Путеводители…
Предусмотрительно…
Рву на шестнадцать…
Не заблужусь…
Что? — Ты потерялся? Второй прекратил петь. Эфир шелестел и потрескивал — ведь сам Второй держал на себе большую часть их сети. Не всю — это было бы опасно. Но точно больше остальных. — Я не терялся. Здесь негде. Его голос был уже не таким весёлым. Он ощущался тревожным, совершенно невозможное для Второго состояние. Сеть затрещала громче. — Они здесь. Шестая разбита наголову, но вроде ещё целы. Ядро-реактор, миниатюрное зелёное солнце, пропустил удар. Шестая. Непобедимая штурмовая команда номер шесть выведена из строя. Самый главный враг победил их, и сейчас четыре маленьких солнца на радарах горели совсем слабо. Пятое практически погасло, и вряд ли это как-то приблизило их победу. —Их нужно вытащить, а то ведь болтаются здесь под прицелом всех орудий. Второй снова улыбался, очевидно, взял себя в руки. А потом взял в руки Первого, лёгкое прикосновение жёлтого солнца к зелёному ощущалось тепло и безопасно. —Ты ведь не будешь слишком грустить если меня не станет? Слишком, слишком серьёзно для того кто смеялся ещё секунду назад. — Эй, что ты такое говоришь?!Радость моя
— Второй, второй, приём!Сохрани мою тень
— Что за чушь ты несёшь?И позволь мне остаться в живых
— Немедленно прекрати! Что бы ты сейчас не делал, но если ничего не останется в конце то ты всё равно проиграл, слышишь? МЫ проиграли. — Не обязательно. Пение на миг прервалось. —План неидеален, но другого нет, увы.Радость моя
Я погибну на трассе
— Да стой же ты, кому говорю!Трибуны взорву
Тишиной
— Ты собрался героически самоубиться?</i> Эфир пошёл помехами, прорвались беспокойные крики остальных. Взрыв пронзил ядро раскалённой иглой, и он мог только догадываться что на самом деле произошло со Вторым. Сквозь треск и шелест доносились хриплые, с металлическим скрежетом словаРадость моя
Ты расскажи мне
Потом…
Что случилось…
Со… Мной…
А потом связь оборвалась. Просто закончилась вместе с уютным ощущением присутствия. Будто никого и не было. И всего миг спустя опять взорвалась сотней голосов, командами, переговорами и выкриками. Третий, принимай командование. Первый, перебрось щиты на поддержку и тащи сюда то что осталось от Второго, ему ещё можно помочь. Пятый, пятый, пяяяяяятый!!! Папа, почему так больно? Винсент. Он не знает. Не должен ведь знать! Его ранили? Поразительно умный ребёнок. — Да, малыш, его ранили, но всё будет хорошо. Точно? Конечно. Наш Второй выживет. Я обещаю.***
Он ждал. Нервничал. Уже целый год как нервничал и ждал, но чуда не случалось. Он легонько поглаживал Второго по плечу, стараясь не смотреть на его руки. Второй спал уже целый год, и медленно умирал во сне, становясь всё более смазанным по краям. Пальцы были уже вполне полупрозрачными, а это всегда значило что кому-то недолго осталось. Рядом на кровати свернулся Винсент. Он становился полупрозрачным от страха и из солидарности, и Первый был искренне рад что хоть ему пока ничего не угрожало. — Что ты там такое пел мне, а, Второй?Если так надо — так надо
Но не подчинюсь
Упрямец. Кошмар. Но за то и любим.На небе аншлаг
Худые, прозрачные и почти неосязаемые руки держали ладонь Первого.На небе аншлаг
А я не тороплюсь
Второй улыбался.