For her pleasure

Initially this lie I'd recoil But again I crawl this dirty soil Of all possessions I did treasure This one's strictly for her pleasure

Мандалор вминает Дарт Реван в стену и просовывает руку ей между ног, обхватывая промежность ладонью. Когда он утыкается носом Реван в ухо и бормочет что-то на своем гортанном, булькающем языке, она хохочет. Карт Онаси наблюдает за происходящим, крепко сжав челюсти. Реван хочет, чтобы Карт смотрел. Она хочет, чтобы его унижение не заканчивалось. Иногда Карт спрашивает себя, как к его присутствию относится Кандерус Ордо, Мандалор Опустошитель — скорее всего, Кандерусу все равно. Он восхищается тактическим гением Дарт Реван, но на ее ситские привычки смотрит сквозь пальцы. Кандерус умен и опасен, и он не связывается с тем, чего не понимает: а в ситских делах и Силе он не понимает ни файрфека. «Мое дело — война и кланы, — говорит он на Совете. — Я обещал завоевать Галактику? Я выполняю свое обещание.» Реван запрокидывает голову и жмурит глаза, приоткрыв рот, когда Кандерус заталкивает в нее пальцы. Карт выступает из тени и она берет его за руку — тут Кандерус нехотя отступает, вытирая ладонь о бедро, — и ведет к кровати. Кандерус ухмыляется, провожая Карта взглядом. Они оба знают: Карту достается то, что останется после Кандеруса. В спину Карту несется пренебрежительное «чакаар». Кандерус похож на большого хищного зверя, он считает, что если Карт не смог отстоять свободу, то он ее не заслужил. Обычно Кандерус обращает на него не больше внимания, чем на вомп-крысу. Карт ненавидит Реван, ненавидит их обоих — сита и ее зверя — и Реван это знает. Ненависть развращает Карта, развращение тоже является частью ситского обучения. — Как много я дала тебе, — шепчет Реван, лаская его лицо, пока Ордо снимает боевой костюм, — я сделала тебя своим учеником, я возвысила тебя над другими — Саул даже надеяться не смел на подобные почести. Со временем ты заменишь моего Алека... Карт носит черную ситскую робу. От тренировок с Реван у него остается все больше и больше шрамов. Он ищет Дастила, чтобы поговорить с ним, но сын смотрит на Реван с обожанием и почтительно называет ее «учителем». Реван с удовольствием заговаривает о том, что мальчику пора пройти испытание и принять титул владыки. Карт знает, что у нее на уме — терентатек. Он на коленях умоляет ее отложить испытание, она обещает подумать. Кандерус походя толкает Карта плечом и садится рядом с Реван. Кандерус хватает ее за задницу, раздвигая ноги коленом. Он ложится на нее и Реван нетерпеливо оплетает его бедра ногами. Карт вкладывает член между ее половых губ и трется о промежность. Карт раздевается, и Реван, не отрываясь ото рта Кандеруса, похлопывает по простыням. Карт покорно влезает на кровать. Она нащупывает член Карта и обхватывает его ладонью; помяв, тянется к мошонке. Реван целует Кандеруса в шею, посасывая выпирающий кадык, лаская друг друга, они перекатываются на бок. Она делится с Картом своими фантазиями, ее голос звучит в его голове: «Я могла бы вырвать ему горло, тогда меня окатит горячей кровью. Его кровь во мне и на мне, разве тебя это не возбуждает?» Кандерус снова просовывает Реван руку между ног и начинает тереть ее клитор, ритмично двигая ладонью. Она прерывисто вздыхает, шире раздвигая ноги и закидывает Карту руки на плечи. Карт слышит, как хлюпает у нее во влагалище, когда Кандерус начинает потрахивать ее пальцами, чувствует терпкий запах Кандеруса, видит его стоящий торчком член, который Реван прижимает к своему бедру; ощущает солоноватый привкус выделений Реван и свой собственный запах — запах страха и отчаяния с химическими нотками лубриканта, которым Карт смазывает член. Карт просовывает ладони Реван под ягодицы, раздвигая их. Головка, липкая от искусственной смазки, тычется в выпуклое колечко ануса. Он входит одним резким толчком, и Реван всем телом подается вперед, прижимаясь к Кандерусу. Волосатая рука мандалорца лежит на ее обнаженной спине; при виде толстых пальцев Кандеруса Карт чувствует такое отвращение, что его член обмякает. Когда в нее входит Кандерус — влагалище предназначено для Мандалора и только для него, задний проход — для Карта — она закидывает ногу ему на бедро и, заводя руку за спину, кладет ладонь на бедро Карту. Карт не может «выйти из игры» потому, что Реван этого не хочет. Она ненасытна и не успокоится до тех пор, пока они оба в нее не кончат. Когда, превозмогая отвращение, Карт начинает двигаться в Реван, его член снова наливается кровью. Кандерус ломится в нее спереди — чтобы не видеть его распаленного похотью лица, Карт утыкается ей в затылок. Запах ее волос вызывает в нем воспоминания о лавандово-золотых саваннах Дантуина и поцелуях под деревьями блба. Он зарывался лицом в ее волосы и чувствовал себя счастливым. Он помогал ей в поисках Звездной Кузницы. Он был пилотом ее корабля, и был отличным пилотом. Без него Реван никогда бы не нашла Кузницу, не убила бы Малака, не вернула бы память и не стала бы Дарт Реван. Карту некого винить в случившемся, кроме себя. Реван бьется, зажатая между их телами. Карт чувствует спазмы в паху, чувствует, как ее анус сжимается, крепко стискивая его член. Мандалор хватает ее за бедра, неистово насаживая на себя, Реван утыкается лицом ему в плечо — она подмахивает им обоим, она дрожит. Кандерус шумно дышит и бормочет хаттские ругательства, но тут Карта накрывает — и он кончает в Реван, прижимаясь бедрами к ее покрасневшим ягодицам, кончает с протяжным стоном, которого никогда не мог сдержать. Карт лежит на спине и смотрит в потолок. Он пуст, как вакуум глубокого космоса, в нем не остается даже ненависти — только пустота. Тянущее чувство в паху проходит, и он вытирается краем простыни. Реван и Кандерус еще не закончили: Кандерус переворачивает ее на спину и кроет, как во время случки, она впивается пальцами в его ягодицы и охая, вталкивает его в себя — это игра для двоих. Карт одевается и уходит — Реван больше не требуется его присутствие. Но когда черные дверные панели раздвигаются перед ним, он слышит ее стонущий крик — она выкрикивает имя любовника: — Кандерус! — эхом разносится по галерее. Карт уходит, торопясь скорее встать под душ. Он еще может отмыть тело, но Темная Сторона уже начала оставлять на нем свои метки. Он уничтожит Реван так же, как это сделал Дарт Малак — но Карт будет умнее, чем Малак и удостоверится в том, что ситская ведьма мертва. Вновь вспыхнувшая ненависть придает ему сил. Он должен остановить Дарт Реван и ее ручного ранкора, Кандеруса Ордо, любой ценой — ради Телоса-IV. Ради сына. Ради Республики. ...Кандерус слезает с Реван и тяжело падает на кровать рядом с ней. Некоторое время Реван лежит, как мертвая, — ее дыхание едва слышно — но потом открывает желтые глаза, поворачивая голову. — Корускант еще сопротивляется? — Сопротивляется, — Кандерус хмыкает. — Республика не знает, что значит «сопротивляться». Мы возьмем планету за 24 стандартных часа, может, меньше. — При захвате Альдераана возникли трудности, — напоминает Реван. — Я не хочу, чтобы подобные трудности возникли при высадке на Корускант. Галактический Город не нужен мне лежащим в руинах, он должен стать символом моей победы. — Кар'ика, — Кандерус кладет Реван руку на живот, — я бы не прилетел сюда кувыркаться с тобой, если бы моим людям что-то угрожало. Галактический город будет нашим. — Моим, — поправляет Реван, вставая с кровати. По внутренним сторонам ее бедер стекает, смешиваясь, сперма Кандеруса и Карта. — Моим, как ты, Кузница и Империя. Ты принадлежишь мне, Мандалор. Не забывай об этом.