Куколка

Столовая встретила Мику звонким стуком ложек об тарелки, но в воздухе чувствовалось тревожное напряжение. Малышня резвилась как обычно, но пионеры старшего отряда выглядели угрюмыми и озабоченными. Помахав Славе, которая следила за особо буйными юнцами, Мику подсела к своей соседке. Лена коротко посмотрела на японку, и продолжила дальше ковырять вилкой пустую тарелку. — Что случилось? — Сами не знаем. Лицо Лены было серьезным и бесстрастным, без единой эмоции. Что немного испугало японку. Мику еще никогда не видела её такой. — Но, что-то случилось же? Вон все, какие угрюмые, серые. Еще немного и от вас дождь пойдет, хоть зонтик бери. Лена промолчала. Мику стало немножечко не по себе. — А Ольгу Дмитриевну с новичком нашли? — Нет. Но обнаружили следы, ведущие в старый лагерь. Туда пошел физрук с Виолой и их уже три часа нет. Сказала Лена, обреченно вздохнув, и отвернула взгляд в сторону. «Леночку и всех остальных что-то очень сильно беспокоит…» Мику знала, что до старого лагеря топать полчаса. Еще несколько часов потребуется на осмотр старого лагеря и ближайших к старому лагерю окрестностей. И это не говоря про запутанную сеть катакомб под лагерем, про которые Мику много раз слышала, но сама не бывала. Так, что дело не во времени, а в чем-то другом. — Леночка, случилось что-то страшное?.. — Ну… Как сказать. Помимо следов, мы нашли обрывки одежды. Они… испачканы кровью. Глаза у Лены блеснули ярким огоньком, от чего Мику в испуге вскочила. Свою соседку она не узнавала. «Где Леночка? Что за Они сидит за столом?.. И что с Олечкой Дмитриевной?!» По спине японки прошли холодные мурашки. С вожатой случилась беда. Пионеры печальные и угрюмые, а её соседка сама на себя не похожа. Липкий страх закрался в душе. Мику стало беспокойно. Смутное предчувствие чего-то ужасного начало грызть душу. «Случится, что-то плохое, немыслимое и ужасное…» В раздумьях она отошла от стола к окну. Аппетит пропал, а жизнерадостный настрой, который у Мику всегда, быстро исчез. Голову заполняли тяжелые, тревожные мысли. В памяти, так некстати, всплыла одна манга. Мику невольно ощутила себя главной героиней. По сюжету манги маньяк жестоко убивал персонажей один за другим, а события завязки похожи на сегодняшние происшествия. Один из героев пропадает, его идут искать, не находят, все герои собираются в одном месте мрачнее тучи, а потом… Начались извращенные убийства, и Мику не дочитав и до середины, не выдержала. Манга полетела в мусорное ведро, а после чтения неделю снились кошмары. Для впечатлительной Мику эта история показалось очень страшной… И сейчас пугливая мысль металась в черепушке, истошно вопя: все как в манге! Мику старательно отмахивалась от этой и от всех остальных плохих мыслей, что кружили в голове как стайка комаров над озером в летнюю пору. «Просто кто-то решил всех разыграть. Вот и все! Наверное, это новенький, сговорился с вожатой, и они решили всех разыграть. Сейчас Олечка Дмитриевна вернется и все будет хорошо» Мику чуть успокоилась от этой мысли, стараясь не думать, что она абсурдна. «Олечка Дмитриевна обязательно вернется!» Тут дверь столовой открылась. На пороге показалась вожатая. Мику заметила вожатую и уже было готова обрадоваться, но Ольгу кто-то толкает внутрь. Вожатая делает пару шагов и плашмя падает вперед. Увлеченные едой и шумящие как на стадионе пионеры вожатую не замечают. Мику это удивило и напугало одновременно. Из-за спин пионеров она не смогла рассмотреть вожатую, ни того, кто толкнул. С плохим предчувствием, которое еще сильней вгрызлось в душу, она решила подойти к вожатой. К ней же бежит и Славя. Она хочет помочь вожатой, но в нескольких шагах от неё останавливается и кричит. — Славя, что сл… Мама дорогая!!! Японку подбегает и видит вожатую. Крик сам по себе срывается с губ. Вожатая вся в крови… Её лицо измученное, а в глазах столько муки… На секунду у Мику возникают ассоциации с черно-белыми фото американских военнопленных на стендах музея, посвященной Второй Мировой. «Бедные люди…» Сказала она тогда, не в силах смотреть на стенд. А сейчас, она видит это вживую. «Олечка Дмитриевна, что с вами случилось?!» Славя оправившись от испуга пытается помочь встать вожатой, при этом зовя на помощь. С большим трудом Ольга поднимается на ноги, но тут, же падает на колени. Пионеры привлеченные криком стайкой собираются перед вожатой. Момент и уже вся столовая взрывается в истошном вопле. Мику с пионерами видят, что их, пусть не у всех, любимую вожатую пытали. Причем самым извращенным способом. У Ольги вместо рубашки тряпьё. Бюстгальтера нет, потому хорошо видно большую грудь женщины. На груди хорошо видны несколько маленьких от воска и один огромный свежий химический ожог. Кожа красная с волдырями, проглядывает мясо. По всему телу видны глубокие рубцы, которые бывают от плетки. Юбка, также разодранная, все еще приоткрывает интимное место, но оттуда виден небольшой кусок арматуры. С бедер струится кровь. От мысли, что у вожатой, внутри, там железка Мику становится дурно. Пальцы на руках опухшие, разбитые, на некоторых отсутствуют ногти. Вожатая беззвучно плачет и держится руками за живот. Пытается что-то сказать, но через разбитые губы выходит одно мычание. Многие успевают заметить выбитые зубы и кровавый обрубок вместо языка. Ужасное зрелище шокирует Мику. Голова закружилось, а на спине выступил холодный пот. Не в силах отвести взгляда от вожатой, ей кажется, что она смотрит фильм ужасов и наблюдает за всем со стороны. Вот Славя, что-то кричит. Она в смятении не знает, что делать. Кто-то плачет, кто-то вырывает, кто-то, так же как и она в ступоре. — Медсестру надо позвать! Кричит Ульяна. Девочка не испугалась и по своему детскому наитию тоже не верит в происходящее. — Точно! Как же раньше не додумалась! Озаренная подсказкой, Славя оставляет вожатую и бежит к выходу. Но вновь останавливается и пятится назад. На пороге показался и вальяжно вошел внутрь он. Опоздавший на две недели новичок… Одетый в пионерскую форму, хотя Славя видела его в зимней куртке. Рубашка пропитана кровью, а сам он во все оружие. За пояс у него воткнут топор, запачканный кровью. Так уже на поясе висит охотничий клинок. На плече висит двустволка старика-охотника, что охраняет лагерь от забредшей сюда опасной живности. Новенький, улыбаясь как Дон Жуан, хищно с нечеловеческой ненавистью посмотрел на напуганную толпу. От этого звериного, демонического взгляда Мику захотелось расплакаться. От испуга она отходит на несколько шагов назад. — Добрый вечер. Промурлыкал неизвестный ласковым приветливым тоном, но в голосе сквозит ненавистью и злобой. Но никто не ответил на приветствие, да и никто его не услышал из-за шума. Новичка неуважение к своей персоне быстро разозлило. Он заорал как полоумный. — ЗАТКНУЛИСЬ НАХУЙ СУКИНЫ ДЕТИ! ИНАЧЕ Я ЭТУ ШЛЮХУ ПРЯМО СЕЙЧАС ПОКРОМСАЮ! С этими словами, он с широким замахом, как футболист на серии пенальти, пнул вожатую по спине. Вожатая упала на живот оголенной грудью на пол. От боли она громко закричала, закорчилась по полу. Все пионеры разом замолкли и заворожено, как кролики на удава, смотрят на пионера. Тот широко улыбнулся им и с пафосом плохого актера, начал говорить. — Другое дело! Когда дядя Сема говорит, надо завалить ебальник, ясно?! И так мои маленькие сучата! Этим сранным летним вечерком, мы собрались по очень важному событию — хуй знает, какой по счету цикл моего пребывания тут! Ура, блять! Аплодисменты! Он громко, саркастично зааплодировал. А потом сделал поклон в сторону молчаливых пионеров. — Спасибо, спасибо! Я тронут! — Ты кто, блять, такой? Криком спросила пришедшая в себя Алиса. Безумец громко рассмеялся. — Алиса, Алиса, Два мать твою ебал Че. Как же ты заебала материться, вроде прили… Хотя какая ты нахуй приличная девушка?! Блядь сосущая под забором, вот кто ты! И не переживай я тебе организую дипрот по самые гланды! Пионер заржал своей шутке, а Алиса во все смыслах этого слова очумела. Она побагровела как рак, и на импульсе сделала шаг вперед, сжав кулаки, так, что костяшки побелели. — Ах ты… В голосе ярость. Мику показалось, что Алиса порвет новичка. Но, все ограничилось одним шагом… — Сука?! Или урод?! Кто я? Ну, давай скажи, рассмеши, удиви. Я внимательно тебя послушаю. Пионер облокотил руку об руку и, подперев подбородок, изображая заинтересованность, взглядом полного презрения посмотрел на Алису.  — Эх. Пионер убрал руки. — Шлюха ты тупая. Каждый раз одно и тоже. Угрожаешь, кричишь, нахально себя ведешь. А начни рубить пальчик за пальчиком, так тут же слезки, крики «не надо!» и мольбы о помощи. Хоть раз бы сдачу дала бы! Ну, да ладно! Тебе я твою программу проспойлерил. А теперь завали ебало и жди своей очереди, шмара рыжая. Алиса не знала, что ответить. Вся её ярость испарилась, уступив место холодному страху. С осознанием полного ужаса до Алисы дошло, что неизвестный знает её имя. Он вооружен и… Его взгляд… Такой она видела всего один раз у бешеной собаки. Но этот нечеловеческий взгляд во стократ хуже. В нем видна осмысленность… И черт бы его побрал, это он сделал такое с Шляпой?!.. — Вот и славно. Сказал пионер, видя напуганное лицо Алисы. — Продолжим. И так… Перед тем как… Как бы сказать… Он начал ходить, из стороны, в стороны изображая задумчивость, и как бы собираясь с мыслями и «случайно» наступил на вожатой на спину, от чего та глухо вскрикнула. — Ой, случайно в дерьмо вляпался. Короче!.. — Не смей трогать Ольгу Дмит… В чувствах воскликнула Славя, но её тут же грубо заткнули. — РОТ СВОЙ ЗАВАЛИ, ШЛЮХА БЕЛОБРЫСАЯ! Мику знает, что Славя человек одаренный, а именно она может чувствовать и предугадывать эмоции людей. Когда Мику было грустно и тоскливо, Славя всегда к ней приходила, дабы развеять тоску. Мику стояла уже на ватных ногах и плохо соображала, но она чувствовала неприкрытую ненависть. Но по отношению к Славе, ненависти гораздо больше. Он её ненавидит сильнее, чем закованный на десятом круге ада, дьявол человеческий род. И Славя сполна ощутила эту ненависть. Она пошатнулась, побледнела как мел. Она хотела сказать, что-то еще, достойно ответить, но нервы сдали. Славя громко зарыдала и, закрыв лицо руками, убежала на кухню. Пионер проводил блондинку взглядом полного презрения.  — Продолжим. Позвольте, представлю свою скромную персону. Я Семен, я новенький в лагере и вы обязаны показать все достопримечательности этого замечательного лагеря! Развлечь по полной программе! Хотите ли вы этого или нет, мои пугливые куклы. Не переживайте! Для этого вам ничего требуется! Просто кричите, что есть мочи и как можно дольше подыхайте… — Да, что ты такое несешь?! Электроник не выдержал этого цирка, устроенного безумцем. Страх крепко обуял его, и он дрожал как в лихорадке. — НЕ ПЕРЕБИВАЙ МЕНЯ ПИДОРОК! От фарса и вымученной комедии Мику становилось все хуже. Голова закружилась все сильнее. Ноги теряют чувствительность. Японка чувствовала, что если она останется в столовой, еще хотя бы минуту, то точно потеряет сознание. — Обещаю сученыш, за сорванную речь, ты будешь страдать больше всех… Эла трясло как в лихорадке. Он замолчал и чуть не рыдая, убежал на кухню. — Беги-беги, все равно поймаю! Короче! Мои маленькие выблядки. Я заебался пиздеть, потому начнем дискотеку! Ольгэ давай музон! С этими словами он подскочил к вожатой, схватил за волосы и рывком поднял вожатую на колени. Вожатая глухо вскрикнула. Психопат достал охотничий нож, и громко заорал: — ПОГНАЛИ НАХУЙ В ЕБАННЫЙ РОТ! И… К немыслимому ужасу пионеров, новичок, держа за темно-рыжие волосы, принялся резать кожу на голове вожатой у основания черепа. Вожатая закричала. Душераздирающий крик разнесся по столовой, став последней каплей… Пионеры забились в истерике. Началась стихийная паника. Ребята в ужасе бросились кто куда. Звон разбитых тарелок, перевернутые столы, крик, плач, топот ног… Все это Мику видела и слышала через серую дымку. Ноги подкосились, и она медленно села на колени. Не в силах отвернуть взгляд, она смотрела как с её любимой вожатой, самой доброй и хорошей вожатой на свете, медленно с головы срезали кожу… По щекам ручейком потекли слезы, а сознание отказывалось воспринимать окружающую реальность — она не верила своим глазам, но так, же понимала, что это не сон и не наваждение. Она не смотрит фильм, все взаправду… Семена же нисколечко не беспокоил хаос вокруг. Он с упоением, с дьявольским наслаждением, закусив нижнюю губу от усердия, срезал кожу. Медленно, сантиметр за сантиметром… Ольга израненная и измученная, что есть мочи закричала. От невыносимой новой боли, ничуть не уступающий боли, от пыток и издевательств, что творил с ней новенький, Ольга попыталась встать. Но Семен резким движением наступил ей на икру и надавил всем телом, прерывая эту попытку. Маньяк остановился на секунду, желая, удостовериться, что встать она не сможет. Ему нужен скальп ровный, красивый. Чтоб не стыдно было на «Генду» повесить… Перехватив нож поудобнее, он продолжил незаконченную работу. Ольга снова закричала. Сил, чтобы вскочить уже не осталось. Она извивалась и ерзала, пытаясь избавить себя от сумасшедшей боли. Но безуспешно… В агонии вожатая схватилась за лезвие, но лишь ранила себя, а когда нащупала кисть маньяка, вцепилась в неё. Она сжимала, царапала руку, на, что Семен рассмеялся. Отчаянные попытки жертвы остановить пытку смешны и забавны, но это мешает работе. — Вот же блядь… Руки забыл связать. Вздыхая от досады, он ударил рукояткой ножа по темени. Вожатая обмякла, замолчала, руки безвольно повисли. Раздосадованный тем, что «музыки» не будет, пионер отметил у себя в голове, что руки жертвы нужно либо нужно ломать, либо связывать, когда скальпируешь. Резать молчаливую куклу не интересно, потому он быстро закончил свою ужасную работу. Бросив жертву на полу, Семен довольный как обожравшийся сметаны кот, поднял свой трофей над головой, показывая окровавленный скальп обезумевшим от ужаса пионерам… Для Мику время остановилось. Она не знала, сколько продолжалось убийство Оли. Минуту, две, час. Она лишь тихо плакала и дрожала. Серая дымка перед глазами становилась черной, тело чувствовалась плохо. Но она все еще держалась, просто потому, что упорно не хотела верить происходящему. Тем временем, хаос в столовой достиг своего апогея. Пионеры уже прыгали с окон. Все пионеры старшего отряда разбежались, кто куда, осталась только Лена. Она спряталась за колонной и следила за Семеном. В чуть дрожащих руках виден нож. Мику заметила свою соседку и в беспамятстве протянула руки к ней. — Леночка… Прошептала японка и упала на пол без чувств. Крепкие нервы певицы способные выдержать пристальное внимание многотысячной толпы наконец-то сдали…