***
Сказать, что я ненавижу немецкий сейчас – это ничего не сказать. В моей голове сейчас нет ни одного английского слова, а все немецкие перемешались в какой-то каше из моего словарного запаса. Наконец, выходя из душного офиса и натягивая на себя пальто, я быстрым шагом направился в сторону кафе через дорогу. Я попросил своего коллегу – Люка, чтобы он прикрыл меня и молчал о том, что я ушёл на час раньше, когда встретил его на первом этаже офиса. Хорошо, что этот парень понял меня и на него можно положиться. Если бы я встретил Камиллу, то мне пришлось бы пойти с ней на ужин и потратить всю свою зарплату в дорогущем ресторане, чтобы та не вспоминала об этом при директоре. Открыв дверь кафе, в ноздри ударили запахи корицы, апельсина и шоколада. Здесь было довольно уютно и настолько тепло, что я немного вспотел, поднимаясь на предпоследний этаж здания, где и находилось заветное кафе. Я побрёл к барной стойке и когда мне сразу же подошла милая девушка с каштановыми волосами и веснушками на щеках, которая сразу же улыбнулась мне. – Добрый вечер. Что-то будете заказывать? – Здравствуйте. Эм... Вообще-то, я кое-кого ищу. – с румянцем на щеках сказал я. – Я не знаю его имени, но у него русые волосы и голубые глаза, он немного выше Вас и ещё у него очень милая улыбка. Она положила щеку на кулак, оперевшись о поверхность стойки. – Не Луи случайно? – неуверенно спросила она. Луи. Красивое имя. Оно определённо подходит ему. – Наверное... Я не знаю... – смущённо сказал я. Сейчас, я выгляжу очень глупо, но эта девушка не подаёт виду, за что я буду вечно её благодарить. – Простите, но его смена закончилась пятнадцать минут назад. – Я смогу догнать его? – Вряд ли, наверное, его маршрутка уже уехала. Я вздохнул и кивнул, тихо говоря «Спасибо» и развернулся, чтобы уйти. – Сэр, может быть я смогу передать ему что-то завтра? – услышал я сзади и уже уверен в том, что все в этой заведении – настоящие ангелы. – Да... Передайте ему, чтобы завтра в то же время он сидел за столом где мы увидели друг друга. – Хорошо... Как Вас зовут, сэр? – О, я Гарри. Гарри Стайлс.***
На следующий день, я впервые бежал из кафетерия так быстро. Обычно, я задерживаюсь там довольно долго, поскольку совсем не хочу возвращаться в свой маленький и душный кабинет. Но я боялся опоздать на «встречу», точнее, на наши «гляделки». Я, наверное, слишком настойчив и надоедлив. Надеюсь, что не отниму его время и он не пошлёт меня куда подальше. Вбежав в ненавистное место, я сразу же отодвинул жалюзи и взглянул в заветное окно. На моём лице сразу же образовалась глупая улыбка, когда я увидел, что он на месте. Он смотрел куда-то вперёд и я не знал, как обратить на себя внимание. Я начал махать рукой, а затем постучал в окно, но он не слышал меня из-за того, что окна были закрыты. Я стал на колени и положил руки на подоконник, нахмурившись. Я прожигал его взглядом, и, вскоре, от моего давления на него «в его рубашке появилась дырка», поэтому он наконец-то взглянул на меня и улыбнулся. Я развёл руки в сторону и сказал «Алилуя» и Луи начал смеяться. У меня чуть не случился сердечный приступ от морщинок вокруг его глаз. Когда он успокоился, я помахал ему, и он, показав мне указательный палец, уговаривая подождать, встал с дивана и направился куда-то. Я вновь лёг на подоконник и вздохнул. Я не верю, что вытворяю что-то подобное, чувствую себя влюбленным подростком. Я уже заскучал, хоть прошло менее минуты, но он вернулся и я сразу же поднял кудрявую голову с локтей, удивлённо смотря на Луи, который черкал что-то по доставке для меню. «Привет! Моя коллега и хорошая подруга – Крис, сказала, что ты приходил и искал меня. Я весьма польщён.» – написал он и я покраснел и прикрыл щёки ладонями. Я точно подросток. – «Я не думал, что ты придёшь. Тебя ведь Гарри зовут, да?» После того, как он написал это и подержал перед своим лицом примерно десять секунд, он опустил доску и в ожидании посмотрел на меня. Я посмотрел по сторонам в поисках листков и взял распечатки, которые мне больше не понадобятся в работе. Я перевернул их чистыми сторонами и вверх. Я принялся писать, улыбаясь. Луи думает, что я сосем дурак. Хотя, так и есть. «Привет, Луи! Да, так и есть, твоя подруга очень милая. Мне даже неловко от этого, я сам не думал, что приду в кафе, где ты работаешь в поисках тебя. Да, меня зовут Гарри.». – я остановился, думая, что ещё написать, а затем продолжил. – «Ты учишься в университете или только работаешь?» Я поднял бумаги вверх и встал в смешное положение, держа два листка по бокам от себя и ещё один придерживая подборком. После того, как Луи принялся черкать мелом по доске, я с облегчением выдохнул и опустился на пол. «Я закончил учится в школе прошлой весной и с июня работаю в этом кафе. Следовательно, я работаю в этом месте четвертый месяц. В университете я не учусь, потому что маме трудно зарабатывать деньги самой, так что я помогаю ей и присылаю в Донкастер. А так, не отказался бы учится там. А ты чем занимаешься?» – показал он мне с грустной улыбкой. «Ты очень сильный. Я проектировщик, но почему-то перевожу тексты с немецкого и испанского, которые прислали нам разные компании. Этим должны заниматься мои коллеги, но я не знаю, что на уме у моего дурацкого начальника.» – я поднял листок, а потом сразу же дописал предложение на нём. – «Если кто-то узнает, что я о нём думаю, то мне даже тексты уже не дадут переводить, так что это между нами.» Луи улыбнулся и показал рукой жест «Ок». Затем он написал: «Было очень круто переписываться с тобой, Хазз. Давай продолжим завтра, мне нужно работать.» – написал Луи и поднял вверх и я понимающе закивал головой, поскольку самому уже работать пора. После того, как мы помахали друг другу и Луи с улыбкой удалился, я вздохнул и с улыбкой пошёл к своему рабочему месту. Я точно превращаюсь в подростка из-за этого Луи! Я был безумно рад, что Луи придумал нечто подобное. А ещё я рад, что он назвал меня «Хазз». Мне стоит придумать смешное прозвище и для меня. Вдруг, дверь как всегда открылась без стука и в кабинет вошла та самая блондинка с красной помадой на губах. Она выглядела довольно оживлённо, а когда увидела меня, то её глаза будто засверкали. – Здравствуй. Что, заседание прошло успешно? – О чём ты? – делая занятой вид спросил я. – Ты улыбаешься настолько широко, что либо у тебя удачно прошло собеседование, либо тебе повысили зарплату. А ещё, ты делаешь вид, что сильно занят работой. – она подходит ближе ко мне и наклоняется над столом. – Не доверяешь мне, Стайлс? – Нет, не доверяю. – говорю я спокойно, смотря прямо в её глаза. Она внимательно смотрит в ответ и я вижу в её глазах непонимание и грусть. Она хотела услышать ответ, что-то вроде «Конечно нет, я люблю тебя до Луны и обратно, давай уедим на другой конец света и будем счастливы»? Всё же, она отводит взгляд и прочищает горло, протягивая мне бумаги. – Ты допустил ошибки в нескольких предложениях, которые отмечены красным. Исправь, пожалуйста. – Так почему тот умник, который проверял это не может сам это исправить? – раздражительно спрашиваю я. – Мне всё равно. – отвечает она роняя бумаги на край стола, которые падают на пол, и, хлопая деревянной дверью, уходит. Я вздыхаю и сажусь на корточки, чтобы поднять бумагу. Встав, я смотрю на её шершавую поверхность и мну в кулаке, падая на стул и прижимая ладони к глазам, вздыхая. Немного успокоившись, я снова приступаю к самой скучной работе в жизни, допивая давно остывший травяной чай.***
Нет, я не могу сказать, что скучаю по человеку, которого видел два раза в жизни через окно, но я действительно тоскую по нему. Я не видел его уже неделю и начинаю беспокоится, что его уволили из-за того, что он болтал со мной или он ушёл сам, потому что его семья стала на ноги... А обо мне он подумал? Или может быть только мне понравилось сидеть у окна и как дурак, общаться с почти незнакомым мне человеком. Работая за компьютером, я время от времени поглядываю на окно, смотря, нет ли там лучика солнца за дождливыми каплями на окне. Испортив настроение плохой погодой, к нам ещё и приезжают владельцы других компаний для сотрудничества, поэтому я, как и все остальные работники, будем сидеть здесь допоздна. Великолепно! – Доброе утро. – сказала она, вновь врываясь без стука. – И тебе... – даже не смотря на неё говорю я. – Опять текст, который я неправильно перевёл? – Нет, тебе нужно сделать чертежи нового проекта. Здесь всё написано. – Ох, неужели! Он наконец понял, что я не переводчик! – закатив глаза сказал я. – Что-нибудь ещё? – Да... – подавленно сказала она и мне стало её немного жаль. – Может мы всё-таки... – Камилла, вокруг тебя так много красивых и умных мужчин, почему бы тебе не обратить внимание на них? – Почему бы тебе не выслушать меня до конца? – Потому что... – начал я и ухмыльнулся. – Потому что у меня есть... парень! – сказал я и чуть не рассмеялся, когда увидел, как её глаза расширяются. – Он, знаешь ли, очень ревнивый, так что... Прости. Как только она, с ошарашенным видом и чуть ли не споткнувшись, смотря на меня, вышла из кабинета, я расхохотался от того, что все так легко ведутся на это. Пока я думал об этом, я вспомнил про Луи и направился к окну. Отодвинув белые жалюзи, я подошёл вплотную к окну, и, теперь уже я застыл в изумлении. В соседнем окне я увидел парня, который опустил голову на руки и весь дрожал. Я сразу же начал метаться по кабинету в поисках ненужной бумаги, а когда вернулся на то же место, то увидел, как он собирается уходить. Даже несмотря на то, что настежь окна открывать запрещено, я открыл его и бросил в окно кафе бумажку, а затем вторую, и, когда Луи всё же повернулся, моё сердце сжалось до боли, когда он всхлипнул и прикрыл ладонями лицо. Я закрыл окно и написал своим самым быстрым и непонятным почерком: «Почему ты плачешь?» – поднял в воздух я и застыл в ожидании, когда Луи поднимит свои, наверное, заплаканные глаза на меня. Когда он сделал это, я сам чуть ли не расплакался от его вида: красное лицо, мокрые щёки и неземные глаза, которые блестят от слёз и боли в них. «Малыш, расскажи почему ты плачешь.» – поднял в воздух я, прикусив губу в ожидании, когда Луи допишет предложение, потому что он просто остановился на половине и плачет. Я кое-как смог прочесть текст, который криво был написан на доске, потому что Луи дрожал. «Прости, что меня не было так долго. Я был в больнице. У моей мамы была лейкемия, прости, что не рассказал раньше. Ну, и... Она скончалась сегодня утром и... Я не знаю, что мне делать со своей жизнью, мне кажется, я сам умираю, Гарри. Я не знаю, что мне делать со своими младшими сёстрами, ведь мне нужно их содержать и работать в два раза сильнее, но денег будет недостаточно. Я не могу поверить, что это случилось со мной, Гарри.» – с дрожащей улыбкой показывает мне Луи доску и я не могу читать её. Я не могу поверить, что Луи всё ещё держится и не порезал вены своей же острой, полной боли, жизнью. «Малыш, ты не должен так грустно улыбаться. Я так сожалею! Я уверен, твоя мама была самым лучшим человеком на этой планете, которая воспитала такого замечательного сына, как ты. Луи, я прошу тебя, не беспокойся об этом. Я помогу тебе, чем смогу. У меня достаточно для этого денег, тем более, скоро мне повысят зарплату и всё станет ещё лучше!» – поднял я несколько листов, в ожидании, что Луи начнёт отказывать мне, но я буду стоять на своём. Я помогу ему. «Гарри, ты едва знаешь меня, зачем тебе помогать мне?» – дрожащими руками поднимает он доску, и это выглядит так, словно она настолько тяжёлая для него сейчас. «Потому, что я хочу помочь тебе, Луи. Я просто хочу этого, и ты не имеешь никакого права отказать мне сейчас.» – поднимаю я доску и читаю по его губам горькое «Спасибо», которое он шепчет, а затем вытирает своими кулаками слёзы, которые ни на секунду не кончаются. «Встретимся завтра, после твоей работы. Я отпрошусь на час раньше. Мы сможем всё обговорить.» – поднял листок я и опустил его, как только увидел кивок на той стороне дороги.***
Я рисую линию на своём компьютере и поглядываю на часы, наверное, каждую секунду. Я так боюсь опоздать, так боюсь, что с Луи может что-то случится. Я посчитал все свои деньги. Их должно хватить на две семьи с горой, и, так как я один, я отдал большую часть Луи. Утром мы «говорили» об этом. У Луи очень большая семья, которую он любит больше всего на свете. А ещё, он сказал, что отдаст мне всё, что возьмёт у меня, но я не приму от него и копейки. Его улыбки достаточно, чтобы оплатить все сокровища этого мира. – Стайлс, Вас вызвал мистер Фолд. – холодно сказала Камилла, как только открыла мою дверь. – Спасибо, Камилла. – сказал я и последовал за ней. Мы шли через огромный коридор однотипных дверей я между которых в горшках стояли небольшие пальмы, которые бы я хотел украсть к себе домой. Мы зашли в стеклянный лифт и поехали вверх, к нашему начальнику. – Опять собеседование? – спрашивает Камилла. – Что-то вроде того. – пожав плечами, отвечаю я. – «Собеседование» с твоим парнем? – Я солгал. – отвечаю я и выхожу из лифта, ощущая её удивленный взгляд на своём затылке. Подойдя к двери, я постучал, и, как только услышал грубый голос начальника, открыл дверь и вошёл. – Доброе утро. – Здравствуйте, Стайлс. – сказал он, хмуря брови. – Вы решили уволиться даже несмотря на то, что я пополнил Вам зарплату? – Нет. – ухмыльнулся я. – Я бы хотел попросить Вас, чтобы я смог уйти на час раньше сегодня, а завтра я его отработаю. Он нахмурился и почесал место над верхней губой. – С чего бы это ты должен уходить? – спросил он, поудобнее усаживаясь в кресло. – Семейные обстоятельства, сэр. – А конкретнее? Я сглотнул и сказал: – У близкого мне человека умерла мать и ему нужна поддержка в данный момент. Он хмыкнул и уставился на свои руки. – Это был последний раз, когда ты уходишь раньше времени именно тогда, когда в нашем офисе полно других предпринимателей. – Спасибо огромное! – с улыбкой сказал я и взглянул на часы, быстро встав. – До завтра, мистер Фолд!***
Погода на улице была солнечной, но было очень холодно, поэтому я повыше натянул своё пальто. Нужно было надевать пуховик. Последние сухие листы опали с голых ветвей деревьев, и, было такое чувство, что низкие деревья, и без того дохлые, куда-то исчезли. Я ускорил шаг, потому что было ровно 19:00. Как я мог опоздать на настолько важную встречу? Подходя к пешеходному переходу, я начинаю улыбаться, когда вижу его. Он одет в куртку, которая немного велика на него, поэтому он выглядит очень маленьким в ней, что делает его ещё более милым, чем обычно. Его волосы растрепались, а вид очень уставший. Глаза очень сильно тусклые и приобрели серый цвет, но я рад видеть его в любом виде, он ведь рядом со мной. Как же я долго ждал, чтобы увидеть его вживую, услышать его голос и прикоснуться к очень нежной коже на вид. Хочется обнять его, чтобы он прижался своим носом мне в грудь, а я сказал, что теперь я рядом и всё будет хорошо. Возможно, я не интересую Луи в таком плане, мы слишком мало знаем друг друга, но я чувствую необъяснимую тягу к нему и его счастье будет уже многим для меня. – Луи! – кричу я и он широко улыбается мне. Эта улыбка предназначена только для меня. Вдруг, маленькое тельце срывается с места, как только светофор мигает зелёным. Я улыбаюсь, наверное, шире обычного в десять раз, и я не могу понять, почему я так счастлив видеть его. Я протягиваю руку, чтобы поскорее прижать его к себе, как только он прибежит ко мне. Но, видимо, этому не суждено было случиться. Кровь в моих жилах застывает, а дыхание перекрывает необъяснимая сила, когда я вижу, как по моему мальчику проезжается автомобиль. Моё сердце сжимается, а в уголках глаз скапливаются предательские слёзы. – Луи! – снова кричу я, но с болью в голосе, который сразу же ломается. – Луи! Я падаю к его телу и поднимаю его голову с асфальта, которая сразу же начинает усиленно кровоточить. – Я вызвал скорую! – кричит кто-то из толпы, и я очень благодарен этому незнакомцу, потому что сам бы не набрал даже такого простого номера из-за слёз. – Гарри... – хрипит он. – Гарри! – Милый, я так рад слышать твой английский голос! Я так рад, но одновременно, я сейчас умираю, малыш. – сквозь слёзы мямлю я и стараюсь остановить кровотечение рукой. – Гарри, мне настолько больно... Мне никогда не было настолько больно... – Мне тоже, малыш... – говорю я, вытирая глаза окровавленной рукой. – Подожди ещё немного, скорая уже в пути. Ты выживешь! – Гарри, мне кажется, что я умираю. – Не говори так, прошу! – кричу я и вытираю большим пальцем слезу с его морщинистых уголков глаз. – Ты обязательно поправишься, а когда это произойдет, я приду к тебе в больницу с самым большим букетом цветов и сладостями. Я надеюсь, ты любишь сладкое, иначе я сам всё съем! – Гарри, не мог бы ты сделать кое-что для меня? – еле говорит он своим ангельским голосом и я киваю. – Поцелуй меня, пожалуйста. Я улыбаюсь сквозь слёзы и нагибаюсь над его лицом, прикасаясь к его окровавленным губам своими, покусанными от нервов о сегодняшней встречи. Его губы ещё мягче и тоньше, чем я представлял. Я так не хочу останавливаться целовать это милое сознание, но если продолжу, то боюсь, он совсем задохнётся, поэтому, я отстраняюсь от него, ощущая металлический вкус на своих губах. – Я люблю тебя, Гарри. – шепчет он и кладет ладонь в мою кудрявую голову. – Я тоже, милый, я тоже люблю тебя, больше всего на свете! – кричу я и он улыбается, закрывая глаза. – Не уходи от меня... Не уходи... – повторяю я, легонько прижимаясь к его груди, хоть представлял, что именно его щека будет покоится на ней. Я рыдаю и мои слёзы катятся вниз по его куртке, которую я сжимаю, обнимая его. Я не могу поверить, что не слышу больше его дыхание и смех рядом с собой.***
Луи Уильям Томлинсон – самый добрый и весёлый человек во Вселенной, умер 8 декабря этого года. Никогда я не встречал никого более милого и яркого, чем он. Я не заметил, как влюбился в него, просто посмотрев, как он смеётся, как вокруг его глаз образуются морщинки. Я любил его даже тогда, когда его глаза были красными от слёз, когда он выглядел так подавленно, а я не мог обнять его и поцеловать в его пахнущую макушку. Я никогда не чувствовал себя более счастливым, просто любя его. – Гарри, мы пойдём в парк? – спрашивает меня Лотти, подбирая к моей машине. Она так сильно похожа на своего старшего брата своим характером. – Ох, я обещал Вам сделать это в прошлый раз? – она кивает. – Тогда, зови остальных. Мы едим в парк! Она прыгает на месте от счастья и бежит в дом, а я улыбаюсь. За малышками приглядывает их дядя с тётей, а я просто помогаю им с этим. С момента смерти Луи прошло три месяца. Я, наверное, никогда не смогу залечить свою рану в сердце навсегда, но время утупляет мою боль и я уже могу думать о нём без рыданий. Я скучаю по нему и хочу ощутить его в своих объятиях снова и снова, но я знаю, что он рядом, приглядывает за сёстрами и за мной. А рядом его добрая мать Джоанна, которая так любит его, и, наконец, может быть рядом с ним. – Мы будем есть яблоки в карамели? – спрашивает Дейзи. – Луи очень сильно любил яблоки в карамели! – Тогда, мы обязательно будем есть их тоннами. – с улыбкой говорю я и усаживаю всех шестерых девочек в машину. – Поехали? Все одобрительно кричат, и я, с улыбкой нажимаю на газ и автомобиль срывается с места. Я слушаю разговор и смех малышек, улыбаясь. Как только я вижу солнце перед собой, я морщусь и улыбаюсь ещё шире, потому что вспоминаю своё милое создание. Я чувствую, как по телу разливается тепло от моей любви к нему и чувствую своим сердцем, что он тоже улыбается, и что он где-то здесь, рядом. Прямо в моём сердце.