Совсем скоро

Совершенство. Вот что такое она и Джейсон. И никому больше не достичь таких высот. Восьмидесятые на самом пике. Жаркие летние дни всё длиннее, солнце всё ярче, от асфальта идёт пар — а Шерил кутается в дорогие меха и позволяет обнимать себя брату-близнецу, устраиваясь на сидении ослепительно горящего вишнёво-алым кабриолета Джейсона. («Напоминает о тебе, — шепчет тот, проводя пальцем по припухлой нижней губе Шерил. — Вишенка. Такой яркий».) В толпе мелькает всполох рыжих волос. Шерил настораживается. Крепкая челюсть, широкие скулы… — Видишь его, братик? — она одаривает брата-близнеца игривой улыбкой. Джейсон отстраняется неохотно, словно совсем не хочет не то что вникать в её новые коварные планы, но даже пошевелиться, и всё-таки приподнимает зеркальные, с голубым отливом, очки. Будто бы почувствовав на себе пристальные взгляды, Арчи плавно завершает разговор с друзьями и всматривается в ряд припаркованных машин. Натолкнувшись на взгляды близнецов, он хмурится. — О да, вижу, — тон Джейсона теперь глубже, и Шерил отзывается на зарождающийся шторм всем телом. Возбуждение сменяет заинтересованность, когда Арчи нервно улыбается им, — сестрёнка. . . Он идеально ему подходит. Чертовски горяч, рыжий от природы… невинный, сладкий, беззащитный… Арчи хороший человек. Как соблазнительно. Шерил несколько раз натыкается на него на газоне, где тот играет на гитаре или грызёт яблоки. И он всегда очень общителен. На этот раз первым к нему подходит Джейсон. Застенчивая улыбка — лишь притворство, уловка. Джейсон занимает как можно больше места на скамейке, разваливается, расставив ноги. Рука, закинутая на спинку, едва не ложится на плечи Арчи. Мальчишка краснеет и вежливо заводит разговор. Карие глаза приветливо смеются. — Сам Арчи Эндрюс, — громко удивляется Шерил, подойдя к ним, и довольно улыбается. — Окажешь мне небольшую услугу? Арчи с явным облегчением кивает, и пальцы его на грифе старой великолепно звучащей гитары заметно расслабляются. — Конечно. А что нужно сделать? Она поворачивается обнажённой идеально белой спиной к Арчи и Джейсону. — Никак не могу застегнуть молнию. Не поможешь, дорогуша? У Шерил такой сладкий голос. Сладкий, как её кленово-красный блеск для губ. Молния платья начинается от копчика. Она специально выбрала именно его. Тёплые пальцы Арчи ласкают кожу. Ощущения почти те же, что от пальцев Джейсона, только что в раздевалке медленно расстёгивавшего её платье и целовавшего сестру по шее: она принадлежит ему, а он — ей. «Я хочу тебя прямо сейчас». Воспоминание зарождает жар внутри, и Шерил течёт от одной мысли о брате. — Джей-Джей, проводи меня, — требует она, протягивая ему руку. Брат-близнец прощается с Арчи, дружески хлопает его по колену (тот в ответ что-то неразборчиво мычит) и встаёт. Широкая ладонь накрывает её изящную руку. Бетти Купер бросается к Арчи, с недоверием провожая Шерил взглядом, и бледнеет, когда та подмигивает, приоткрыв пухлые губы. Литературу они пропускают. Если понадобится, она сама поведёт кабриолет Джейсона к их укромному местечку на берегу Суитуотер. Шерил оставит на брате горящие алым метки, замарает вожделением его белую рубашку. Шерил высвободит его член и погрузит в себя, опустится на колени брата, насладится полнотой, задохнётся взрывом их чувств. Джейсон совершенен. Шерил и близко не стояла к совершенству. («Мы, есть только мы, — оба хватают ртом воздух и целуются, и Джейсон шепчет это между поцелуями. Тела прижаты друг к другу, перепачканы потом, и её соками, и его спермой, вытекающей из неё. Губы Джейсона смыкаются на соске сестры и прочерчивают влажную дорожку к уху. — И пусть катятся к чёрту».) Арчи Эндрюс будет принадлежать ей и её брату. Совсем скоро.