Репост

Антон не особо-то верил во все эти розыгрыши за репосты в социальных сетях. А как следствие, никогда в них не участвовал. Все это обман, ересь, чушь, бред да, в конце концов, дебилизм. А он же не дебил, правильно? Зато все окружение (точнее его курс) подсело на эту тему. В кабинетах нескончаемым потоком неслись разглагольствования по типу «мне обязательно повезет, особенно если я сделаю овердохуя репостов ненужной мне палочки для катания шариков в собственной пятой точке». Вот их-то Антон и считал дебилами — а сам отсиживался в сторонке до прихода преподавателя, после пары улетал в другую аудиторию. Отсидеться, как правило, ему не давал один человек — Серега. И он с удовольствием послал бы его на всем известный детородный орган, если бы только тот не был его другом. А так приходилось отмахиваться и пытаться перевести тему. — Что тебе стоит сделать один репост? Всего один — вдруг повезет, а если что — мне отдашь, — в сотый раз клянчил друг. В этот раз Антон решил сдаться — авось потом от него, наконец, отстанут. — Ладно-ладно! — Отлично! — Сережа даже подпрыгнул от удовольствия и тут же залез в свой навороченный гаджет, — Вот, смотри. Сертификат, а татуху разыгрывают сегодня. Давай, а? Антон согласился. Антон сделал. И Антон, конечно же, мать его за ногу, выиграл. Серега скакал вокруг него, будто шокером в зад получил, но сам пойти отказывался — мол, Машке, его новой девушке, не по вкусу парни с татухами. Спрашивается, какого тогда хера друг так к нему приставал, вился вокруг, аки степная змейка, а потом «Ой, Тох, иди-ка ты сам. Давно же мечтал, так вот тебе шанс!» И не поспоришь же с козлом. Козлы, они же твари не особо разговорчивые, но зато быстро убегающие по делам. А Шаст, между прочим, иголок боялся до жути, и волновался, мама не горюй — как справиться с этим, не имел не малейшего представления. Шастун по понятным причинам бухтел на Матвиенко. Почти трясся от волнения и страха сначала в день записи, а потом и перед самым приходом в какой-то крутой салон города. Трясся, трясся — и вдруг перестал, когда его очам предстала сама порно-хотите-меня-все-звезда. В кожаных облепляющих брюках, выделяющих аппетитные ягодицы, белой обтягивающей футболке и с очумело-острыми скулами. А когда эта звезда сделала несколько шагов, по-блядски покачивая бедрами, и томным низким голосом представилась Арсением — челюсть Антона свалилась к ногам, а разум затерялся где-то в космосе. — Блять, — только и смог протянуть парень и уставился на протянутую руку. — Замечательное имя, — усмехнулся Арсений и обнажил свои жемчужные зубки. Шастун готов был душу продать и поклясться на чем угодно, что этот самый Арсений — идеал его мечтаний и желаний, даже если таковых и не было раньше. Теперь точно будут — горячие, потные и возбуждающие. Антон поднял голову и столкнулся с небесными глазами, из уголков которых бежали лучики. — Трахните меня? — ломающимся голосом вдруг прошептал он, когда мужчина двинулся вглубь своего рабочего кабинетика, и округлил глаза еще больше. Это, блять, точно сказал он? Или кто-то другой уже успел прошмыгнуть в кабинет и бесцеремонно просил о таких интимных вещах? Арсений же резко обернулся и, неуверенный в услышанном, переспросил. — Я говорю, первый раз делаю татуху, — тут же исправился Антон, дал себе мысленно несколько оплеух и заставил себя непосредственно улыбнуться. — Страшно немного. — Это нормально, — спокойно оповестил мастер, — Будет больно, но терпимо. Дальше парень не помнил ничего, потому что… Нет, ну вы вообще видели эти подкачанные руки с лабиринтами вен — они же так сильно могут прижать к стене, схватить за запястье, расстегнуть джинсы и… А эти изящные пальцы музыканта — они ловко проберутся во все дырочки, хорошенько растянут, чтобы потом… А татуировки, что плавными линиями огибают руки и шею, беззастенчиво выглядывая из-под слишком прилипшей к коже ткани и крича «Я разложу тебя прямо здесь, разложу на кафельном холодном полу твое горячее девственное тело!»… Боже, по окончании (а хорошо было бы: после того, как кончил) Антон просто надеялся, что не стонал во время сеанса, слишком увлекаясь своими фантазиями и пошлыми картинками перед глазами. А ведь волнение и страх, как рукой сняло. Шастун с удовольствием приватизировал бы это чудодейственное средство с задатками секс-бомбы! Но Арсений лишь протянул свою визитку. — Будет болеть или что-нибудь в этом роде, звони, — а потом весело добавил, когда Антон почти вышел из кабинета, — или если твое предложение все еще будет в силе. Шаст не помнил, чтобы когда-нибудь до этого так быстро вылетал из помещения и одевался. А еще краснел — густо, до кончиков ушей. Но позвонить — не позвонил, хотя руки просто чесались набрать заветный номер и снова услышать тот заветный голос, от которого кожа сходит с ума и покрывается табунами мурашек. Зато записать на новый сеанс — записался, на следующий же день, но его поставили только через две недели. Долго — неимоверно долго, шагами самой ленивой черепахи мира — приближалась дата. Шастун физически не мог усидеть на месте, его буквально трясло, когда он вспоминал про свой личный фетиш, заключенный в одного единственного человека — зато какого! Про сны Антон вообще забыл, потому что они превратились в ночные киносеансы пошлых фильмов с самим парнем в главной роли, после которых приходилось подручными — а точнее ручными — способами снимать напряжение. За эти две недели Антон получил от Сереги миллион и два прозвища и несколько взволнованных взглядов — такого придурковатого поведения раньше за другом не наблюдалось. Еще и фразочки типа «Знаешь, существуют такие волшебные места с желтыми стенами подальше от нормальных людей, говорят там могут вылечить даже таких психов, как ты» подливали маслица в огонь. Ну, и кто теперь на курсе дебил, а, Тох? Но время настало: Шаст прилетел в салон на крыльях любви (или похоти?) и застыл, пораженный в самое сердце. — Как это он сегодня не может? Какой еще Павел? — Павел — тоже очень хороший мастер, — администраторша пыталась успокоить взвинченного клиента. — Он без проблем доделает работу. У Арсения — форс-мажор, такое бывает. Павел — действительно мастер своего дела. В момент, когда Антон собирался ответить что-то едкое и потребовать вызвать Арсения без промедления к его нескромной злой персоне, вышел тот самый Павел — худой, высокий, русоволосый, с улыбкой на лице. — Что за шум, а драки нет? — Клиент был записан сегодня к Арсу, но у того… непредвиденные обстоятельства, — теперь администраторша говорила мастеру, это было похоже на жалобу. — Он попросил тебя взять последнего клиента, помнишь? Так вот клиент против. — Эй, пацан, да все нормально будет, — Паша попытался развеять обстановку и положил руку на плечо Шастуна. — Доделаю я тебе эту татуху. Какая разница кто бьет, главное рука хорошая! — Да, вы абсолютно правы, — сказал парень, посмотрел в упор на Пашу, — главное рука хорошая. — Вот и супер, пойдем. Сделаю все по высшему разряду. Шаст окинул взглядом направившегося в сторону своего кабинета мастера и понял — не просто так он ждал эти гребаные две недели, чтобы сейчас пойти к непонятному парню (который еще и худее него!) и забыть свои мечты об идеальном будущем с Арсением. Он ведь даже речь подготовил! Хотел пригласить куда-нибудь — так сказать, познакомиться поближе. — А когда следующее свободное время с Арсением? — спросил он, внимательно смотря на девушку, которая обреченно вздохнула и полезла смотреть записи. — Есть на завтра, на девять вечера. Подходит? — Да. Отлично. До завтра! Антон порывался написать Арсению (в телефоне Антона теперь ярким пятном светился личный номер Арса, и даже не спрашивайте, как Антон его узнал) что-то похожее на «Как тебе не стыдно иметь какие-то дела во время нашего сеанса!» или «Знаешь, так не поступают порядочные люди!» или «Сначала соблазнил, потом не пришел на работу — да кто так вообще делает?». И прибавить в конце «козел». Но, конечно же, не сделал этого. Зато на следующий день вернулся в салон, и ему с порога заявили: — Арсений вас сегодня примет. Антон вновь увидел эти облегающие штаны раньше их владельца, задохнулся и потом еле смог держать себя в руках во время процесса нанесения тату. Внимательно слушал мастера, который решил порассказывать разные смешные истории из жизни. Антон улыбался и понимал: Арсений и человек хороший, начитанный, с чувством юмора, а вчера у него просто машина сломалась. А еще парень смотрел-смотрел на эти чертовы руки, ноги, ягодицы, губы, глаза, торс — и периодически переставал дышать. Тогда Арсений, будто успокаивал, проводил рукой по коленке парня — и Антон вообще забывал про существование кислорода. Когда процесс подошел к концу, и по законам жанра надо было уходить, он не смог сдержаться: сказал четко и быстро: — Сходи со мной в кино, потом в кафе, а потом трахни меня. И посмотрел такими щенячьими глазами, что Арс не смог отказаться. — Ты мне тоже сразу понравился, — сказал он, когда Шастун нагло притянул мастера близко-близко к себе, оставляя пару сантиметров. — Может, начнем сразу с последнего пункта? Парень уверенно закивал вместо ответа и впился в мягкие губы требовательным поцелуем. Потом их ждали бессонные жаркие ночи, одна квартира на двоих, список любимых фильмов и книг, поездки загород с друзьями, ссоры и долгие примирения, прогулки под луной и смех под солнцем — много всего. Один теперь был не мыслим без другого, как Салтыков без Щедрина. Видимо, так выглядит настоящая судьба, вкупе с божеским даром и стрелами Амура. Но, не дай бог, Антон сделает еще хоть один репост! А то опять выиграет, встретит еще какого-нибудь хотите-меня-все-Арсения и сойдет с ума. Нет уж, простите, одного Арсения ему хватит за глаза, за уши и на всю жизнь. А то и дольше. Хотя и хорошо, что тогда Серега его все же уломал.