Наэль

Каблучки задорно постукивают по асфальту и легкая ткань черно-белого платья до колена слегка колышется. Лиза поправила выбившуюся из прически золотисто-русую прядь и вновь поймала заинтересованный мужской взгляд. Девушка привыкла к повышенному вниманию, внешние данные располагали. Она была очень милой по меркам современной культуры, да и ухаживать за собой умела. Девушка знала, что хороша и наслаждалась этим, ловя взглядом свою хрупкую фигурку в стеклянных витринах магазинов. А вот наглые взгляды ее даже раздражали. Если девушка надевала юбку чуть выше колена, все, кто старше 12 лет смотрел на нее так, будто она сама стоит на витрине. Потому девушка предпочитала одеваться как можно скромней, что впрочем, не особо помогало. Девушка подошла к светофору и законопослушно остановилась на красный, презрительным взглядом провожая мужчину лет 40, перебегающего дорогу. Он умрет под колесами машины лет через 5-6. Ей не капли, не было его жаль, ведь очевидно, что любое действие влечет последствия, а уж повторяющееся из раза в раз неосмотрительное действие и подавно. Девушка посмотрела на двух девчонок, лет 10, стоящих слева от нее. Они заинтересованно ее разглядывали, с восхищением. Лиза улыбнулась. В глазах девушек постарше сквозила обычно зависть. Сумочка в руках завибрировала, и как назло, загорелся зеленый. Толпа ломанулась переходить дорогу и кто-то толкнул девушку, когда та искала телефон в сумочке. Сумка вылетела из рук девушки на пешеходный переход, а из той выпала тетрадь. Парень, это заметивший остановился, подобрал сумочку, протянул руку за тетрадью, но та была уже в руках у Лизы. Он передал ей сумочку, та поблагодарила и проводила его странным взглядом. Парень пошел дальше, будто пьяный, и пару раз оступился. Даже не понял, что чуть не лишился жизни, даже не подозревает, как ему повезло. Не успей она поднять тетрадь с асфальта раньше него… У Лизы не укладывалось в голове, что человек был на волоске от смерти, и сейчас идет как ни в чем не бывало, пусть в его голове туман и самочувствие, наверное, странное. Но он жив. Это главное. Она знала, что любой, кто дотронется до этой тетради, умрет. Кроме нее, разумеется. Но она не знала, как именно. Всегда носила ее с собой и не позволяла никому даже видеть ее. Этой был первый опыт доказывающий, что осторожничала она не напрасно. Лиза даже удивилась. Она просто по привычке прятала ее ото всех уже и думать забыла зачем это нужно. А тут этот парень, идет теперь, будто ничего не произошло. Девушка запоздало испугалась, сердце забилось часто-часто, но как всегда не вовремя, парень уже и из виду скрылся. «Дура» — обругала сама себя. «А что бы было, если б он упал, прямо здесь замертво?! Что бы тогда было?!» Костеря себя на чем свет стоит, она заметила, что взгляды прохожих сменились с завистливо - заинтересованных на удивленно-напуганные и сменила злющее выражение лица на обычную гримасу, как бы всем видом говорящую: «Я обычная девушка и нечего на меня так смотреть. Совершенно обыкновенная милая дурочка», — любимый Лизин вариант повседневного лица. Прохожие стали вести себя, как и прежде, а Лиза все-таки вспомнила о звонке. Отошла в сторону от непрерывного потока движения пешеходов и достала телефон. Звонили из фотостудии. Девушка набрала номер и заверила беспокоящегося фотографа, что помнит о сегодняшней фотосессии и уже вот-вот прибудет в студию, что, конечно же, было неправдой. Она и думать забыла, что съемку для какого-то дешевого женского журнальчика, названия которого она даже не помнила, назначили на сегодняшнее число. Обещанный гонорар терять не хотелось, и девушка поймала удачно проезжающее рядом такси. Назвала адрес студии и попросила спешить. Водитель серьезно кивнул и пулей сорвался с места. Девушка расплатилась и впорхнула в стеклянную дверь двухэтажного здания, где снимал офисы тот самый журнал. Взглянув на надпись, она узнала, что ее физиономия будет красоваться под надписью «восторг» и почему то хихикнула. Девушка достала зеркальце, поправила прическу и вошла в офис редактора, который тут же ее спровадил в офис, оборудованный под студию и, пнув фотографа, заболтавшегося с визажистом, не иначе, как из вредности, ведь ему приступать к работе еще не скоро, величественно удалился. Девушка отметила, что коллектив тут весьма забавный. Девушка-визажист отвернула ее от зеркала, торопливо нанесла какую-то штукатурку, что-то сделала с глазами, прыснула чем то на лицо и вытолкала девушку из кресла в сторону заскучавшего фотографа, уныло помешивающего чай и то и дело вытаскивающего кончик шифонового шарфика из кружки. Лиза была не против такой спешки, ей и самой хотелось домой. Девушка то улыбалась то смотрела вдаль, как просил фотограф, то и дело ругающийся на камеру. Через полчаса вспышек ее отпустили, всунув напоследок конверт и кисло улыбнувшись. Девушка пересчитала деньги, 2 тысячи, как и обещали, и радостно выбежала из здания, представляя, сколько мороженого купит на эти деньги. Села на автобус, который удачно шел по нужному маршруту, прямо до дома и, подъехав к своей остановке, кинувшись искать мелочь, чтобы расплатиться, поняла, что забыла сумочку в студии. Волосы на затылке противно зашевелились. С водителем пришлось расплатиться бумажкой из конверта и вытерпеть недовольное лицо, во время отсчета сдачи. Девушка была на грани паники. Второй раз за день из-за нее риску подвергаются другие люди. Она хотела было позвонить в студию сказать, что забыла сумочку и наорать, чтоб они к ней не притрагивались, пусть лучше считают параноиком-истеричкой, чем умрут, но, к сожалению или к счастью, телефон остался там же. Девушка, осознав свое положение, истерично засмеялась. Там может происходить уже все, что угодно, а она ничего не может сделать и это почему то ужасно смешно. Девушка, вытирая слезы от смеха, пошла на остановку, собираясь ехать обратно в студию, может еще успеет. Дорога до студии выветрилась у нее из головы сразу же, как она увидела нужное здание. Она вбежала в него, едва обратив внимание, что стеклянная дверь еще не до конца открылась и бросилась к офисам редакции, дернула ручку, а дверь не поддалась. Девушка стала тарабанить, но это не возымело никакого эффекта. Дверь бесстрастно блюла вход и не желала никого пускать. На стук вышла девушка из офисов по соседству: — Девушка, вы кто? — Я модель, сумочку вот в студии забыла, — попыталась как можно беззаботней сказать Лиза. — Да они все на корпоративе, у их директора юбилей, — огорошила ее девушка, и скрылась за своей дверью. «Так вот почему они так спешили», подумала Лиза и тихо застонала. Девушка села у двери на серый ковер, обхватив колени руками, и тупо уставилась в одну точку. В ее голове проносились воспоминания о безголосых инструкциях: «НЕ ДАВАЙ В РУКИ НИКОМУ ДРУГОМУ, СМОТРИ, ЧТОБ НИКТО ДРУГОЙ СЛУЧАЙНО НЕ ДОТРОНУЛСЯ ДО НЕЕ, ИНАЧЕ УМРЕТ, НЕ ОСТАВЛЯЙ НИГДЕ, ЗАПОМНИЛА?» Это было важно, очень важно, а она подвела. Горячие слезы катились по щекам. Оставался только один выход. «Червь! Слышишь меня?! Червь! Приди, пожалуйста, ты мне очень нужен. Очень», — девушка старалась не думать о том, что будет, если он не отзовется, но к счастью ее мысли пронзило безголосое: — ДА? Девушка подняла голову и почувствовала, будто Червь всюду, он заполнял собой все здание. Она заметила темные всполохи, которые окружали ее со всех сторон. Со стороны двери, с которой выходила девушка, послышался какой-то звон, а потом крик. «Видимо червь что-то случайно разбил и кто-то этим недоволен», — отметила девушка. — ДАВАЙ ВЫЙДЕМ, ЗДЕСЬ СЛИШКОМ ТЕСНО, — услышала она. Лиза поднялась, вышла из здания и уселась на лавочке неподалеку. Червь вышел за ней. Собственно, это был никой не червь. Сейчас он выглядел, как что-то напоминающее огромного паука, тонкие длинные лапы, где-то высоко основная часть тела. Выглядел он всегда по-разному, а Червем его назвала сама Лиза, потому что тот представился ей, как Шамир, а Шамиром в исламской религии называли червя, которым Соломон что-то там резал. Это девушка допытливо вычитала в википедии, и игнорируя настоящее имя стала называть его червем… Червь раскинул свои тонкие лапы на приличном расстоянии друг от друга, и Лиза поняла, что тот не врал, ему действительно было тесно. Люди, хоть и не видели ничего странного, но все таки либо обходили его лапы, либо, пройдя сквозь, подозрительно озирались с пришибленным видом, будто разом забыли все на свете. — Червь, тетрадь внутри! А там закрыто! —И? — Что «и»?! Что мне делать?! —ЗАБРАТЬ —Там закрыто, ало! —УСПОКОЙСЯ —Ты сам сказал ни при каких обстоятельствах ее нигде не оставлять! —РАЗ ТЫ УЖЕ ОСТАВИЛА, ТО НЕТ СМЫСЛА ПАНИКОВАТЬ, — Червь был непоколебим, как скала, впрочем, как всегда. Лизе казалось, что если она сообщит тому, что Землю взорвали инопланетяне, а она сама стала микроорганизмом вследствие излучения во время взрыва, тот лишь ухмыльнется. —А что может случиться? —НЕ ЗНАЮ ТОЧНО, МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО ЗДАНИЕ ИСЧЕЗНЕТ, МОЖЕТ, ЭТОТ ДЕНЬ БУДЕТ ПРОИГРАН ЗАНОВО, И В СЛЕДУЩИЙ РАЗ ТЫ ЕЕ НЕ ЗАБУДЕШЬ. — Исчезнет здание?! Там же люди! Как эта тетрадь может растворить здание? —ОНА СПОСОБНА АННИГИЛИРОВАТЬ ЖИВУЮ МАТЕРИЮ, А МОЖЕТ И НЕ ТОЛЬКО ЖИВУЮ, Я НЕ ЗНАЮ ТОЧНО. — То есть человек коснувшись ее не умрет, а исчезнет? —МОЖЕТ СНАЧАЛА УМРЕТ, А ПОТОМ ИСЧЕЗНЕТ, ЗАВИСИТ ОТ СОПРОТИВЛЯЕМОСТИ. ЕСЛИ ОНА ВЫСОКА, ТО ДАЖЕ УМЕРЕТЬ МОЖЕТ НЕ СРАЗУ, ЕСЛИ НИЗКА, ТО СРАЗУ ИСЧЕЗНЕТ, ДА. — Зачем ты вообще попросил меня хранить тетрадь аннигилирующую материю?! —ЧТОБЫ УЗНАТЬ, КАК БУДЕТ ВЕСТИ СЕБЯ ВАШ МИР, ЕСЛИ В НЕМ БУДЕТ НАХОДИТЬСЯ ПОДОБНЫЙ ПРЕДМЕТ —Ее же срочно надо достать! Нельзя, чтобы здание исчезало! В нем же люди! Что будет с ними? —НЕ ЗНАЮ, РАЗ ТЕБЕ НАДО, ТО ИДИ И ДОСТАНЬ, Я НЕ МОГУ ТЕБЕ ПОМОЧЬ, ХОТЬ ЭТАТЕТРАДЬ И БЫЛА ЧАСТЬЮ МОЕГО МИРА, НО ТЕПЕРЬ В НЕЙ МНОГО И ОТ ВАШЕГО —Кааак?! —НАЭЛЬ, ТЫ УЖЕ ПОЛГОДА НОСИШЬ В СУМОЧКЕ ПРЕДМЕТ, СПОСОБНЫЙ АННИГИЛИРОВАТЬ МАТЕРИЮ И НЕ ЗНАЕШЬ, КАК ЕГО ВЕРНУТЬ, ПОТОМУ ЧТО ОН ЗАПЕРТ В ЭТОЙ БЕТОННОЙ КОРОБОЧКЕ? —Да! Представь себе, для меня эта бетонная коробочка преграда! — Лиза чувствовала, как в ней закипает ярость, она бы набросилась на Червя с кулаками, будь он пониже и если б ее кулаки не проходили сквозь него, как туман, — И почему ты называешь меня Наэль? Я же Лиза! — А ПОЧЕМУ ТЫ НАЗЫВАЕШЬ МЕНЯ ЧЕРВЕМ? Я ЖЕ ШАМИР! — Потому что Шамир это червь. — ТОГДА ПОТОМУ ЧТО ЛИЗА ЭТО НАЭЛЬ. ИДИ И ЗАБЕРИ ТЕТРАДЬ, НАЭЛЬ. — Как?! Сквозь стену?! — ИМЕННО. Лиза наградила ногу Червя взглядом способным уложить армию, но, ни нога не Червь не уложились, а продолжали бесстрастно взирать и чего-то ждать. — НАЭЛЬ, ЧЕГО ТЫ ЖДЕШЬ? —Я не умею! — ТЫ?! СУЩЕСТВО, КОТОРОЕ ХРАНИТ ПРЕДМЕТ, СПОСОБНЫЙ В ПЕРСПЕКТИВЕ РАЗРУШИТЬ МИР? ТЫ НЕ ПРЕНАДЛЕЖИШЬ ЕМУ, ТЕБЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ, ТЫ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ПИШЕШЬ В ТЕТРАДИ, ОНА БЫ УЖЕ ДАВНО ТЕБЯ АННИГИЛИРОВАЛА, БУДЬ ТЫ НАСТОЯЩЕЙ. ТЫ ВИДИШЬ МОМЕНТЫ СМЕРТИ ВСЕХ, КТО ТЕБЯ ОКРУЖАЕТ, ПОКА ОНИ ЕЩЕ ЖИВЫ, БУДТО ДЛЯ ТЕБЯ НЕТ РАЗНИЦЫ, ЧТО ПОИСХОДИТ СЕЙЧАС, А ЧТО БУДЕТ ПОТОМ, ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ ЭТО СТРАННЫМ? —Я не настоящая?! —НЕТ, НЕ НАСТОЯЩАЯ И НЕ СУЩЕСТВУЕШЬ Лиза попыталась сложить в голове стопочку аргументов доказывающих ее «настоящесть», но почему-то при взгляде на Червя все они разлетались как хрупкое стекло бокала при ударе о бетон. —КТО ТЫ, ЛИЗА? ТЫ ПОМНИШЬ СВОЕ ДЕТСТВО? КТО ТВОИ РОДИТЕЛИ? ЧЕМ ТЫ ЗАНИМАЕШЬСЯ? ТЫ РАБОТАЕШЬ ИЛИ УЧИШЬСЯ? Девушка не могла поверить, но с каждым вопросом, ее воспоминания разлетались вслед за аргументами «настоящести». Она не помнила ни кто ее родители, ни что она делала месяц назад, ни даже вчера. И вот девушка взирает на кучку блестящих осколков того, что было ее воспоминаниями ни в силах не поверить, не собрать, не разобраться, что раньше являлось чем. Червь согнул ногу и подтолкнул девушку к стене, та преспокойно, не осознавая происходящее ни на йоту, прошла насквозь. В странном полусне взяла свою сумочку и шагнула обратно. — ТЕПЕРЬ ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЗАЧЕМ Я ПОПРОСИЛ ТЕБЯ ЗАПИСЫВАТЬ ВСЕ, ЧТО ТЫ ПОМНИШЬ О СЕБЕ, ВСЕ ЧТО ПРОИСХОДИТ, В ТЕТРАДЬ? ИЛЛЮЗИЯ НЕДОЛГОВЕЧНА И КОГДА-НИБУДЬ РАССЕЕТСЯ, ТАК ДОЛЖНО БЫЛО СЛУЧИТЬСЯ. Девушка начала приходить в себя, стряхнула оцепенение и вспомнила лица своих родителей. — Червь, а они настоящие? — спросила девушка, имея в виду прохожих. Существо окинуло взглядом спешащих куда-то людей и ответило: —ДА, ПОКА НЕ УВЕРЕНЫ В ОБРАТНОМ. — А если будут уверены, то тетрадь не будет иметь над ними никакой силы и они не аннигилируют? — КТО ЗНАЕТ, НАЭЛЬ, КТО ЗНАЕТ,— сказал Червь и растаял. А девушка, прижав сумочку к груди, шагнула в людской поток и пошла к остановке. Люди с недоумением смотрели на девушку, окидывающую все вокруг пустым взглядом и прижимающую сумочку, будто несет дитя. Стали зажигаться фонари. Лиза заскочила в маршрутку и потянулась за кошельком.