Двадцать один год назад.
Массивные свинцовые тучи заволокли вечернее небо, погрузив во тьму осеннюю равнину, заполненную бесчисленными трупами шиноби и куноичи. Несколько дней назад здесь бушевало кровопролитное сражение между Туманом, Камнем и Облаком. Когда-то процветающая равнина превратилась в багровый ад из мертвых изорудованных тел. Свинцовые тучи водили длинные хороводы над землёй, но не решались оплакать умерших. Не было и лёгкого ветра, чтобы прогнать чёрное облако кружащихся мух и стаи жадных падальщиков. Никому не было дела до мертвых, кроме одного живого, с грустью в глазах смотревшего на мрачные итоги битвы. Среди многочисленных тел стоял ещё не такой мудрый, только недавно признанный одним из Трёх Санинов, Жабий Отшельник Джирая, покинувший селение и ставший вольным путешественником после прошедшей войны. Навидевшись слишком много даже для него, зрелый шиноби отправился в длинный путь, ища вдохновение для книги, которую собирался в скором времени выпустить в тираж. Увиденное поле боя навеивало страшные воспоминания Второй Войны Шиноби. Сердце неприятно сжалось в груди, когда глаза заметили обезглавленные тела молодых генинов. Совсем юными они выступали на кровавую тропу войны, где выход находил далеко не каждый. — Глубоко надеюсь, что ваши души отошли в Чистый Мир, — с надёждой а голосе тихо произнес Жабий Отшельник. Медленно сложив руками короткую серию печатей, Джирая набрал большое количество воздуха в грудь. — Стихия Огня: Техника Великого Огненного Шара. Санин выдохнул изо рта огромное количество плотного потока огня на равнину мертвых тел. Джирая не жалел чакры, обильно вкладывая её как можно больше в технику. Закончив процесс кремации умерших, Жабий Отшельник устало вздохнул и позволил себе расслабиться. — И что мне теперь делать? Зачем мне этот пожар? — раздался недовольный детский голос за спиной у санина. Джирая с удивлением обернулся и заметил в нескольких метрах от него маленького рыжеволосого мальчика, на вид лет шести-семи. Грязный, исхудавший, одетый в какие-то лохмотья, он вызвал у санина только жалость. Крепко сжимая кусаригаму, мальчик почесал тупым уголком оружия рыжую копну сальных волос, торчащих во все стороны, а затем вытащил пальцами из прядей сухие листья какого-то местного дерева. — Кто ты такой? Почему ты находишься здесь? — задал интересующий его вопрос Джирая. Гуляющий у гор мертвых тел ребёнок был зрелищем довольно необычным. Что он делает здесь? Мародёрствует? Тогда всё складывается в одну ясную картину. Тела павших шиноби — идеальная возможность для сбора. — Ты лишил меня добычи! — гневно заявил мальчик. — У них можно было найти пищу и оружие, а ты всё сжёг! Какая тебе выгода от этого? Они лежали, никому не мешали! — Мародёрство — это дурной тон. Беспокоить мёртвых — это грех людской, — нравоучительно покачал пальцем санин. — Кремировать их до того, как их будут пожирать черви — меньшее, что я могу сделать для них. Видимо, мальчика не устроил такой ответ на вопрос. Он обиженно сложил руки на груди и с отчетливо читавшиеся упованием в карих глазах посмотрел на санина. Без всякого сомнения можно было сказать, что мальчик выражал нескрываемую надежду. На что он так верно надеялся, Джирая вскоре догадался. Санин решил поспешить разрушить нагнанное молчание: — Извини, но разгоревшееся пламя я не смогу погасить. Быть может, ты голоден? Тебе нужна пища? У меня она есть. Внешний вид мальчика честно говорил Джираии о том, что он изрядно недоедает. У санина оставалось в рюкзаке коробка онигири и запечённая рыба, пусть и давно остывшая. Выражение лица мальчика приобрело детскую радость. Он собирался что-то произнести, как поспешно закрыл открывшийся рот. Недавние радостные черты лица бесследно исчезли, уступив место недетской серьёзности. Тёмноватые брови нахмурились, губы поджались, а глаза перестали отдавать недавней теплотой. — Я не попрошайка, — покачал головой мальчик и развернулся, медленно зашагав в ту сторону, откуда пришёл. — Я смогу обеспечить себя! Джирая был немало удивлен таким решением мальчугана. Отказаться от помощи в силу юной гордости? Какой сильной волей нужно обладать, чтобы голодая отказаться от решения своей проблемы? Жабий Отшельник встречал по пути множество жертв войны разных возрастов, и всякий раз были просьбы о помощи. Кто-то просил помочь решить вопрос с продолжительным голодом, другие взывали санина провести их в безопасное место, чтобы переждать там огонь войны. Но этот рыжеловолосый мальчик не спросил помощи, а на предложение санина ответил неожиданным отказом. — Постой! Кто ты такой? Как тебя зовут? — Джирая спешно крикнул вслед уходящему мальчику. Рыжеволосый остановил движение и, не поворачивая головы, бросил столь быстрый ответ: — Яхико. Тот, кто станет вышё Бога.Конец
— Они идут, — почти шёпотом произнесла Цунаде, — Опрометчиво было думать, что мы пройдем в тишине и покое. — Статус скрытого селения, как никак, — ответил Джирая и перевёл взгляд на открытую дверь, которую он не закрыл. Дюжина источников чакры очень быстро окружило со всех сторон кабак, видимо, заранее отрезая путь к отступлению. Цунаде только приступила к трапезе, как на пороге появился высокий шиноби в форме на манер Анбу Листа, но в тёмно-фиолетовых тонах. Безликая маска сливалась в гамме однотонных цветов одежды и обуви. — Джирая-сан, — низким тоном протянул шиноби и заставил притянуть к себе пристальное внимание Жабьего Отшельника. Не каждый день к санину обращились по имени. — Амэкаге-сама желает личной аудиенции с вами. Цунаде чуть не подавилась омлетом, когда до её уш дошла последняя фраза. Ей не послышалось? Сам Каге желает встречи с Джираей? — Вот как, — с нескрываемым интересом произнес Жабий Отшельник. Тщеславно глянув на Цунаде, Джирая расплылся в гордой ухмылке. Жабий Отшельник много раз доказывал Принцессе Слизней, что он контактировал с большим количеством влиятельных людей — от известных деятелей искусства до правителей государств. Цунаде относилась ко всем рассказам санина предвзято, пропуская слова Джираии через мощный фильтр скептицизма. — Вы можете взять с собой только одного спутника. Больше мы не имеем права пропустить в покои Амэкаге-самы, — дополнил приказ шиноби. — Мы проведем вас прямо в резиденцию. Если вас это не затруднит, то, пожалуйста, поторопитесь. — Одну секунду. Только сначала рассчитаюсь со счётом, — Джирая медленно потянулся к кошельку во внутреннем кармане жилета. — Нет, что вы! — неожиданно запротестовал пожилой бармен. — Всё за счёт заведения! Пожалуйста, не заставляйте Амэкаге-саму ждать! — "У здешнего правителя столь высокий авторитет?" — пронеслось в голове у Цунаде.***
Проливной дождь, шедший больше пяти дней, нежданно отступил. Свинцовые тучи словно застыли в небесах, медленно плывя от горизонта к горизонту. С высочайших зданий, покрытых множествами длинных труб и плотными листами металла, стекали многочисленные капли прошедшего ливня. Поднявшийся прохладный ветер безжалостно гнул флаги со знаменем Амэгакуре, крепко привязанных к перилам огромного балкона. — Моя ученица так изменилась. Стала настоящей красавицей, — с родительской теплотой произнес Джирая. На огромном металлическом троне восседала высокая молодая девушка. Сильный порыв ветра сбросил с её головы белоснежную шляпу на манер Каге. Жабий Отшельник ловко поймал головной убор с кандзи "Дождь" и с чувством гордостью посмотрел в сторону Первой Амэкаге. Бело-голубая юката мешковато сидела на теле девушке, не давая обрисовать тонкой тканью большую грудь, утонченную талию и очень широкие бёдра. Аккуратные короткие волосы синего оттенка медленно покачивались на лёгких порывах ветра. Бледная рука девушки поддерживала бумажную розу за ухом. Янтарные глаза беспристрастно смотрели на Жабьего Отшельника и его спутницу, Принцессу Слизней. Нежные губы Амэкаге, покрытые тонким слоем светло-розовой помады, слились в лёгкую улыбку. — Я очень рада видеть вас, — тихо, почти шёпотом нежным тоном произнесла синоволосая девушка. — Вы проделали такой тернистый путь сюда, и я думаю, что не просто так. — Джирая, не тяни. Расскажи всё, — до это молчавшая Цунаде подала голос. — Всему своё время. Сейчас я просто хочу пообщаться со своей ученицей, — высказался Джирая, смерив Принцессу Слизней порцией недовольного взгляда. — Конан, почему ты одна? Где Нагато, Яхико? Амэкаге ничего не ответила. Лицо девушки посетила мимолётная грусть, глаза заполнила пелена тоски, губы поджались, словно не желали выпустить столь желанный ответ, предназначеный для сенсея. С тёмной помещения донеслись громкие, но не слишком частые, шаги, сопровождавшиеся порывами мощной чакры, той самой, что была замечена за километры от селения. — Это... без сомнения, — вслух произнесла Цунаде, ощутив холодную чакру, медленно приближавшейся к ней. Верхушка железного трона смялась от тяжёлой энергии, заполнившей воздух. По серому кафельному полу пронеслись свежие трещины из тёмной стороны помещения. Джирая и Цунаде ощутили страшное давление чакрой. Тела санинов буквально вдавливали в пол, но они крепко держались на ногах, не подавая растерянного вида. Амэкаге не испытывала никакого дискомфорта, продолжая невозмутимо сидеть на троне. Из тьмы вышел высокий рыжеволосый парень в чёрном плаще с россыпью алых облаков. Новоприбывший незаметно сложил печать тигра одной рукой и тяжёлое давление бесследно исчезло. Неровные дыхание выравнилось и воздух перестал быть таким разряжённым. — Ты же! Яхико! — удивленно прокричал Джирая. — Ты тоже серьёзно изменился. Возмужал, догнал меня в росте! Рыжеволосый парень приветливо поклонился своему старому учителю, научившего его основам искусства шиноби. — Джирая! Но он... — Рад видеть вас живым и бодрым, Джирая-сенсей, — Яхико позволил себе мягкую улыбку, сменив серьёзное выражение лица. — Вы здесь по важному поводу? Только сейчас Жабий Отшельник заметил тот самый чёрный плащ с рисунками алых облаков на материале и горизонтально перечёркнутый протектор Амэкагуре. Выражение лица Джираии приобрело оздаченный характер. Почему Яхико в плаще де-факто преступной организации? Предчувствие Цунаде панически оповещало о надвигающейся опасности. — Ты связался с плохой компанией. Как так произошло, что ты один из Акацуки? — поинтересовался Джирая. Цунаде разделяла его интересы, молчаливо поддерживая товарища. — Я и есть лидер Акацуки, учитель, — холодно бросил Яхико. — Это всё, что вы хотели узнать? Пересилив навалившийся шок, Джирая решил продолжать задавать вопросы: — Чего вы добиваетесь? Какие у вас мотивы и цели? — Уничтожение системы скрытых деревень и создание нового мира, где не будет существовать концепции боли и смерти, — произнёс Яхико голосом религиозного фанатика. — Мир, где не будет войн, страха и голода. Для этого нам понадобится влияние и сила. Власть вскоре придёт с авторитетом, а для силы нам понадобятся прославленные ниндзя, такие, как вы, Джирая-сенсей и Цунаде-сан. Используя ваши таланты и опыт, мы поймаем и запечаем всех хвостатых демонов, чтобы создать мощнейшее оружие! — Как бы сладко не было твоё предложение, Яхико, но нам придётся отказаться, — тяжело вздохнул Жабий Отшельник и сложил печать змеи. — Видимо, после всего вышесказанного, отпускать с миром, ты нас не намерен. — Как по мне, предложение попахивает бредом, схожим с болтовнёй Орочимару, — фыркнула Цунаде и хрустнула кулаками. — Утопия о идеальном мире? Что за ерунду ты им наплёл за три года, Джирая? Яхико расправил плечи и выпустил из тела большими объемами чакру, которая была видна невооружённым глазом. Неконтролируемая энергия ударила в потолок, покрытый трубами, разорвав его на куски. Башня резиденции Амэкаге задрожала, словно осенний лист на сильном ветру. На Жабьего Отшельника и Принцессу Слизней взирало пронзающее могущество божественных глаз, известное, как Риненган.