Королевство

      Со своей королевой Джон был замечен уже трижды. Один раз во дворе Винтерфелла, перед взорами богов и людей. Второй — в замке Сервинов, где Дейенерис заключила его в долгие объятия и ещё более долгий поцелуй. И, наконец, на протяжении всего пути по Королевскому Тракту.       Арья поняла, что они оба очень изменились, больше не было никакого смущения и неловкости перед лордами и людьми, кажется многие уже всё понимали, пусть и не все были довольны этим. День был сырой и ненастный, впервые за долгое время начал моросить дождь, а не снег. Потери исчислялись тысячами, они были так велики, что поначалу едва ли сопровождались приливом большой радости от победы. Но война на этом не закончилась, все северные лорды поддержали королеву и объединили свои войска с армией дотракийцев и Безупречных. Особенно сильно отличился лорд Робетт Гловер, который так сильно напился с дотракийцами, что отправил почти все свои войска, оставив в Темнолесье всего лишь пару десятков человек.       — Кажется, кто-то влюбился не на шутку — сказал Джендри Арье.       — Ты заметил это только сейчас? — фыркнула Арья.       Джендри добродушно рассмеялся, а затем, сильно нахмурившись посмотрел на Арью.       — В смысле? Что ты имеешь в виду?       В ответ Арья лишь прижала сапоги к бокам лошади, оставив Джендри в обществе Карстарков.       Санса настояла на том, чтобы Бран остался в Винтерфелле, когда Джон подумывал взять его с собой. В Винтерфелле всегда должен быть Старк, сказала она, с этим Джон поспорить не мог. Вместе с Браном на Севере остался и Сэм и многие другие, людям нужна была передышка, но больше двух недель королева ждать не разрешила. Казалось, она ждала лишь Джона, когда он полностью поправится.       И всё же Арье будет не хватать брата с его суровым, мудрым взглядом, а Джону будет не хватать его совета. Бран был причастен к каждой победе, которую они одержали.       Могущественная армия растянулась на несколько миль. Авангард вёл Серый Червь, с небольшим отрядом Безупречных. Дейенерис ехала в главной колонне, состоящей из тяжеловесных боевых коней, несущих на себе одетых в сталь людей, самых преданных. С подачи Джона был организован постоянный караул, который допускал к королеве только по специальному приглашению и лишь единицам можно было подходить к ней без разрешения. В связи с этим и сам Джон оказался почти недоступен. Арье надоело объяснять огромным, вооружённым до зубов амбалам, кто она такая и кому кем приходится.       Недалеко следовали обозные телеги, груженные провизией, кормом, ранеными, неспособными идти пешком, но пожелавшими покинуть Винтерфелл. Где-то далеко в конце колонны шли стада овец, коз и прочего рогатого скота. Замыкал процессию арьергард Мандерли. На целые сотни лиг позади врага не было и быть никак не могло, но Джон не желал рисковать.       Многотысячная армия. Эти люди проливали кровь на Длинном озере, закаляли свои мечи у Дредфорта, у Одиноких холмов, Последнего очага и Зимнего городка.       Морось, висевшая в воздухе, к середине дня превратилась в тихий ровный дождь, не переставший идти и ночью. На следующий день солнца и вовсе не было — они ехали под серым небом, нахлобучив на головы капюшоны плащей. Дождь топил снег, преображал поля в болота, наполнял реки и нагнетал беспокойство. Говорить под его неровный стук никому не хотелось, и люди ограничивались самыми необходимыми словами.       — Мой мейстер сказал, что союз, который мы заключили, самый выгодный в истории Вестероса, — промолвила Лианна Мормонт.       Арья полюбила маленькую Лианну. Невысокая, гибкая девочка, с чёрным медведем Мормонтов на плаще. Она лучше всех понимала её, и словно видела людей насквозь.       — Он уже приносит свои плоды, — ответила Арья.       Мужества северянам не занимать, но с каждым днём они всё дальше отходят от дома, и главное что их поддерживает, это вера в их Белого волка, которую нужно оберегать любой ценой. Мы все должны быть сильными, твердила себе Арья. Должны ради Джона. Всё зависит от него и от королевы. Арья не смела задумываться о предстоящих сражениях, а вот Джон почти не думал ни о чем другом. Она видела, как он сидит над картами во время каждой стоянки, придумывая план действий.       — Как по-твоему, сколько титулов и земель раздаст Дейенерис, когда мы возьмём Королевскую Гавань? — спросил Джендри, вновь догнав её.       — Молись лучше чтобы в тебя не попала случайная стрела, — сказала Арья и снова уехала от него.       Джендри обиделся и на следующий день не разговаривал с ней вовсе, предпочитая общество Сансы и Бриенны с Подриком. «Они-то, наверное, поразговорчивей меня», — подумала Арья, когда они пронеслись мимо неё. Вот уже несколько дней Арью не покидало странное чувство тревоги, ей совсем не спалось, а аппетит пропал полностью. Она сожалела о высказанных ею упреках, но извиниться ей не позволял характер.       Долгая дорога привела их в небольшой лес. В одном из таких лесов Робб Старк, её любимый Робб, одержал свою первую большую победу. Они ехали вдоль извивов ручья по дну узкой долины, как люди Ланнистеров в ту роковую ночь. Правда тогда было теплее, деревья стояли зеленые. Теперь листвы совсем не было, а деревья, скрывшие в ту пору Робба, сменили зелёный наряд на тускло-серые тона. Только ели и сосны продолжали зеленеть, пронзая облака своими стройными копьями.       С той поры умерло многое, помимо листвы. Отец ещё был жив, но в темнице, Бран и Рикон были в безопасности за стенами Винтерфелла, а Теон Грейджой сражался за Робба и хвастался тем, что чуть не скрестил мечи с Цареубийцей. Жаль, что этого не случилось. Сколько зла они могли бы избежать, если бы вместо сыновей Карстарка погиб Теон.       Видимо, тут недавно была битва, подумала Арья. Были заметны следы побоища: сломанное копье, конские скелеты… над некоторыми из павших воздвигли небольшие каменные надгробия, но вороны успели потревожить их. Среди раскиданных камней виднелись яркие клочки тканей и обломки металла. Из земли на Арью взглянуло чье-то разлагающееся лицо, под которым был пробитый череп. Рядом с ним лежал треснувший перевернутый шлем, полный дождевой воды. Арью передернуло.       Она вспомнила как ей показали разорванный пополам красно-черный шлем Джона в ту ночь, когда тревожное ожидание сковало Винтерфелл, когда королева и мейстер заперли двери и дюжина стражников дежурила без сна. Какая сила могла сделать такое? На этот вопрос не смог ответить даже Джендри.       Огромная армия ехала по Королевскому тракту, но Арья редко когда чувствовала себя такой одинокой. Дорога с каждой лигой уводила её всё дальше от Винтерфелла, и она гадала, вернется ли ещё в него или он для неё потерян на веки, как столь многое другое.       Полдня спустя разведчики вернулись назад с известием, что болота у Рва совсем затопило. Какие-то смельчаки всё же попытались переправится, но это стоило жизни двум коням и одному всаднику. Один рыцарь смог зацепиться за камень, его с трудом вытащили.       Во время очередной остановки, до всех донесли что было принято решение обойти болота через речку, Арья знала что Джон именно так и поступит. Мудрый король советуется сам с собой, Арья помнила эту пословицу с самого детства, но приближённые знали, что каждое решение Джона проходит сначала через королеву, потом через Тириона и Давоса, и наоборот. Только эти люди имели право голоса, по крайней мере Арье так казалось.       Ещё через день непрестанного дождя всё войско перешло через реку и был разбит лагерь всего в нескольких милях от Рва Кейлин. В небольшом перерыве, когда солнце выглянуло всего на пару часов, а дождь прекратился, Джон гулял с Дейенерис и показывал ей разрушенные твердыни древних речных королей. Их сопровождала охрана из нескольких безупречных и Арья не понимала почему, неужели Джон так боялся за неё, даже в окружении своей армии или это Дейенерис решила подстраховаться…       Так или иначе прогулка быстро закончилась, Арья только и успела увидеть какую-то старинную гробницу, да старый фундамент, где некогда стояли стены. Местные жители давно растащили камень на свои овины, септы и остроги.       Странно, но королеву заинтересовала гробница. Её крыша была вытесана в виде фигуры человека, но многочисленные дожди и ветры хорошо потрудились над ней. Было видно, что этот король носил бороду, но остальные черты его лица стёрлись, оставив лишь намёки на рот, нос, глаза и корону на голове. Руки, скрещенные на груди, охватывали рукоять огромного боевого молота, как у Джендри. Видимо, на рукояти были вырезаны руны, повествующие об имени и истории короля, но за истекшие века и они сгладились. Сам камень потрескался и раскрошился, лишайник буйствовал и захватил всю часть что ниже пояса, а болотная мята заплела горло и словно душила его.

***

      Дейенерис освободила горло незнакомого ей короля от мяты и ненадолго задумалась.       — Чья это могила? — с интересом спросила она у Джона, который присел на одно колено разглядывая изваяние.       — Тристифера Пятого, Короля Рек и Холмов, я помню в детстве мне рассказывали его историю. Он правил за тысячи лет до нас, во времена, когда королевства Первых Людей падали одно за другим под натиском андалов. Его прозвали Тристифер Последний. Не чета своему отцу. Он проиграл все сражения, и его королевство вскоре пало, а с ним и замок, и род речных королей прервался. Вместе с последним Тристифером угас и его дом, правивший речными землями тысячу лет до нашествия андалов.       — Наследник оказался недостоин своего отца, и сам не оставил потомства… — Дени провела рукой по обветренному камню, рассказ Джона заставил её загрустить и призадуматься.       Джон заметил её опустившийся взгляд и обнял её, прижав к себе.       — Только не нужно никаких сравнений, мы с тобой ещё очень молоды.       — Да, но…       — Никаких «но». Ты, наверное, знаешь, это не всегда получается сразу, и даже на сотый раз, так говорит мейстер Уолкан.       — Ты разговаривал об этом с Уолканом? — сильно удивившись спросила Дени.       — Нет, что ты — улыбнулся Джон, — я слышал как Арья спрашивала его об этом.       У Дени вырвался нервный смешок, она была не уверена, но всё же уточнила:       — Арья спрашивала Уолкана, когда я забеременею от тебя?       Смех Джона не заставил себя долго ждать. Он обнял Дени ещё крепче и поцеловал в макушку.       — Она спрашивала его, как это происходит у людей, никаких конкретных имён я не слышал, не волнуйся.       Дейенерис улыбнулась и провела рукой по нагруднику Джона.       — Как ты себя чувствуешь?       — Последние несколько дней, просто замечательно, боль в груди полностью исчезла…       — Отлично, — задорно сказала Дени, — потому что сегодня ночью мы с тобой… — Дени не успела закончить предложение, потому что Джон закрыл её рот своим. Одновременно с этим их прогулка закончилась, потому что небо вновь заплакало огромными толстыми слезами.       В последующий остаток дня Джон поспевал везде: побывал во главе авангарда с Серым Червем, скакал в хвост колонны к Виману Мандерли и даже отправлялся на разведку вопреки просьбы королевы не делать этого. По войску шёл гордый слух что Белый Волк совсем не спит, а по ночам превращается в лютоволка, голодного и жаждущего крови, но лишь королева Дейенерис знала, насколько правдивы эти сплетни.       — Вы выглядите грустной, ваше величество, — сказала ей Миссандея, когда они подъезжали к воротам Рва Кейлин, — что-нибудь не так?       Дейенерис не знала что ответить, всё было так и не так одновременно. Эта неопределенность бесила и сковывала. Но изливать всё это на Миссандею вряд ли стоило, и Дейенерис сказала:       — Это из-за дождя. Мы многое вынесли, а впереди у нас ещё больше опасностей. Нам следует встретить грядущее храбро, с трубящими рогами и реющими знамёнами, но этот дождь всё портит и угнетает нас. Драконьи и волчьи знамёна виснут и люди прячутся под плащами, почти не разговаривая друг с другом. Сколько зла в погоде, и она гасит славный дух в то время, когда он должен кричать как можно громче.       — Пусть уж лучше на нас падает дождь, чем стрелы, — заметил Тирион, подслушавший разговор, и Дени невольно улыбнулась.       Дождь всё шёл и шёл и не унимался. Они въехали в Ров Кейлин абсолютно беспрепятственно, те разведчики что добрались сюда днём ранее уже обустроили королевские покои. Задняя часть колонны еле ползла, оставалось лишь надеяться, что зеленая трясина не поглотит неосторожных, и мягкая почва не затянет копыта лошадей. Половину обозных телег так и пришлось бросить в грязи, навьючив груз на мулов и выпряженных лошадей.       До сумерек оставалось ещё больше часа. Джон сидел у жаровни с картой на коленях, Призрак спал у его ног. В покоях собрались Тирион, Давос, Санса и Бриенна Тарт. Давос мгновенно встал и уступил свое место вошедшей вслед за всеми королеве.       Джон подождал пока Тирион закрывал вход.       — Итак, четверть пути пройдена, впереди Близнецы, Фреи удерживают Переправу шесть сотен лет и ни разу не ошиблись в достижении собственной цели. Я не хочу повторять ошибки Робба, либо они сдаются и пропускают нас, либо…       — Либо что? — спросил за всех Давос       — Либо мы сравняем их замок с землей — серьезно ответил Джон.       — Исключено, — возразил Тирион, — замок неприступен, по крайней мере мы не сумеем взять его штурмом и переправить войско на другой берег, чтобы осадить второй замок. На это понадобится слишком много времени. Возможно, стоит рассмотреть мирный вариант переговоров со старым Уолдером?       — Я скорее вгоню клинок в сердце этого предателя, чем буду договариваться с ним о чём-либо, — выпалил Джон.       — Если они посмеют не открыть ворота нашему войску, им придётся открыть их моим драконам, — ещё строже Джона сказала королева и все с удивлением переглянулись.       Лёгкий кашель Сансы Старк, до этого сидевшей тише воды, не смея встревать в разговор, привлёк внимание остальных.       — Возможно, вам не придётся договариваться со старым Уолдером… — слишком застенчиво проговорила она.       — Почему же? — поинтересовался Джон.       — Потому что Уолдер Фрей умер, я точно знаю.       — Отлично! — обрадовался Тирион, — я-то думал, этот старый ублюдок переживёт зиму, надеюсь, он отправился прямиком в ад за свои поступки.       Обсудив ещё несколько насущных вопросов, очередной совет закончился. Джон, как всегда, остался чем-то недоволен. Тирион нагрубил Давосу за его тупоумие в вопросах экономики, зато Давос оторвался на карлике, когда тот перепутал Бурую Лощину с Серой.       Уже стемнело. Дейенерис, выйдя на балкон, попыталась пересчитать едва заметные знамёна на горизонте, но сбилась на двадцати, то ли пропустив один из них, то ли сосчитав дважды. Глубокое, непривычное молчание царило во дворе.       Свеча, от которой осталось не больше дюйма, догорала в восковой луже. Когда она погаснет, в комнате станет совсем темно, и лишь луна будет помогать ей видеть.       Взор любви пронизывает даже мрак, и если она и не видела его, то почувствовала его близость.       — Вашему величеству не стоит выходить на балкон в одном лишь платье, — она знала что он рядом, и всё же Джон подошёл так тихо, что Дени на мгновение вздрогнула, — зима только-только закончилась и воздух всё ещё морозный, — он обнял её сзади, положив ладони на живот, и прижался губами к её затылку.       — Драконы не болеют, — улыбнувшись, ответила Дени, и это, судя по всему, было правдой. Дени случалось мерзнуть, голодать и бояться, но она никогда ничем не болела.       Свеча мигнула в последний раз и погасла. Темнота поглотила два почти обнаженных тела и заполнила все углы спальни. Дени развернулась, и Джон крепко прижал её к груди, упиваясь её теплом, её запахом, её шелковистой кожей. Прильнув друг к другу, они стали осторожно пробираться ощупью вперёд, по тёмной, с большим количеством препятствий комнате, до кровати у стены, и, в блаженном объятии, поспешили опуститься на подушки.       Джон начал аккуратно расстегивать серебряные пуговицы её платья, осыпая появлявшуюся из-под него кожу влажными поцелуями.       — Сегодня, когда ты ездил на разведку… Ах… — Дейенерис задержала дыхание, когда его губы добрались до её пупка, — … моей аудиенции добивался какой-то торговец…       Расстегнув последнюю пуговицу, Джон улыбнулся, так как её тело полностью обнажилось, но затем резко поднял голову, сверкнув взглядом.       — И чего он хотел?       — Не знаю, его не пустили…       Заинтересовавшись торговцем, Джон тут же сел на одеяло, скрестив ноги, с прямой как копье спиной. Свет луны обрисовал его шрамы и Дейенерис облизнула губы.       — Ты его видела? Во что он был одет?       Дени подвинулась поближе и нащупав тонкую ткань под ладонью резко потянула Джона за штанину. Потеряв равновесие, он опрокинулся на спину и Дени залезла на Джона сверху, пытаясь на ощупь снять с него упрямые штаны.       — Только краем глаза… — прерывая поцелуй сказала она, — … на нём был богатый бархатный халат красного цвета… это всё что я успела запомнить.       Дейенерис не хотела чтобы поцелуй прерывался, но у неё кончилось дыхание. Они оба отпрянули друг от друга, вдохнули и снова погрузились в сладкую ласку.

***

      Сердце стучалось так, что казалось — выбьет рёбра. Дейенерис была такой пленительной и ненасытной этой ночью, что Джон едва поспевал за ней. Будь его воля, он продлил бы эту ночь навечно, но ему доступно лишь одно: не спать и наслаждаться каждым мгновеньем рядом с ней.       В последнее время рассвет приходит очень рано, заметил Джон. В отличии от него, Дени спала как младенец, и кошмары, видимо, её не мучают. Зато Джона они преследуют ещё с Винтерфелла. Один из них особенно выделялся и часто повторялся. В нём он долго спускается в какую-то пещеру, до тех пор, пока тьма полностью не отнимет зрение, затем он пытается вернуться, но у него не получается. Он хочет позвать на помощь, только крикнуть не может — из напряженного горла не вырывается ни единого звука.       Слова Дейенерис о купце отчего-то прочно засели в его голове. Какой торговец мог не побояться ни грозных табунщиков, ни драконов? Нужно было быть либо очень отважным, либо очень глупым человеком. И что за подарок он просил ей передать? И почему это произошло именно в тот момент, когда меня не было рядом? Чёрт бы побрал этого торговца! Нужно всё уточнить и проверить.       Несильный толчок. Джон взглянул на Дени. Полоска утреннего солнца сверкала на её груди. Она спит так крепко и сладко что даже не почувствовала, как он высвободил её руку, запутавшуюся в одеяле. Затем он провёл ладонью от её плеча до живота… Легонько, чтобы не разбудить. Она улыбнулась во сне. Положила руку на живот, и, продолжая улыбаться, вздохнула.       Наверное, ей снится что-то приятное, подумал Джон. Может это полёт на драконе или коронация… А может быть ей снится венок из лютиков, которым она украсила свою голову…       Джон поцеловал её в щёку, затем решил что хочет и в губы тоже. Он легонько коснулся их… Не удержавшись, он сделал тоже самое с маленькой родинкой на её шее…