Still Breathing/ Всё еще дышу

Кларк не почувствовала, когда они надели на неё ошейник. Она ощутила давление на шею, только когда она упала в грязь за пределами старой церкви. Кларк была напугана, но не из-за людей Элигия. Ее избивали и намного хуже. Она боялась за других людей, которых они нашли. Были другие выжившие? Почему она не видела их раньше? Она тщательно обыскивала эти леса и хорошо знала их. Так как же группе людей, незнакомых с этой местностью, удалось обнаружить тех, кто был скрыт от неё в течение шести лет? Все эти мысли и многие другие занимали её голову, когда элигийцы выталкивали ее из двери церкви, но тут же исчезли, когда она ощутила, как земля ушла из-под ног, и схватилась за ошейник. — Я бы этого не делал на твоем месте, — предупредил голос МакКрири, который Кларк уже не любила. Металл ошейника врезался в её кожу. Она могла чувствовать электроды на внутренней стороне воротника, похожие на те, что были на браслетах, которые они носили, когда они впервые спустились на Зем... Боль, какой Кларк никогда не знала, охватила её тело. Каждый нерв горел. Она ни о чем не могла думать; ее мозг ослеплен болью. Всё казалось белым, как будто кто-то напрямую соединил её с батареей и запустил. Она знала, что снова оказалась лежащей на земле, потому что она могла пробовать грязь на вкус. Но Кларк ничего не могла сделать, каждый мускул в теле напрягся из-за тока в обруче. Затем он прекратился. Она все еще чувствовала призрачный след электричества, проходящего через тело. Кларк вздохнула так быстро, как только смогла. Её легкие горели, и тело было измотано, но она поползла дальше от церкви. — Пожалуйста, — умоляла она, когда МакКрири приблизил свое лицо к ней. — Я не лгала. Она отдаленно слышала, как женщина дает команду МакКрири, чтобы снова ударить её. Она едва могла расслышать слова из-за шума ушах. От знания, что скоро придет боль, не стало легче. Кларк знала много боли в своей жизни. Ломающиеся кости на Ковчеге, потеря близких. Она испытывала боль от ножей, пуль, разочарований, потерь, скорби. Она чувствовала все это и многое другое со странной интенсивностью, с которой Земля делилась этим. Эта же боль являлась одной из худших. Второй разряд был короче первого, но все же ощущался как вечность. Любопытство о том, как такое оружие возникло, вертелось в мыслях Кларк, пока она пыталась восстановить дыхание. — Я не... знаю... кто это был... — Кларк не гнушалась лгать, чтобы вырваться из неприятных ситуаций. Земля делала лжецов из всех. Но на этот раз она говорила правду. Она понятия не имела, кого они обнаружили. Она была так же смущена, как и Элигий, и так же хотела получить ответы. Кроме того, у них было высокотехнологичное оружие, а она лежала на земле, извиваясь от боли. Она перевернулась на спину и смотрела на звезды, слушая звон в ушах и блокируя всё остальное. Звезды смотрели в ответ. По крайней мере, она спасла их. Она не была уверена, что её друзья действительно добрались до Ковчега и смогли прожить эти последние шесть лет, но ей пришлось поверить в это. Кларк во многое не верила, но она верила в Беллами Блейка. Если бы была хоть небольшая вероятность, что они смогли выжить там, они бы это сделали. Потому что Беллами был там, и он нашел бы способ, как всегда. Она должна была верить в это. Она разговаривала с Беллами каждый день. Она должна была думать, что он жив и здоров, и слышал её. Если бы она этого не сделала, если бы она приняла более реалистичную версию о том, что они мертвы, она не смогла бы выдержать этого. Даже сейчас, в грязи и глядя на звезды, с телом, все еще дергающимся от ударов электрическим током, она должна была верить, что с ними всё в порядке, и её смерть не будет напрасной. Звезды. Они всегда одинаковы. Они были такими, когда она покинула их. И хотя Кларк не была религиозной, она была уверена, что вернется к звездам, когда придет время. У нее было предчувствие, что это время может скоро наступить. Девушка продолжала делать глубокие, рваные вздохи. Она слышала голоса, но они были приглушенными, далекими. На этот раз она услышала легкий щелчок дистанционного пульта от её ошейника, прежде чем ток пришел. Она не была уверена, что справится с этим. Ее сердце все еще колотилось, а тело не успело восстановиться после первых двух ударов. Сердце скорее всего не выдержит, и вот как она умрёт. Напуганная Ванхеда, умирающая одна в грязи. Электричество снова пронзило её, и она закричала. Вот оно. Она умирала. Она больше не могла держаться. Она ничего не видела; яркий свет был всем, что она могла разглядеть. Если бы ей не было так больно, она подумала бы, что яркий свет приветствует её смерть, и это было небольшим клише. Она продолжала моргать от света, ее тело онемело. Затем свет превратился во что-то, что она узнала — фары. Ей показалось странным, что загробная жизнь будет доставлена ​​к ней ровером. Более рациональная часть её мозга зарегистрировала, что свет был на самом деле фарами ровера, и, видимо, Мэдди приехала, чтобы попытаться спасти её. "Мэдди, нет..." — подумала она. Мэдди была последним человеком, которого Кларк могла защитить. И теперь она умирала, и Мэдди пыталась спасти ее, и это означало, что девочка наверняка будет в беде. Перед фарами появилась фигура. Кларк не часто видела религиозные артефакты на Ковчеге, но была уверена, что ангелы должны были выглядеть именно так. Свет сиял вокруг него, пока он приближался. Все затаили дыхание. Но фигура была слишком большой, чтобы принадлежать Мэдди. Затем она услышала его голос. Даже через шесть лет, после того, как они были разделены, Кларк узнала бы этот голос где угодно. Теперь она была уверена, что умирает. Беллами никогда бы не позволил ей умереть в одиночку. Даже смерть они должны были встретить вместе. Она боялась умереть, но с ним это было бы легче. Так приятно снова услышать его голос. Он был таким реальным и он окутывал её и утешал. Но фигура, Беллами, приближалась. Она могла видеть его, слышать шаги, ощущать гравий под собой, запах листвы, чувствовать вкус крови во рту, от того, что прикусила язык. — Дай мне одну серьезную причину, чтобы не убить тебя там, где ты стоишь. Кларк была смущена. Всё было так реально. Если она умирает, почему все так реально? — Как насчет того, что я дам тебе двести восемьдесят три, — услышала она голос Беллами. Звон в ушах утих, но дрожь все еще не пропала. Неужели это он? — Вот сколько из ваших людей умрет, если мы не сможем заключить сделку. Беллами что-то держал в руках. Это выглядело как какая-то кружка. Кларк ничего не понимала, но экипаж Элигия видимо должен был, потому что она услышала, как Диоза сделала шаг за её спиной, и Зик громко выдохнул. Беллами подал сигнал роверу, и Мэдди поехала прочь от опасности. Конечно, у него был план. Он был здесь, и он спасал её. Все эмоции, которые она когда-либо чувствовала, сразу обрушились на неё: гордость, благодарность, шок, счастье. И на этот раз, когда она едва могла удержаться от рыданий, переполняющих её, это было не от электрического обруча. Он вернулся к ней. Она знала, что он это сделает. Даже в ее самые трудные моменты за последние шесть лет она никогда не теряла веры. Она знала, что вернется. В те дни, когда она думала, что было бы намного легче сдаться, она думала о том, как Беллами вернется и не найдет её здесь. Она продолжала смотреть на него. Он выглядел по-другому, старше, сильнее, но он все еще был Беллами. Он всё еще здесь, для неё. Он не сводил взгляда с Шармейн, ожидая ответа на свою угрозу. Кларк все еще не была уверена, жива она или нет. — 283 жизни за одну? — позвала его Диоза, всё еще стоя позади Кларк. — Она, должно быть, очень важна для тебя. Беллами наконец посмотрел на неё. Когда их глаза встретились, Кларк больше не сомневалась, что она жива. Его взгляд приковывал к земле и поднимал на небеса одновременно. — Это так. Двумя словами и двумя одни-единственным взглядом Беллами сказал Кларк всё, что ему нужно было, чтобы она услышала. Каждое сожаление, каждое чувство, каждое невысказанное слово. Шесть лет прошло с тех пор, как в последний раз она смотрела в эти глаза, и ничего не изменилось. Или наоборот, всё. Они были совершенно разными, но все же он стоял перед ней, спасая её жизнь снова. Глаза наполнились слезами, когда они смотрели друг на друга. Она ощущала себя Икаром, глядя ему в глаза. Они горели так ярко. Она парила над самыми высокими облаками, все выше и выше. Но с Беллами она знала, что если ее крылья вдруг сломаются, и она упадет, он будет внизу, чтобы поймать её. В тот момент всё, что Кларк чувствовала, было наполнено любовью. И вот как она поняла, что жива. Потому что ничто не заставляет вас чувствовать себя живее, чем когда вы любимы.