Это я отвернулся от света? Чёрт, это он отвернулся от меня!

Глава 8 — Не-не, будь добр, заключаем на счастье.       Саске одиноко смотрел в окно, как будто попал в дешёвый клип или «сфоткай меня, типа я грущу», и его волосы развеивались по воздуху а-ля принцесска уложила волосы и вышла в таком виде на улицу, и томные полузакрытые глаза выдавали в нём…ну разве что уставшего директора адской фирмы. — Ну вот, опять ты сопротивляешься. Можешь завести себе девушку, она будет дарить тебе счастье в чистом виде, — я видел, как он «работает», чего же ныть? — Ты у меня отбил единственную, — я продолжил играть в бродилку на его планшете, изредка поглядывая на своего шефа. Одинокий волк, что и говорить. Саске поправил галстук и посмотрел на себя в зеркало, стоявшее совсем рядом, чтобы двадцать четыре часа в сутки смотреть на себя любимого.       И правда, этот Учиха (много ли я их вообще видал?) отличался красивыми чертами лица: прямым носом, тонкими алыми губами и бледностью, будто бы он на солнце не выходил сутками. А ещё, что самое важное для всех девушек, повстречавшихся ему, на его безымянном пальце не было и следа маленького колечка. Значит, самый завидный парень на селе Саске Учиха свободен ото всех брачных уз. — Слушай, Хината не пара тебе, и ты это знаешь, — Учиха поправил свои уложенные угольные волосы, не отрывая взгляда от отображения. — Найди другую. Вон, сколько бабёх ходит по компании! — И все увиливают за твоей задницей, — я пропустил едкий комментарий, высунув от напряжения язык. Игра никак не приходилась, и уже десятый похожий на Учиху босс заваливал меня на самом интересном месте. — Не тебе меня учить, говнюк мелкий. Кстати, опять придётся целоваться?       Саске пошатал головой, и я тихо разочарованно фыркнул, хотя шеф этого не заметил. Честно говоря, я хотел бы испытать этот поцелуй ещё раз после того, как меня искушала Хината. Возможно, этот Учиха даже хуже, чем девчонка без опыта, и просто мне показалось… — Я не хотел прибегать к этому способу, — Саске цокнул языком — то, что он собрался делать, не понравится ни ему самому, ни, собственно, мне. — Наверное, просто сделаешь надрез на пальце, и я выпью немного твоей крови.       Зная нелюбовь вампирёнка к красным выделениям, я удивлённо поднял глаза, умирая уже пятый раз в игре. Увы, в чёрных глазах я не заметил ничего, кроме безразличия, поэтому вновь уткнулся в экран, на котором наблюдался ещё один темноволосый бледнолицый босс. — Ладно, соглашусь на твои условия, — Учиха, поразмыслив, всё же решился. — Счастье — понятие неодинаковое для каждого, поэтому буду делать с тобой то, что хотел бы для себя. Договор, опять же, на месяц.       Я кивнул, после чего достал из его органайзера канцелярский нож. Мне приходилось уже резать себя, когда я был в младших классах, тогда никто ничего не подозревал, ибо эти штуки довольно ненадёжны (максимум, что способны на пару капель). Я немного надрезал чуть выше запястья, и изогнулся — рядом с демоном моя боль ощущалась, и я не мог даже вскрикнуть, настолько не привык к боли. Я смотрел пустыми глазами в потолок, пока Учиха не подошёл ко мне и не дотронулся мягким тёплым язычком моей царапины. Он слизывал мою кровь, и боль почему-то уходила по степени того, как краснел Саске, ловля мой взгляд. Когда кровь перестала идти, он смущённо объяснил: — Я не мог использовать пробирку, ведь должен быть контакт с твоим телом.       Я кивнул. Верить во что-то другое не хотелось, и вдруг появился вопрос, почему я чувствую боль в демоническом мире, хотя должен был ощущать таковую только в мире смертных? Увы, объяснений мне никто толковых и не дал. — И как ты собираешься делать меня счастливым?       Саске замолчал, перебирая книги своей мини-библиотеки. Он достал одну в изумрудной обложке и прочитал: «Какой смысл гоняться за счастьем, если не можешь разглядеть его прямо у себя под носом?». Я умолк, и он тоже. Мы не решались прервать тишину, пока он не подошёл ко мне вблизи и не спросил: — Что для тебя — счастье? — Быть рядом с кем-то, — почему-то эти слова будто сидели внутри меня всё это время и хотели выбраться оттуда наружу. Только сейчас я действительно осознал, что именно подразумеваю. — Это должен быть хороший человек, не уверен, что ты подходишь на эту роль, — я бегло улыбнулся, ловя его хмурый взгляд. — Я просто прошу немного радости, пока я жив. — Друг подойдёт? Мы ведь стали друзьями, верно?       Хм, друг. Такая формулировка нашим отношениям ну никак не подходила. Мы целовались несколько раз, и мы обнимались чаще, чем обычные друзья. Но мы не геи, я тем более. Меня не тянет к Учиха как к…парню. Мне нравится он как человек. Я поднялся на ноги, выпрямившись, посмотрел ему прямо в глаза и сделал то, чего меньше всего ожидал хвалёный холодностью Саске. Я немного подался вперёд и легко столкнулся своими губами с его. Этот поцелуй был в совсем «его» стиле, грубый, но чувственный. Учиха не поддерживал мои движения, но никакого сопротивления не оказывал. Я быстрым шагом подошёл к двери и тихо сказал, чтобы он еле услышал: — Как же мне надоела эта фрэндзона.       О чём я думал? Эта мысль пульсировала в висках. Если бы это произошло до заключения контракта, я бы опять убежал, предпочитая даже не встречаться с ним взглядом. Однако теперь мы связаны с ним кровью — и мне придётся видеть его каждый день. И это тогда, когда мне безумно стыдно за свой поступок!       Я плюхнулся в кровать, когда закрыл дверь на замок, и закрыл лицо руками. И что мне делать? Теперь Саске будет считать меня пидором, и даже не подойдёт ко мне, зная его брезгливость. Я закрыл глаза и быстро уснул с чёткой целью не идти завтра на работу. Когда в семь утра позвонил будильник, я отключил его одним движением и почти обратно лёг спать, но меня прервал парень, который сидел у моей кровати и мирно посапывал, положив голову на постель. Не думаю, что этого человека нужно описывать — и так понятно, кто это.       Я ткнул его пальцем в щеку, но Учиха не просыпался, и я его ударил по лицу. Только тогда заплывший ото сна Саске проснулся и приоткрыл правый глаз. Чистое непонимание обстановки выражало его лицо, поэтому мне пришлось подождать пару секунд, чтобы он пришёл в себя. И первое, что он сказал, было: — Ты вообще нормальный? Кто же целует друзей и спрашивает такие странные вещи? — Я.       Вот и поговорили. Я завалился спать, и Саске последовал моему примеру. Тогда я просто надеялся, что Учиха просто забудет детали прошлого дня, и всё будет так, как раньше. Мы будет жить счастливо без никаких гейских моментов. Эх, почему же сердце ноет?       Неужели я гей? Ну, девушки меня интересуют, ну кроме как Хинаты. Мне нравилась Сакура, мне нравятся большегрудые красотки, а не мускулистые парни. Так ведь?       Я вновь погрузился в мир сновидений, и разбудили меня нескоро. Наверное, Саске, который больше всего хотел узнать, сколько времени, на сколько он опаздывает на работу, и в ту же секунду ложился спать. Или когда я почувствовал его тело совсем рядом: ему стало холодно и он перебрался на кровать.       Все вопросы останутся на потом.       Я проснулся раньше и увидел мирно сопущего Саске рядом с собой. Вспомнив события предыдущего дня, мне резко захотелось всё забытья и я медленно сбежал со своей же комнаты (кстати, как в неё попал Учиха, если ключей у него нет?). Мне пришлось пройти множество коридоров, прежде чем я попал на свежий воздух. Думалось тут гораздо легче, чем в спёртом воздухе тысячелетнего замка. Лавочка пустовала тихий ранним утром, и я приземлил свою задницу прямо на неё, тяжело вздыхая.       Бесшумной поступью темноволосый парень приблизился ко мне и легко ударил меня по лицу. Сон резко ушёл, и трезвость воцарилась в моём царстве хаоса. Теперь мы смотрели в глаза друг друга и пытались подобрать слова. — Я тебе нравлюсь? — Неа, — я сказал это резче, чем нужно было, таким образом почти что выдавая свою неуверенность. — Я не гей, честно. — Но просто целуешь своего друга, заявляешь, что не терпишь фрэндзоны, но, одновременно, говоришь, что мужчины тебя не привлекают, — холодный взгляд Саске пронзил моё тело, и я скривился. Что мне говорить, если я ещё не разобрался в своих чувствах?       Я откинулся на спинку лавочки и медленно закрыл глаза. Пусть что будет. Шеф рядом со мной тихо вздохнул и фыркнул себе под нос. Надеюсь, он думал не про меня.       Тем временем солнце светило нам в лицо, и мы не знали, что будет дальше, будет ли оно светить нам в будущем. Всё, что оставалось, — верить в то, что я не буду совершать глупых поступков, которые будут только запутывать нас двоих.