Ливень

      Начинался дождь.       День в цитадели был весьма скучным, и Таротачи был готов выйти на улицу и работать в поле, как велел ему Санива. Как вдруг небо раскрылось, и капли дождя тревожно забили по крыше. Все мечи ворвались в цитадель, а многие уже начали потягивать зеленый чай. Угуйсумару был готов бороться с длительным холодом, который принесло дождями. Таротачи любил такие дни. Дни, когда он мог просто сидеть на крыльце в гордом одиночестве, глядя на капли, непрерывно стремящиеся вниз. Когда он просто мог проводить время так, думая о других обитателях цитадели. Много раз он думал о своем брате, Джиротачи, и о том, как он наслаждается теплым саке с другими обитателями цитадели. Таротачи был рад тому, что его братец так хорошо ладит с разными мечами. Или же он думал о таких личностях, как Ясусада и Киёмицу. О тех, кто с гордостью объявлял о своей любви друг к другу перед всем миром, с этими долгими объятиями и мягкими улыбками. Но чаще всего Таротачи думал о нем. О том, кто напоминал многие вещи, что нас окружают. Он был как весенний бриз: холодный, но освежающий. Он успокаивал, как прохладные весенние ручьи в горах. Но больше всего он был похож на дождь. Он расслаблял, успокаивал, насыщал. Быть рядом с ним было очень странно. Но его отстраненное и хладнокровное поведение вовсе не пугало Таротачи, ведь на самом деле рядом с ним было спокойно и уютно даже без разговоров. Они во многом были похожи: проявляли мало эмоций, не отличались особой разговорчивостью и они оба мало с кем общались. Но именно поэтому, когда они были наедине друг с другом, они оба чувствовали себя спокойно. Косецу Самонджи был прекрасен. Его длинные бледно-голубые волосы выглядели шелковистыми и мягкими; его глаза были похожи на глубокие океаны, а его кожа выглядела, как гладкий мрамор. Когда он не хмурился, он выглядел безэмоциональным, но Таротачи заметил, что в садах или в компании своих братьев Косецу иногда слегка безмятежно улыбался. Эти небольшие улыбки были миром для Таротачи. Они заставляли его сердце трепетать, чувства притуплялись, а на щеках появлялся румянец. Однажды, надеется Таротачи, Косецу подарит свою улыбку ему и никому больше. Косецу Самонджи был разным. Он был миролюбивым, чарующим и, конечно же, он походил на дождь. Его присутствие успокаивало, слова были мягкими, как тихий стук капель по крыше. Он был чист, красив и спокоен. Если бы Таротачи просто мог протянуть руку и поймать холодные капли, вытянув ладонь… Но ему не было дозволено. В конце концов, он всё ещё помнил о приказе Санивы.