорошо танцевать.       Что решило не знаю, но в зале она командным голосом построила всех, а потом начала делать перестановки пар. Меня поставили с Олегом. Раздавшиеся возмущения она просто проигнорировала.       Целый месяц до выпускного через день мне теперь светило быть в паре с Олегом.       После занятий мне попытались устроить разборку, затащив в туалет. Ха, да я за последнее время сначала в тренажерке, а потом с возней с железками накачала себе такую силу, что они просто летали у меня по углам. В общем обломились они все.       Позади прощальный звон колокольчика, отзвучали последние поздравления, всё, школа позади. Выпускники по одиночке исчезали в туалетах, где пили заранее спрятанное в бачки спиртное, и появлялись в зале снова. Учителя и взрослые все это замечали, но по традиции делали вид, что никто ничего не видит, только ухмылялись, вспоминая себя и свой выпускной. Торжество переросло в застолье. Общее застолье потом разбилось на компании. За столами пили, смеялись, вспоминали прошедшие годы учебы, родители шушукались о чем-то своем. Кто-то предложил сходить прогуляться. Ночь перерастала в утро, трогательные проводы. Забавно, но Олежка все мероприятие, как приклеился ко мне, так и не отходил весь вечер. Он даже напросился проводить меня домой.       — Вот и всё, — сказал он, по дороге, — осталось только поступить в ВУЗ. Слово за слово, разговорились о поступлении, о перспективах.       — А ты куда будешь поступать? — спросил он       — Не знаю. Знаешь как расшифровывается у нас девушек слово ВУЗ? Выйти Успешно Замуж.       Он рассмеялся нехитрой шутке, — А давай со мной поступать будешь?        Я промолчала. Шла, обдумывала предложение, а он молчание как-то по своему трактовал: — нет? Ну ладно, как хочешь. Наступила неловкая тишина, мы дошли до дома.       — Ладно, пока, — сказал он, немного помолчал, но не стал ничего продолжать, развернулся и ушел.       Вот и всё. Не долго я пряталась в этом городке. Теперь можно получить паспорт, уехать отсюда, и жить своей жизнью.