Солнце

Тепло наполняет сердце Шое. Эти дети стали смыслом его жизни, радостью и гордостью каждого дня. Он учит их чтению, письму и жизни - такой, какой он хотел бы для себя. Если бы Есида Шое мог выбирать, если бы был человеком - то пошел бы именно по такому пути. Какому именно? Понял бы и выбрал его сам. Стал бы идеальным самураем в собственных глазах. Сердце его переполняется радостью, когда он думает о том, что его ученики - прекрасные, любопытные и искренние - смогут это сделать однажды. У него же нет ни прошлого, ни будущего - только эта жизнь. Кажется, об этом он мечтал столько лет. И наконец, совершил то, что так хотел. По правде говоря, они все учат своего сенсея гораздо большему, чем он - учеников. И Шое иногда говорит им об этом - он дал себе обещание быть с ними честным... почти во всем. Кроме того, что воспоминания о прошлом становились все подробнее. Кроме того, что они - не должны знать, какое чудовище рядом с ними на самом деле. Может быть, они спасут его благодаря этому обману. И однажды он сгинет навеки. Он позволял себе кучу всякой приятной ерунды - поспать подольше, есть все эти вещи, которыми угощали его некоторые ученики, приберегая все самое лучшее для Гинтоки - иногда этот мальчишка казался пугающе знакомым, особенно, когда серьезно и бесконечно устало смотрел на него. Но потом он лениво тянул палец к носу, и с Шое будто бы спадало это наваждение. Он мог гулять с мальчишками после уроков, учить их в додзе - стараясь быть как можно более аккуратным - мысль о том, что он может причинить кому-то из них боль, вызывала в нем слишком сильное отвращение. Иначе это было сложно назвать - раздробленные кости, торчащие из мяса, хрипящие люди, исторгающие потоки воняющей железом крови - вот что вспоминалось ему, и этого не хотелось повторять никогда. Есида нравился детям - то тоже было удивительно. Он говорил первое, что придет ему в голову, желая быть с ними на равных. Все, что думает, все, что чувствует. Это было невероятное, почти волшебное ощущение. Тогда он забывал про все. Кроме... Эти парни были немного старше большинства его учеников. Шое знал об их конфликте. И тогда, когда они собрались вместе, чтобы побить Гинтоки, он странно и холодно-отстраненно думал о них. О том, как легко их было бы убить - легким движением, почти не касаясь, взять за затылок и свернуть шею, что издавала мерзкие слова в адрес его подопечного, пропустить руку сквозь грудную клетку второго, вынуть и вышвырнуть его сердце... Шое остановился, отдавшись этим мыслям, и сам пришел от них в ужас. Как хорошо, что его лицо не выдает таких помыслов - ученики всегда говорят, что он "витает в облаках", когда его взгляд останавливается и будто стекленеет. Пусть лучше думают так. Пусть лучше не знают, какой он монстр, проклятое чудовище на самом деле. И - ради богов! - пускай никогда не слышат имени "Уцуро", ведь он умрет совсем скоро. Шое мягко улыбается, глядя, как Гинтоки сам расправляется с обидчиками. Да, его воспитанника сложно задеть и остаться целым при этом. Дурные воспоминания быстро рассеиваются. - Ты станешь сильным, мое дитя, и сможешь победить даже такого монстра, как я, - улыбаясь, говорит Есида Шое. И, если меня не станет... - Я расстроюсь, если вас не станет, - Гинтоки нахмурился и почесал затылок, с неодобрением глядя на сенсея. - Пустяки, - Шое махнул рукой и весело рассмеялся. Ты уже - чудовище, - но, пожалуйста, не слушай никого - и даже меня, - выбирая свой собственный путь. - Не буду, - серьезно кивнул головой Гинтоки. Шое думал, что сможет все изменить. Но ведь... Уцуро появился на свет, чтобы отнимать у людей все. Глупое, наивное создание. Он думал, что сможет положить этому конец. Но, на самом деле, только его смерть сможет поставить точку череде бесконечных и бессмысленных убийств. Когда придет время, и этот ребенок заглянет в Пустоту - он не пожалеет об этом ни секунды. Есида Шое улыбнулся. - Не думай об этом. Ты решишь все сам. Он уверен - Гинтоки не ошибется со своим выбором.