romance and the city

забери меня из мрака серо-синего быта я пока не готов быть закрытым в рутине ритма этого города, в котором спасают пока лишь литры maus × niki l — neon

Еще накануне Ники сомневается, что у него получится прийти на Машин концерт, хотя он очень хочет. Но работы выше крыши, а еще в последнее время все как-то совсем по пизде идет: он еще от сотряса отойти не успел, как они с мамой попали в аварию. Ничего серьезного, но, мягко говоря, неприятно. Ники пытается относиться ко всему стоически и с юмором, немного помогает шутить всратые шутки про «Войну бесконечности» — шутить в тех, кто готов слушать, и в тех, кто уже не очень. Бухать не помогает, потому что «бухать» — это вообще не помощь, а состояние души. Даже девятое мая проходит как-то спокойно, без былого угара, хотя этот выходной нужен как глоток свежего воздуха. Короче говоря, еще в начале недели Ники думает, что его максимум в субботу — это затариться темным «козлом» и протупить в ютубчик, но в пятницу он звонит Маше и говорит, что приедет. Она явно обрадована — после толпы в Питере поддержка в Москве выглядит как-то немного... скудно. Но проходит все отлично, народу много, все очень активные и шумные. Ники в очередной раз растворяется в происходящем — он любит выступать и никогда этого не скрывал. Они с Машей зачитывают фиток, потом он читает парочку своих треков, и в целом вечер не так уж и плох, правда? После концерта предсказуемо решают двинуться куда-нибудь и продолжить веселье. И вот тут-то Ники и понимает, насколько тесной может быть многомиллионная Москва: они приезжают в бар, все заходят внутрь, Ники остается у выхода докурить, а когда тоже хочет войти, нос к носу сталкивается с Диктатором. То есть с Антоном, конечно. Они ж вроде перешли к этой стадии в прошлый раз, да? — Ты как тут? — первым спрашивает Ники, от удивления проглотив протокольное «привет». — У Гокиллы концерт. — Но ты-то как в Москве оказался? Антон смотрит на него как на идиота. — Мне кажется, в прошлый раз я погорячился, когда сказал, что был не прав на твой счет. Впрочем, звучит это совершенно беззлобно. Антон прикуривает, и Ники, потоптавшись — глупая ситуация, что в ней делать-то? уйти? остаться? — заряжает вторую сижку подряд. — Я был на питерском концерте Артура. Он предложил в Москву с ним съездить. У меня особо планов не было, и я согласился, — вдруг лениво поясняет Антон. — Нормально так сегодня отыграли, хотя в Питере поживее было. — А чего ты тут один? — Ники не знает, зачем интересуется, но не молчать же, да? — Остальные внутри. Я поссать ходил, а они в это время уже успели покурить, — Антон фыркает. — А ты?.. Ники вполне обоснованно истолковывает это как «а ты тут что делаешь?». — Да мы тоже после концерта. Маши Химы, — уточняет он в ответ на вопросительный взгляд. — А, — многозначительно выдает Антон, и докуривают они уже в полной тишине, а потом, так ничего друг другу больше и не сказав, вваливаются в шум и духоту бара и разбредаются по своим компаниям. Вечер плавно перетекает в ночь. Ники прокачивается пивом и чувствует себя вполне неплохо, очень расслабленно. Маша с Алиной пьют меньше, но они веселые и довольные, делают селфи и отправляют их Лемке. Артурчик подначивает их заказать какой-то экстрим-коктейль, но без особых успехов. Ники довольно жмурится: он искренне любит этих людей, с ними спокойно и хорошо. ...с Антоном и его компанией они не особо пересекаются — бар большой, они сидят в разных концах зала, так что Ники разве что мельком видит в туалете Гокиллу. Конечно же, они не здороваются, Гокилла едва ли удостаивает его взглядом, ну и похуй, как бы. Они в конце концов даже не знакомы лично. Ники умывается, холодная вода приятно освежает, но все равно очень душно. Он выходит на улицу, выуживает пачку «мальборо», открывает и печально вздыхает: совсем забыл, что в прошлый раз выкурил последнюю, а в пачку сунул зажигалку, чтобы не потерять. Черт. — Угостишь сигаретой? Ники поворачивается к подошедшему Антону и показывает, что запасы пусты. — Черт, — словно синхронизируясь с мыслями Ники, изрекает тот. — И у пацанов уже все. — Может, до магаза дойдем? Антон снова смотрит в ответ странным взглядом, как будто не понимает, как Ники вообще в голову такое пришло. Но при этом кивает. — Знаешь тут что-нибудь поблизости? — Вроде круглосуточный недалеко... Идем, поищем. И они правда отправляются на поиски магазина. Молчать как-то тупо, поэтому Ники выдает первое, что приходит в голову: — Надолго в Москве? — У нас сапсан завтра вечером. — А ты в первый раз тут? — Не, мы же на презентацию микстейпа приезжали. — И как тебе город? — Да я толком ничего и не посмотрел. Разговор, возможно, самый идиотский в жизни Ники (ну уж в топ-5 странных и неловких точно), но неожиданная идея вдруг кажется охуеть какой удачной. — Так, сейчас мы кое-куда двинем, — с энтузиазмом заявляет он. Антон чуть хмурит брови: — Куда двинем? — Увидишь, — Ники улыбается, как он надеется, вполне многообещающе. — Здесь не очень далеко. Конечно, это центр Москвы, тут все близко. Но важно не это. Возможно, будь Антон чуть трезвее, он бы не согласился, послал Ники на хуй и вернулся к своим. Но Антон основательно пьян — не так, как в ту их памятную попойку после баттла, не до отключки, в общем, но все же пьян. И, в общем, он позволяет просто увести себя от бара, идет за Ники, даже не задавая вопросов. Им идти минут двадцать-тридцать, если по прямой. Ники смотрит на часы, прикидывает в уме, через сколько им лучше прийти туда, куда он хочет, а потом решает провести Антона длинным путем. — Экскурсовод из меня хуёвый, — честно произносит Ники. — Рассказать ничего не могу, могу пальцем показать. — А как же пояснить за вот эту вот всю непонятную хуйню? — тут же выдает Антон и смеется собственной шутке. Ники только глаза закатывает. Они идут по Чистопрудному бульвару, и Ники, не удержавшись, даже делает фоточку — «Современник» очень красиво отражается в воде. Потом сворачивают на Мясницкую, и где-то здесь у них завязывается спор о новом сезон RBL. На Лубянке уже Антон хватается за телефон, а Ники язвительно шутит про диктатуру — «или следует подчеркивать, что она Диктатура с большой буквы, а, Антон?». Когда они проходят по Никольской, уже достаточно светло, но иллюминация еще работает, и это выглядит круто. Антон даже останавливается ненадолго, явно любуясь огоньками. А потом они достигают пункта назначения. — Как-то так, — Ники ведет плечом, неловко улыбается. Рассвет на Красной площади — это пиздец как банально, но разве от этого менее красиво? Ники вспоминает, сколько раз самые яркие его ночи заканчивались именно тут, и внутри разливается странное тепло. Сегодняшняя ночь тоже какая-то особенная, хоть и странная. Ники смотрит на Антона. Тот стоит, немного зажмурившись, и смотрит на медленно встающее солнце, на пока еще серую булыжную площадь, которую совсем скоро обласкают его лучи. На языке вертится вопрос: «ну как, охуенно же?», но Ники сдерживается — не стоить портить атмосферу. И так все понятно. Разделить с кем-то то, что ты по-настоящему любишь, можно и безмолвно. ... а сигареты они, кстати, так и забывают купить. Но, к счастью, их угощает спешащая к вот-вот откроющемуся метро парочка.