Кадавр

«Что за пришелец? Что бледен твой лик? Не спал ли ты с трупом?» Речи Альвиса.

Вэлон Вэу лежит на кровати, сняв черный бескар'гам, а верный Мирд кладет хозяину голову на грудь. От Мирда разит мускусом и помойками планет Внешнего Кольца, но его запах не перебивает тошнотворного запаха тления, заполняющего комнату, когда Вэу ложится и закрывает глаза. Разлагающаяся плоть имеет тяжелый, терпкий аромат, похожий на благоухание багровых роз в оранжерее матушки Вэу. Жена графа Гесля может позволять себе разные дорогостоящие причуды, например, оранжерею размером с небольшой космопорт. Мирд не может защитить хозяина от мертвецов, обступающих его — стрилл их не видит. Их видит только Вэу, видит их, даже закрыв глаза; слышит звук их шагов; слышит стук брони. Каждую ночь они приходят к нему: клоны, мальчики, юноши, мужчины, солдаты, наконец — республиканские трупы. Никто из коммандос, прошедших обучение в группе сержанта Вэу, не погиб в бою. Гибли другие. Танкисты, пилоты, солдаты, артиллеристы, разведчики. Они окружают кровать Вэу и молчаливо спрашивают: «Почему ты не научил нас, как выжить в этой войне?» От одних пахнет горелым мясом и палеными пластоидами; другие раздулись и опухли так, что шеи распирают тугие воротники брони; третьи ползут по полу, оставляя за собой коричневый, как отстоявшийся каф, след серпантина вываленных кишок. Безногие, безрукие, безглазые, с дырами в животах и развороченными грудными клетками, они окружают кровать, на которой сержант Вэу лежит, прикрыв глаза, бледный, как покойник, почесывая загривок своего стрилла. Черный цвет мандалорских доспехов значит «справедливость». Вэлон Вэу верит в справедливость. Вэлон Вэу верит в то, что поступает справедливо. Он не может научить их всех. Поэтому он обучает своих мальчиков так, чтобы никто не смог выбить осик вместе с мозгами из их голов. Он любит их, как отец; и беспощаден к ним, как отец. Как отец Вэлона Вэу, граф Гесль, был беспощаден к своему сыну. Но клоны требуют справедливости и для себя, мертвецы приходят к нему именно за ней. Они тормошат Вэу холодными, осклизлыми руками, трогают его обгорелыми ладонями, шершавыми, как износившийся дюрастил, смыкают пальцы на его горле. Они хватают Вэу за ноги, но не могут стянуть с кровати — Вэу становится тяжелым, как межзвездный крейсер, сошедший с верфей Куата. Кровать поглощает его, засасывает, потолок превращается в одинокий мазок белизны в темноте. Клоны хотят справедливости. Они спрашивают, почему их братья из отряда «Дельта» живы, а они — они мертвы. Они спрашивают, почему они должны умирать, а Босс, Фиксер, Сев и Скорч — жить. — Потому что вы солдаты. Потому что это справедливо, — шепчет Вэу. Он тоже мертв, он умер в тот день, когда сбежал из дома. Или когда отец впервые избил его? Вэу окружает тление, и он принимает свою смерть, как данность, он принимает право мертвецов требовать от него справедливости. Поэтому он молча лежит на кровати — не шевелясь и едва дыша — выслушивая их безгласные упреки, а верный Мирд стережет его некрепкий сон, готовый ощериться в ту минуту, как почует опасность. Жаль, что есть вещи, которых Мирдалан не может ни почуять, ни увидеть.