Крэм

Вошедший в дверь таверны парнишка был совершенно невзрачным. Бык и не посмотрел бы на него, если бы тот нечаянно не споткнулся и не рухнул на одно колено неподалёку от их стола. При этом он схватился за бок и глухо простонал ругательство. «Он ранен». — Эй, друг, ты в порядке? — это Крейтон, хороший парень, только пил бы поменьше. Он как раз отходил за пивом и чуть было о незнакомца не споткнулся. — Да, — хриплым голосом отозвался тот и начал медленно подниматься, найдя ближайшую опору в виде спинки соседнего стула. Крейтон посмотрел на него, потом на четыре кружки густого, крепкого пойла у себя в руках, фыркнул и направился дальше по своей траектории, к столику, у которого обосновались «Кровопускатели Фишера». В том же числе — Железный Бык. — Э, рогатый, ещё по чарке? Иль уже на боковую? — расхохотался Фишер и пихнул своего авангарда в бок. — А давай по одной, — отозвался Бык, отвлекаясь от с трудом выпрямившегося парня. «Сильный. Привык справляться сам. Оскорбится, если полезть с непрошенной помощью».

***

Опыт уже подсказывал кунари, что это всё неспроста. Так что когда в таверну ворвалась шестёрка вооружённых до зубов головорезов, внутренне он нисколько не удивился. Дюжего вышибалу, простого крепкого деревенского парня, тут же отшвырнули, как надоедливого щенка. Взгляды всей таверны обратились к ним. Тавернщик, через слово поминая Андрасте, скрылся за стойкой, а подавальщицы с визгом кинулись ко входу в подсобку. — Всем оставаться на местах! — зычно крикнул лидер группы, лощёный, с модной бородой «клинышком», мужчина в начищенном до блеска доспехе. — Нам нужен только тот, кто зовёт себя Кремизиусом Акласси. Шаг вперёд, ублюдок, и никто не пострадает! Именем Империи! «Кровопускатели», то есть, те из них, кто ещё не храпел под столом, похватались за клинки, но Фишер, утерев усы, шикнул на них: — Отставить. Это солдаты Трибуна. Ребята опасные, экипированы всегда отлично, но им и впрямь нужны только преступники. Так что не дёр… Бык!.. Громадный кунари уже не слышал. Он успел заметить, что незнакомый раненый парнишка обернулся на пришельцев затравленно, и его лицо побелело под капюшоном, как мел. И этого Железному Быку было вполне достаточно. Он вышел в образовавшееся вокруг обнаживших мечи воинов свободное пространство. Бык покачивался на ходу, на его рассечённых шрамом губах блуждала пьяная ухмылка. — Тебе чего, к у н а р и? — процедил лощёный командир отряда, отступая от великана на пару шагов назад. — Просто уйди и не мешай нам выполнять нашу работу! Нам нужен только Акласси. — А что, если я — Акласси? — насмешливо протянул Бык. Он был безоружен, но никому из присутствующих не пришло бы в голову назвать его беззащитным, так что тевинтерцы нападать на него не спешили. — Что тогда будешь делать, V i n t? — Каффас! Хватит нести чушь! — Ты спросил, кто тут Акласси. Я говорю, что я — тот, кого ты ищешь. Попробуешь справиться со мной? Или, может, свалишь нахрен, пока кости целы? — Бык! Твою мать! — зарычал на своего подчинённого Фишер, оказавшийся рядом. — Что, кровь Андрасте, вообще нашло на тебя?! — Не… не нужно меня защищать. Из-за спины кунари вышел тот самый парнишка. Капюшон он стянул, показывая лицо, простое, с густыми бровями и коричневыми веснушками, слегка сероватое от явно дурного самочувствия, но полное решимости. — Я — Кремизиус Акласси. Спасибо за то, что попытался мне помочь… но я не хочу, чтобы кто-то рисковал жизнью из-за меня. Я справлюсь. — Один против шестерых? Сомневаюсь, — хмыкнул Бык. В это время солдатам Трибуна ждать, видимо, осточертело. — Взять их! — рявкнул командир, взмахнув клинком. — Наёмников убить, преступника желательно взять живым… но не обязательно. Первый воин кинулся на Быка, лезвием меча нанося рубящий удар сверху вниз, а кинжалом попытался ткнуть кунари под рёбра. Бык принял удар меча металлическим наручем, а другую руку противника перехватил за запястье. Кость мечника хрустнула, ломаясь. Он вскрикнул, прежде чем кулак Быка отправил его в глубокое забытье. «Дерьмо… не надо было столько пить. Движения замедлены, перед глазами плывёт». — Я тебе это припомню, рогатый! — услышал Бык яростную ругань Фишера. Командир наёмников схватился с ещё одним мечником, а против Кремизиуса вышел тяжеловес со стальным цепом. Оба они пока справлялись. Остальных заняли «Кровопускатели», подоспевшие на выручку к своим. Прочие посетители таверны поспешили спрятаться под столами или же по-тихому покинуть ставшее опасным заведение. Лидер тевинтерцев стоял посреди воцарившегося хаоса, взбешённо трепеща крыльями тонкого, породистого носа. «Совсем как дома, на Сегероне». Бык ухмыльнулся, поднял с пола чей-то меч и двинулся в его сторону. Тевинтерец ощерился, в голос зарычал и стремительно атаковал кунари, нанося серию жёстких, жалящих ударов своим тонким, отливающим веридиумной зеленью клинком. Бык хладнокровно отбивал их, а последний, словно намеренно, пропустил. Меч скользнул по его незащищённой доспехом груди. Соперник довольно оскалился, но его радость моментально поблекла. Рисунок витаара на груди кунари, едкий и чёрный, как яд тропической змеи, сделал серую кожу крепкой, как дерево. Удар, который должен был нанести глубокую, тяжёлую рану, лишь рассёк верхний слой кожи. Бык улыбнулся, жестоко, кровожадно, и вонзил сталь прямо в стык между блестящих пластин, под шею врага. — Красивый у тебя доспех, Vint. Но лучше бы он был к р е п к и й. Красавец-командир приоткрыл рот, словно хотел ответить что-то своему убийце, но вместо речи из него хлынула кровь. Бык провернул меч в ране и ногой отбросил с него труп. «Славно». Он обернулся, оглядывая поле битвы на предмет нуждающихся в помощи союзников. И увидел, как Кремизиус, весь скорчившись от боли в перебитом цепом плече, упал перед своим противником на колени. Дальнейшее произошло в какие-то пару секунд. По внешности кунари можно было подумать, что гигант неповоротлив, но такое поверхностное мнение стоило противнику, зачастую, жизни. Бык предпочитал тяжёлое оружие, бесстрашно подставлялся под удары, презирая боль, но, когда нужно, он мог быть достаточно ловким, соображать быстро и принимать решение вовремя. На Сегероне его мастерство в бою ценилось весьма высоко. Сейчас же Бык был пьян, но и без того он чувствовал, что не успевает. Торжествующий тевинтерец уже сделал замах, через пару мгновений шипастая голова цепа упадёт на парня. Бык не смог сделать ничего другого, кроме как заслонить Крэмизиуса самим собой. Стальные иглы прошлись по его лицу совсем не так, как планировал не ожидавший такого поворота тевинтерец, вскользь, но и этого было достаточно. Даже сквозь боевую лихорадку, охватывавшую кунари всякий раз, когда он терял кровь в схватке, Бык ощущал, как это больно: цеп процарапал по костяному наросту на его лбу, раздробил глазницу и сорвал кусок мяса с его щеки. Велико же было изумление тевинтерца, когда кунари от такой раны не упал на пол, подвывая от боли, а только клокочуще зарычал, почти по-драконьи, и атаковал. Лицо врага было всё таким же удивлённым, когда меч Быка снёс ему башку. Бой и у остальных союзников как раз окончился, быстрый и кровавый, но кунари стало не до того. — Дерьмо! — клинок из руки Быка выскользнул. Он с какой-то злобой попытался утереть льющуюся из глазницы кровь. — Ар-рх! Дерьмо! Вот дерьмо! Он внезапно обернулся, вспомнив о Кремизиусе. Парнишка сидел на полу, глядя на своего спасителя с ужасом. — Ты в порядке? Тот моргнул, не сразу понимая суть вопроса. Потом почти истерически, гораздо более высоким тоном голоса отозвался: — Ч-чего? Ты меня спрашиваешь?! Твой глаз… — Хрен с ним… — Бык, всё ещё рыча от боли, достал из кармана штанов, как ни странно, вполне чистый белый платок, и попытался зажать им рану. — Именно поэтому их нам изначально даётся два. Тихо шипя, кунари сделал шаг по направлению к сидящему на полу Крэмизиусу и подал ему свободную руку, чтобы помочь встать. — Как там тебя? Кремизиус? Длинно. Будешь Крэмом. А я Железный Бык.