Отражая прошлое

На ласковом ветру шелестела трава, напевая свою песнь не желающей сдаваться природы. Тёплые лучи яркого солнца согревали почву, теряющую день за днём свою силу. И всё же на ней продолжали расти цветы. Место казалось раем на фоне угасающего мира — так легко было отрешиться от всего мирского, легко забыться, потому, открыв глаза, на мгновение, лица не различая, скрытого в тени, Кратос увидел другую. Что-то кольнуло, широко раскрылись глаза. Резко сев, он посмотрел вниз, толком не очнувшись. — Что-то не так? — спросила Анна. — Нет, всё в порядке, — поспешил заверить любимую Кратос. — Просто вспомнилось. Ничего особенного, — сказал он, но коснулся рукой головы, словно бы та болела. Он вспомнил, как когда-то в безмерно далёком прошлом Юан также лежал на коленях Мартел, как Митос собирал цветы после тренировки. Тогда Кратос лишь наблюдал со стороны, испытывая тепло. Не думал он тогда о том, чтобы самому испытать счастье взаимно быть любимым, однако сердце жаждало. Желание же это осталось в подсознании, разум воина не тревожа в тяжёлые времена. Чувства свои он сдерживал, порой толком сам не осознавая. «Я любил Мартел?» — внезапно пришла мысль. Сердце забилось чаще. Нет, он ни о чём не сожалел, он видел в пару Мартел только Юана, сам же всегда стоят в стороне. Юан, Мартел и Митос казались счастливой семьёй. Но кем тогда в их компании был Кратос? Словно назойливым призраком… Но в этот раз «призраком» следил за старым другом Юан, прячась вдали за кроной широкого дерева. Смотрел и видел он ту же картину, что всплыла в сознании Кратоса: как он и Мартел наслаждались жизнью в короткие мгновения покоя. И обливалось его сердце кровью, охватывала злоба. Ему бы возненавидеть Кратоса, но он не мог. Невольно радовался он за друга. А видя, как подбежавший мальчик протянул Кратосу цветы — те же самые белые лилии, какие когда-то, задорно смеясь, дарил ему Митос, — он сожалел только о том, что так и не стал отцом, что не воспринимал Митоса сыном.