***
Глядя на Геральта, гору мышц с белыми, как снег, волосами и кошачьими глазами, никто и подумать не мог, что вот это обожает пончики. Золтан смеялся, наблюдая за тем, как его напарник впихивает в себя уже пятое лакомство. — Ты бы аккуратнее, а то фигурку потеряешь. С набитым ртом Геральт ответил что-то вроде «Пошел на хуй», но все, что услышал Хивай, было «Пшлхй». — И тебе приятного аппетита, Волчонок. Краснолюд подмигнул, прикладываясь к своему стаканчику с кофе. Золтан надел темные солнечные очки, закрывающие его глаза от теплого августского солнца, и улыбнулся каким-то своим мыслям, как услышал звонкий смех Присциллы и более скромные усмешки Лютика. — А вот и Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф собственной персоной, — с плутовской улыбкой сообщил Геральт, протирая уголки губ от сахарной пудры салфеточкой, — И, конечно же, мисс Присцилла. — Геральт, а я и не думал, что ты сумеешь выговорить мое имя в трезвом состоянии, — со смешком ответил Лютик, отодвигая стул, чтобы его спутница могла сесть. Блондинка тепло улыбнулась, после чего приземлилась на этот стул, оказавшись напротив изучающего ее взгляда Золтана. — У тебя рубашка криво застегнута, Цираночка. Хивай рассчитывал смутить единственную девушку в их компании, но та лишь все так же звонко рассмеялась, после чего дала легкий подзатыльник Лютику, на губах которого также красовалась несколько смущенная улыбка. — Эх, юнцы, — сказал Геральт, после чего все четверо начали обмениваться забавными случаями во время патруля.***
— Немного кривоват… Тебе не кажется? Трисс скривила губы, глядя на шедевр, что красовался во всю стену магазинчика сладостей с таким же приторным, как и их конфеты, названием. — Заткнись и сфоткай меня рядом с ним. — Да он в объектив не попадает! — хохоча, воскликнула Меригольд, уже достав свой смартфон и включив на нем камеру. — Трисс, быстрее! Цири с усмешкой повернулась с рисунку, эротично высовывая язык у самого основания сия произведения искусства. Бетонная стена, с которой сыпалась штукатурка, явно не располагала к такого рода развлечениям, но едва ли это могло остановить их. — Бинго, давай теперь меня. Девушки уже хотели было поменяться местами, как их неожиданно прервали. — Какого… Высокий полноватый мужчина в возрасте и униформе вышел на улицу. В руке его была неподпаленная сигарета, а на голове кепка с логотипом того самого магазинчика. Удивлению его не было предела. Он несколько секунд пристально таращился на стену, выронив сигарету, а затем на девушек, которые в ступоре стояли между ним и стеной. — Влипли? — Влипли…***
Начала Присцилла с рассказа происшествия со своего дежурства с Эскелем, а если быть точнее, то сцену, как к ней приставала проститутка, которую накануне они с Ламбертом поймали на побережной улице. — Так вот, говорит она, мол, «Милая девочка, открой решеточку, я в долгу не останусь» и на ее лице ТАКАЯ улыбочка была, что Эскель чуть со смеху не помер! Вся компания разразилась хохотом, вот только одному Лютику было не до смеха. — А если бы ты дежурила одна? А если…если… — начал было сержант, как Цираночка заткнула его нежным, но несколько страстным поцелуем. — Не забывай, что я все еще на стажировке. Одну меня не оставят ближайшие месяца три. История знакомства этих двоих была поистине романтичной: их отношения завязались еще в академии, но Юлиан был уже выпускником, когда в дверях заведения появилась Уточка-Цираночка. Блондинка быстро стала популярна даже среди самых «крутых» учеников, но сердце лежало только к Лютику. Как и у самого полицейского только к ней. До встречи Присциллы и Лютика Геральт не видел, что делает любовь с людьми, но преображения друга со школьной скамьи были заметны абсолютно всем в академии. Конечно, романтические отношения не приветствовались в стенах академии, но этой парочке запретить встречи не поворачивался язык даже у директора. Смех прервал голос Ламберта, доносившейся из рации, которая все это время лежала между Золтаном и Геральтом. — Пивовар, Волк, это… Э… Малыш… Новая волна смеха прошлась за столом. Ламберт, как самый младший из сержантов, был удостоен именно этого имени, даже офицер Весемир был не против. — Где-то за Торговой площадью две мародерки нарисовали на стене…Как бы это поприличнее… Мужской половой орган. Смех прекратился, и каждый из компании в данный момент вслушивался в слова Лабмерта. Золтан, казалось, держался из последних сил, дабы не рассмеяться по-новой. Сержант закончил свою речь, после чего Геральт взял в руку рацию и ответил: — Это Волк, Малыш, скоро буду на месте. Из рации донеслись благодарные слова Ламберта, после чего она зашумела. Геральт уже встал со своего места, но был несколько недовольным, ведь до конца обеда оставалось целых пятнадцать минут и три пончика, которые мужчина решил прихватить с собой. — Золтан… — О, нет, Волчара, как-нибудь без меня. Я, вот, лучше в участок уже пойду, все равно ты туда заглянешь. Хивай развел руки, а Геральт выдохнул. Он не мог винить напарника, ведь Белому Волку самому хотелось еще немного отдохнуть. — Как скажешь, Золтан, — немного помедлив, ответил беловолосый полицейский, после чего сел в патрульную машину и поехал на поиски этих мародерок.***
— Ого, вот это размерчик, — Геральт встал рядом с машиной, наблюдая, как здоровяк швыряется громкими высказываниями в адрес двух девушек. — А я бы заценила твой, офицер, — присвистывая, промурлыкала Трисс, заправляя за ухо выбившуюся копну рыжих волос. — Потаскуха! — выкрикнул владелец магазина, покраснев от нахлынувшей ярости. — Дядь, ты работаешь в магазине сладостей. Тебе сколько? Сорок? Сорок пять? Но твоя жена, наверное, рада, что ее муж не накачанный пожарный или бизнесмен. Не-ет, она рада, что ее муж жирдяй, который торгует конфетками... — не успела она продолжить, как его мощная рука замахнулась на ее личико. Меригольд уже приготовилась к удару и закрыла глаза, но тут с молниеносной скоростью рука патрульного перегородила путь. — Я бы на твоём месте не делал этого в присутствии полиции, — угрожающе тихо предупредил сержант, глядя своими кошачьими глазами прямо в глаза пухлячка. — Трисс, ты как? Цири начала трясти ее за плечи, но та молчала. — Трисс! Звонкая пощечина не заставила себя долго ждать. Меригольд раскрыла рот в немом удивлении, прижав ладонь к месту пощечины. Удар начал гореть, как рождественская елка на свалке. — Какого черта ты творишь?! — Ты не реагировала! — Да у меня от его замаха вся жизнь перед глазами пронеслась, а тут ты… Геральту показалось, что девушки могли продолжать свою маленькую разборку еще очень-очень долго, именно поэтому было принято прервать их сейчас же. — Леди, достаточно, попрошу вас сесть в карету с мигалками, да побыстрее. Пончики сами себя не съедят. — Я бы дала тебе съесть себя, офицер. Казалось, рыжеволосая уже пришла в себя. Трисс, глядя на Геральта, эротично прошлась кончиком язычка по своим губам и подмигнула полицейскому. Мужчина ухмыльнулся, головой указывая на «карету». — Ну все, она пришла в себя… — Закатила глаза Цири, волоча подругу в машину. Пришло время разбираться с пострадавшим. Девушки с замиранием сердца наблюдали за тем, что творится на улице. Разъяренный владелец магазина, судя по всему, был готов сжечь девиц на костре, но сержант, несколько минут поговорив с ним, смог успокоить и уверить в том, что вскоре будет выплачена компенсация за причиненный ущерб. Старик был все еще недоволен, но было видно, что его отпускало. Геральт развернулся в сторону патрульной машины, неспешно и несколько самоуверенно передвигаясь в ее сторону с победной ухмылкой. Для большей картины он надел темные очки, сочетающиеся с его формой. — Что я там говорил по поводу пончиков? — задал риторический вопрос мужчина, все так же ухмыляясь и закрыв дверь с водительской стороны.***
Дорога в участок показалась Геральту намного короче, чем обычно. Видимо, на него так действовал хохот девушек, сидящих на задних сидениях и поедавших пончики, которые им любезно вручил добрый патрульный. Сероволосая девушка даже умудрилась сделать селфи на его фоне, а мужчина был и не против, даже улыбнулся на камеру. Вторая девушка, с рыжими волосами, была более спокойной, но бунтарский дух с ее стороны ощущался намного сильнее, чем у первой девушки. Обладательницу прекрасной рыжей шевелюры, как уже понял Геральт, звали Трисс. Но познакомиться все же стоило. — Я — Трисс Меригольд, офицер, а эта прекрасная леди — Зираэль, — как будто прочитав его мысли, начала мародерка, обворожительно улыбаясь во все тридцать два. Белые ровные зубы прекрасно контрастировали на фоне ярких волос и такой же яркой красной помады. — Зираэль, значит… Кажется, Ласточка, не так ли? — поинтересовался Геральт, на что получил одобрительный кивок со стороны серовласой. — Мое имя Геральт. — Гарольд? — Переспросила Меригольд. — Ге-ральт. — А, как из того мема, да? Ну, «ГАРО-О-ОЛЬД, ОНИ ЛЕСБИЯНКИ!». — На последней фразе рыжеволосая девушка повысила голос, как бы подражая женщине из видео, после чего разразилась звонким хохотом. — Трисс, он сказал Геральт, — тихо оповестила подругу Цирилла, стараясь вытащить ее из этого положения. — Геральт? А, ну, тоже неплохо.***
— А сейчас, милые дамы, я покажу вам свой дворец, в котором обитают орки и тролли, — со смешком сообщил Геральт, открывая дверь патрульной машины, чтобы его «спутницы» могли выйти на улицу. Они смеялись над его шуточками, и могло возникнуть ощущение, что эти трое просто вышли на дружескую прогулку, но на деле все было далеко не так. Стоило сержанту переступить порог полицейского участка, как в него тут же полетел бумажный самолетик, который сделал Золтан. — Геральт! Я был уверен, что ты уже не вернешься, и я смогу забрать твое рабочее место себе, — сказал краснолюд, после чего перевел взгляд на девушек, что зашли после его сослуживца. — Вот это улов! — Присвистнул Хивай, состроив свое самое соблазнительное выражение лица. Трисс и Цири только усмехнулись. — Золтан, у тебя есть жена, не забывай, — улыбаясь, напомнил другу Геральт, ведя девушек в сторону камер. — Будь добр, принеси бумажки для оформления. Казалось, ответа от краснолюда и не требовалось.***
— А это, мои дорогие, не самая лучшая часть замка — обезьянник… — говорил мужчина, как тут его прервал возглас девушки по ту сторону решетки. — Трисс Меригольд! Ты ли это? Темная фигура плавными шагами приблизилась к металлической решетке, громко, будто бы специально, постукивая мощными каблуками сапожек. Полупрозрачная блузка тонкими линиями обвивала ее талию, обнажая одну из частей кружевного нижнего белья, а светлые волосы прядями спадали на изящные плечи. — Кого это занесло в участок, Трисс? На ее лице красовалась полуулыбка, а пальцы обхватили металлический каркас помещения. — Госпожа Мец, собственной персоной. Вот уже вас не ожидала здесь увидеть. Что на этот раз? Обматерила патрульного? Трисс нравилось играть в «угадайку». Пусть Кейра и не любила этих сложностей, оставаясь все такой же прямолинейной, она подсознательно хотела, чтобы с ней играли. — Близко, но нет. — Близко? А если так… — Сквозь прутья решетки Трисс обхватила лицо Кейры, резко и рвано целуя ее. — Все еще близко? Или уже ближе? — Боюсь, если я отвечу «ближе», то господину позади тебя придется звать съемочную площадку в виде своих дружков. Геральт, передавай привет Золтану и Эскелю. Мец прикусила нижнюю губу, томно глядя на свою подружку. — Кейра, перестань, — одернул он светловолосую и сам подошел ближе, — Мы оба знаем, что это ради твоего блага. — Какого к черту блага? — Тот амбал чуть не прибил тебя дубинкой. — Ну так и посадил бы его! — воскликнула Мец, нахмурив брови. Удар ногой об металл привел лишь к дребезжанию дверцы, но Кейра и не хотела большего. — Ты надула его на четыре тысячи крон. Он в какой-то степени прав. Геральт скрестил руки, надменно улыбаясь, пока старая знакомая вскипала от злости. — Что за детский сад? Ввалился краснолюд, облизывая палец, на котором была глазурь от пончика. — Да так, надо оформить пару бумаг, но ты пропустил такое зрелище, Хивай. — Да? И что же? — Контент строго восемнадцать плюс, малыш, — съехидничала Цири, за что получила подзатыльник от проходившего мимо Ламберта с кипой документов. — Выпендривайся сколько хочешь, сладкая, но я все равно все увижу на камерах, — лукаво ответил Золтан, вытерев пальцы о полицейскую форму. — Извращенец… — Ламберт, пойди-ка сюда. Краснолюд посмотрел по сторонам, выискивая Малыша. — Нет-нет-нет! Я пошутила! — воскликнула Цири и подняла руки вверх в знак капитуляции. — Заканчивайте. Геральт присел за массивный стол из темного дерева, начиная заполнять бумаги. Настольная лампа неярким светом отдавала блики на форму офицера, заставляя значок блестеть еще больше обычного. — Имя. — Мадам Кюри. — Съязвишь еще раз, и в обезьянник тебя поведет Ламберт, — напомнил девушке сержант, нахмурив брови. — Цирилла… В Геральта будто молнией ударило. Сильный импульс заставил его выронить ручку и проморгаться несколько раз, пока находившиеся рядом косо посматривали на него. — Красивое имя… Мне кажется, я тебя где-то видел. А может быть, слышал имя… Резко открывшаяся дверь в участок, и женские оскорбления в адрес Эскеля заставили Геральта выйти из транса. Крики эти были настолько знакомы, что, казалось, будто он слышит их всю жизнь. Так крыть прохожих оскорблениями могли только двое. Один из двоих за металлическими прутьями ласкается с надоедливой рыжей девушкой, а второй… — Я требую сейчас же отозвать все обвинения и выдать мне чертову девку! Вот и второй. Ее черные волосы и терпкий запах духов, которые Геральт не забудет никогда. Сирень и крыжовник. Безудержная страсть и обещания всегда быть рядом, что бы ни случилось. — Йен… — Геральт? Она медлила, пытаясь собраться с мыслями, которые плавно уходили от нее куда-то прочь, оставляя один на один с прошлым, которое она предпочла бы забыть. — Мамочка пришла, — ехидно заметила Трисс, наконец оторвавшись от своей светловолосой подруги. — Замолчи, Трисс, — рявкнула Цири, прикрывая ладонью лицо. — Йен, постой… — Мне некогда вспоминать старые обиды, я просто хочу забрать дочь и побыстрее убраться отсюда. — Дочь? Ты же не можешь, — не успел договорить он, как рука в черной перчатке резко разжалась возле его лица, приказывая молчать. — Имя Цирилла тебе что-нибудь говорит? Или ты проиграл память в гвинт? — Я не могу вспомнить, но что-то подобное я слышал, когда мы… разошлись. — Браво, Геральт, твои мозговые клетки еще не окончательно умерли. Скажи мне, что было 17 лет назад. — Ты бросила меня. Бросила, когда была нужна. — Вот только давай без этого. Что было 17 лет назад кроме меня? — Моя сестра, потом криминал. — Ну-ка, про сестру. Давай-давай. — Она вроде как должна была родить в то время. — И знаешь, кто эта девочка с пепельными волосами, Геральт? Она дочь твоей сестры. — Нет… Геральт не мог поверить своим ушам. Цирилла... А ведь и вправду, части мозаики начали складываться сами по себе. Теперь мужчина увидел сходство: изумрудные глаза Паветты, пепельного цвета волосы... — Оставь фальшивую драму при себе. Цири, мы уходим, я оплатила штраф. В машину. Быстро. Она ушла также быстро, как и пришла, оставляя за собой шлейф из аромата духов, которые за все 17 лет остались неизменными. — Вот это женщина, — выронил Золтан, подбирая с пола последствия урагана Йеннифер. — Эй, а нас никто выпустить не хочет? — поинтересовалась Кейра, глядя на полицейских. Кошачьи глаза Геральта были повернуты в ее сторону, и девушка поняла, что самым верным решением сейчас будет просто заткнуться.***
Трисс выпустили, Геральт ушел, ну а Кейре ничего не оставалось, кроме как гнить в обезьяннике. Спасибо и на том, что она была единственной заключенной. Блондинка чувствовала, как сержанту Ламберту было некомфортно в ее «компании». Не смотря на то, что эти двое находились по разные стороны решетки, в комнате царила напряженная атмосфера. — Раз уж мне придется здесь просидеть еще какое время, давай хотя бы познакомимся… Малыш. После того, как Мец произнесла прозвище, или, как полицейские любили здесь это называть, «кодовое имя», молодой человек покраснел, да так, что этот румянец был виден и в этом жалком подобии освещения. — Извини, я не хотела… — Ничего. Я Ламберт. А ты… — немного пошуршав документами, сержант извлек личное дело Кейры, — Кейра Мец. — Да ты провидец, Ламберт. Девушка обаятельно улыбнулась несколько смущенному офицеру и как бы невзначай расстегнула парочку верхних пуговиц на своей и так полупрозрачной блузке. Ламберт напрягся и сделал вид, что что-то усердно ищет в этом кавардаке ненужных никому бумажек. «Твою мать», — пронеслось в голове Кейры, она тихо выругалась. Все шло гладко… Сейчас не надо было спугивать этого юнца, даже маленькая оплошность могла все разрушить. Спустя некоторое время разговоров Кейра решила действовать более решительно. Ламберт уже переставил стул к решетке, чтобы им не приходилось говорить громче, чем требовалось. По другую сторону решетки девушка, обворожительно улыбаясь и заправляя выбившуюся светлую прядь за ушко, наклонилась к сержанту, томно заговорив: — Ламберт… Раз уж нам придется провести эту ночь вдвоем, так почему бы не провести ее с пользой… для нас обоих. Рука Мец, «вырвавшаяся» наружу, уже вовсю теребила галстук молодого человека, расслабляя тугой узел. Последней каплей было то, что горячий язычок блондинки притронулся к мочке уха сержанта. И понеслась.***
Мужские трусы - не самая приятная вещь, которую в своих руках доводилось держать Кейре. Но мужские трусы с изображением единорогов стали приятным дополнением так плохо начавшегося дня. — Сержант Ламберт явно не ожидал перепихона сегодня. Эти трусы говорят о многом. Крутя на одном пальце свой «трофей», а на другом — ключи от камеры, девушка победно улыбнулась. — Ах ты сучка! —выкрикивал он из запертой с другой стороны камеры. — Тише. Все было по-честному. Я дала… просто дала, а ты дал мне ключики, которые так соблазнительно висели у тебя на поясе. — Завтра я от тебя живого места не оставлю! — продолжал выкрикивать угрозы сержант, как будто надеясь на то, что его взгляд поможет пришибить эту несносную Мец. — Да я смотрю ты на трусах его уже не оставил. Боже, какой ужас. Ламберт смутился, прикрывая рабочей рубашкой свое мужское естество. Девушка напротив старалась сдерживать смех изо всех сил, но это ей все же не удалось: звонкий гогот прошелся по комнате, окончательно оставляя молодого офицера за бортом. — Знаешь, я понимал, что все будет именно так. Предчувствие. — И все же ты на той стороне камеры, дорогой. Прощай. Развернувшись на сто восемьдесят и подняв вверх свою «добычу», Кейра сказала то, что окончательно добило Ламберта: — Кстати, Малыш, я ведь по девочкам. И она ушла, оставляя полуголого и униженного офицера одного в камере.***
Яркие трусы Ламберта были натянуты на антенну при входе в участок. Мец победно улыбнулась, глядя на проделанную ею работу, как услышала знакомый голос: — Кейра-а-а! Рыжеволосая девушка бежала к ней навстречу, а рыжая даже в темноте шевелюра Трисс двигалась в такт ее движениям. Крепко обняв подружку, Меригольд продолжительно поцеловала ее, прижимаясь к возлюбленной всем телом. Кейра опустила свои ладони на тонкую талию Трисс, после чего, одной рукой прижимая девушку к себе, повела ее праздновать победу в бар. Ткань с принтом с единорогами стала резво развеваться на ветру, знаменуя начало новой жизни. Для многих из тех, кто сегодня посетил это место…