***
С того самого дня всё меняется. Особенно меняется Питер. Мэй плачет всю ночь, прижимая мальчиков к себе, время от времени целуя их в пушистые волосы. Мэй плачет и шепчет что-то о том, что ни за что в жизни больше не позволит случиться чему-то подобному. Она просит Бога остановиться. Просит Бога никогда не забирать её мальчиков. Оставить хотя бы их. Она шепчет о том, что ей уже достаточно потерь. Тетя Мэй думает, что они спят, но спит только Питер. Том думает о потерях. О маме и папе, которых он почти не помнит. О дяде Бене и той кошке, что жила у магазина, в который они часто ходят за молоком. Всех их забрала какая-то Смерть, о которой они с Питером читали в той большой книге, что стояла в шкафу тёти Мэй. Том думает о том, что сегодня Смерть могла забрать и Питера. Но кроме того железного чудовища рядом с Питером никого не было. Значит, вот как она выглядит, эта смерть? Тому снова становится страшно. Он пододвигается ближе к тёте Мэй и хватает Питера за руку. Нет, он не может отдать Смерти Питера. И тетю Мэй он ей тоже не может отдать. Он будет защищать их, да, он будет их беречь. Пусть Смерть забирает кого-нибудь другого.***
Тому снится дурацкий сон. Он не уверен, но думает, что это не просто так. Том плохо помнит подробности той ночи, но сон похож на правду. Он помнит крыльцо, Мэй и то железное чудовище. А ещё помнит красно-золотой костюм Тони Старка, что пронесся над головой. Только во сне это был не он. Конечно, сейчас-то Том понимает, что никакого чудовища не было. Был один сбрендивший старикан, для которого жизнь одного маленького мальчика совершенно ничего не стоила. Был Тони Старк, который чуть не погиб после той истории, а ещё спас его брата. Сейчас в интернете об этом пишут много, и было странно как-то соотносить себя с этой историей. Но вот Питер мог. Потому что Питер был там, был в центре происходящего. Только вот Том этому совсем не завидовал. Том ненавидел эту историю всем своим сердцем, потому что помнил, чего это стоило. Потому что живое доказательство того, что в этой истории нет ничего, чем можно было бы гордиться, ходит рядом. Потому что это доказательство — его брат. И скажи сейчас Питеру, что он мог бы гордиться тем, что именно ему тогда удалось оказаться рядом, то скорее всего Питер послал бы их куда подальше. Том был бы с ним солидарен. У Питера были панические атаки, но это было не самым страшным. Питер почти не говорил два года, и если вы сейчас считаете, что он немногословен, то раньше он был почти немым. Тому приходилось говорить за двоих. Тому приходилось делать вид, что всё в порядке, лишь бы лицо тёти Мэй выглядело чуть менее печальным. Потому что тетя Мэй во всем винила себя. Тому приходилось быть шумным, чтобы тишина в их доме не давила на уши. А она давила, особенно в первое время. Тому приходилось быть особенным, потому что у него был особенный брат. И пусть Питер сколько угодно ворчит на него, за то, что Том сводит их всех с ума. Но Том уверен, что они сошли бы с ума намного раньше. Последний день в башне пролетает быстрее, чем все остальные. Том даже не замечает, когда наступает вечер. Наверное, во всем виноваты мысли о ночном кошмаре. И сосредоточенный Питер, который за весь день не проронил почти ни слова. И Том, кажется, понимает в чём дело. С самого утра их забрал мистер Роджерс и сказал, что, скорее всего, Тони Старка сегодня не будет. Вообще не будет — даже вечером. На Питера после этих слов было больно смотреть. — Знаешь, я думаю, что он обязательно появится вечером, — Том старается говорить тише, чем обычно. Потому что они в лаборатории, потому что вокруг снуют люди в белых халатах. Потому что в кресле неподалеку сидит мистер Роджерс. — Ты слышал его, Том, — Питер даже не пытается скрыть своё разочарование. Он вздыхает и чуть не проливает какое-то вязкое вещество из пробирки. Тому хочется сказать что-нибудь ещё, но, наверное, не стоит. Том думает, что это максимально нелепо — влюбиться в Тони Старка. Но тем не менее это казалось более чем правильным. Потому что кроме Железного человека у Питера и игрушек-то не было. Наверное, Том просто привык к этому. Только жаль, что это бесполезно. Жаль, что Питеру от этого может быть больно. Но не может же Том желать того, чтобы его братишка был с мужчиной намного старше их самих? Такая себе мечта. Том думает, что это пройдёт. Надеется, по крайней мере. А ещё иногда всё-таки жалеет, что они ввязались во всю эту авантюру с грантом. Том не понимает смысла того, что они здесь возятся. Стив сам сказал, что не разбирается во «всех этих штуках», и что им лучше просто выполнить задание, которое оставила Пеппер. Парни выполнили его ещё полчаса назад, а теперь просто слонялись по лаборатории, пытаясь найти себе занятие. Питер, кажется, всё-таки нашел. Он черкал что-то в блокноте, где была записана такая странная формула, что Питер назвал это суперклеем. В принципе на формулу суперклея она может быть и смахивала, но где-то в начале. А сейчас Том не совсем понимал её свойства. Но он решил оставить Питера в покое. В конце концов это его дело. — Ребята, у меня для вас хорошие новости! — воодушевлённый голос Пеппер раздался совсем рядом, отчего Том почти подпрыгнул на месте. Питер же, кажется, заметил её раньше. — Доктор Беннер пообещал показать вам свою лабораторию, ту, в которую мы не попали в прошлый раз. Если вы уже закончили, то Стив вас проводит, — кажется Капитану это не очень-то понравилось, но он кивнул. — Только не доставайте его слишком сильно, хорошо? — попросил Стив, поднимаясь с кресла. Хоть он и смотрел в этот момент на Питера, но наставление явно звучало Тому. В халатах Стив их не различал. — Том — это я, — Том всё-таки решил ему помочь. — Ну... ты понял, — Стива это явно смутило, но он быстро натянул на себя невозмутимое выражение лица. Том успел заметить, как Питер закупоривает пробирку крышечкой и отправляет её в карман собственных штанов. Том решает оставить это без внимания. В конце концов можно спросить об этом потом.***
У Беннера в лаборатории почти ничего нет. Точнее есть всё, но рассчитано явно на одного человека. В том месте, где были ребята до этого, в помещение рядами стояли столы. А здесь же был всего один большой овальный стол, который больше походил на стол для заседаний, чем на рабочее место. Но самым крутым здесь были роботы. — Тони зовет его Лапой-растяпой, — голос раздался откуда-то выше. Парни даже успели испугаться и шагнули назад, чуть ли не вжимаясь спинами в Капитана. — Привет, Стив, — с лестницы, что шла за стеклянной стеной, спустился мистер Беннер. — Привет, Брюс, — Стив машинально хлопнул мальчишек по плечами и, обойдя их стороной, протянул доктору руку. Парни смотрели на мужчин с огромным интересом. Том думал о том, что когда-то и мечтать не мог, что увидит Капитана Америку вживую, да ещё и с Халком! Даже Тони Старка казалось увидеть реальнее. К тому же он уже видел. В детстве. — Ай! — Питер рядом снова дёрнулся и впечатался Тому в плечо. — Лапа-растяпа хочет с тобой познакомиться, — усмехнулся Беннер, подходя поближе к мальчишкам. — Можете звать меня Брюс, — он протянул руку сначала Питеру, и тот поспешно ее пожал, что выглядело почти нелепо. Том постарался выглядеть более уверенно, но, по мнению самого Брюса, тоже выглядел смешно. — Он может понимать? — удивился Питер, делая пару шагов к роботу. Тому очень захотелось его остановить, потому что... ну потому что не стоит забывать про панические атаки, ведь так? А робот, который может соображать, вообще не выглядит безопасным. К тому же это робот Старка. — Выполнять некоторые команды, но Тони уверен, что Лапа-растяпа умнее, чем многие работники этой башни, — рассмеялся Брюс. Стив на это лишь усмехнулся. — Ну это же Тони, — он явно закатил глаза, или Тому это показалось? — Что это у тебя на пальце? — спросил Брюс, когда Питер протянул руку к роботу. Том только сейчас заметил на его руке зеленый лейкопластырь, намотанный на указательный палец. — Эм...это? — Питер тоже о нём забыл. Он одёрнул руку и машинально завёл её за спину, но когда понял, что на него смотрит сразу три пары глаз, то всё-таки её достал. — Я немного порезался, так — царапина, но мистер Старк...- первым рассмеялся Стив. — Боже, надеюсь у него нет пластырей со мной, — Питер поморщился. Вообще-то в той коробке, что была у Старка, были пластыри и с Капитаном Америкой, и даже с Черной вдовой. — Вообще-то он уже зажил, — Питер стянул лейкопластырь и спрятал его в карман халата. В конце концов никто из присутствующих пореза не видел, а Тони вообще не должен был появляться сегодня. Питер оценил состояние пальца и не заметил на нём даже ранки. Его регенерация работала лучше с мелкими порезами, чему Питер был очень рад. Том тоже смотрел на пальцы Питера. Порезов он не видел, но, в конце концов, он вообще не помнит, чтобы Питер где-то резался. Может быть вчера, когда он спал? Только...странно. Тому хотелось спросить, но он не успел, потому что Брюс подозвал их к себе. И когда на потолке оказалась огромная голограмма, напоминающая чем-то звездное небо, Том уже ни о чём другом думать не мог.***
Стив доезжает с ними до их этажа, но не выходит из лифта. Лишь желает доброй ночи и хорошей дороги...завтра. Завтра, уже завтра! Том думает об этом с ужасом. А у Питера на лице отображается, кажется, вся боль вселенной. Том хлопает его по плечу, пытаясь подбодрить, но выходит тухленько. Питер доползает до дивана и падает на него лицом вниз. — Иди в комнату, Пит, уснёшь ведь здесь, — но младший лишь отмахивается. — И умру тоже здесь, — бурчит он в диванные подушки, чем вызывает у Тома смех. — Я посижу немного, а ты иди, поздно уже, — Том кивает, но не спешит уходить. Он ещё пару секунд смотрит на брата и, кажется, впервые чувствует себя таким бесполезным. Он ведь ничего не может исправить? — Доброй ночи, Пит, — Том устал, потому что они провели в лаборатории Беннера намного больше времени, чем предполагали. Потому что у Брюса столько всяких крутых штук, которые хотелось посмотреть, полапать, разобрать и собрать под его чутким руководством. Было классно, потому что Брюс всё время удивлялся. Он раз пятнадцать уточнил их возраст, а потом ещё раз пятнадцать назвал их чудом. Это Тому льстило, как, в прочем, и Питеру. — Доброй ночи, Том, — Питер зевнул и перевернулся на бок. Конечно, можно было бы и настоять на том, чтобы младший утопал в свою кровать, но если Питеру что-то взбрело в голову, то лучше не мешать. Тому хотелось спать, поэтому он решил оставить братишку в покое и наконец-то пойти отдыхать.