Под светом полной луны

      Это был тяжелый и кровавый бой. Командир орков лежал на земле, глядя стекленеющим взглядом в ночное небо, а с темно-синего бархата на него смотрела полная луна, напоминая мужчине о Ней.       Он вспоминал, как увидел ее впервые почти четыре месяца назад - девушка зашла в палатку совета, место сбора Новой Единой Армии. Ее молочно-белые глаза окинули всех присутствующих ледяным взглядом, и эта сталь пронзила сердце старого воина. Затем случилось первое нападение Некроманта, пробравшегося в лагерь. И воин сразу решил, что будет защищать это создание, это дитя Черных эльфов. Орк закрыл ее собой, чувствуя, как ее маленькая ручка сжимает его лапищу, когда она увидела предвестника смерти. Он помнил, насколько холодной была ее кожа, когда она прислонилась к его спине, готовясь нанести удар, а он смотрел на врага и ощущал аромат ее тела - тонкий и едва уловимый запах левкои. Он помнил до мельчайшей детали, как она купалась в озере под луной во время их разведывательной операции. Как ее серебристые волосы пеной растекались по водной глади и как отблески звезд сияли на ее фарфоровой коже. Он вспоминал, как звучал ее голосок звонким ручьем, когда девушка смеялась, и грозовой тучей, когда злилась, как она пела, убаюкивая на своей груди умирающих солдат на поле боя. Он помнил, как она впервые ему улыбнулась и, как в тот момент, воин забыл все на свете. Он помнил, как она впервые оказалась в его объятиях.       Эльфийка была такой маленькой, почти на две головы ниже его, и тонкой как ивовая ветвь. Казалось, она была создана из чистейшего хрусталя самыми искусными мастерами богов. Он ощущал шелк ее молочной кожи, что ласкал своими огрубевшими от солнца и ветров диких прерий руками, а она изгибалась от каждого его прикосновения, ластясь к его телу. Она с невинным любопытством осматривала рельефный торс воина, обводя его пальчиками, распаляя мужчину еще больше. Когда же розовые губки прикоснулись к мышцам его груди, у орка снесло крышу полностью. Да, дома его ждали шесть жен, но только с этой девушкой, полной невинности и азарта ему хотелось жить и дышать. Дарить шальные поцелуи и стискивать в объятиях, ощущая каждый вдох, видя каждую капельку пота.       Не в силах более сдерживаться, он взял ее голову своей огромной ручищей и, заставив взглянуть в свое лицо, впился жарким поцелуем в сахарные губы. Она вначале отвечала робко, но с каждым мгновением в ней просыпалась страсть, что пряталась последние сто лет. И вот она сидит на его коленях, сжимая их между своих бедер, обхватив его мощную шею своими изящными руками, прижимается к нему грудью, что едва сдерживает тонкая ткань рубахи. Она целует мужчину, облизывая его губы и играя с его языком, гладит его шею и впивается пальцами в его густые смоляные волосы. Он обводит каждый изгиб ее гибкого тела своими руками, сжимает ягодицы и немного разводит их в стороны, вырывая из ее рта пошлые всхлипы. Ее горячечное дыхание, вырывавшееся из припухших от страстных поцелуев губ, опаляет его кожу. Одно движение мощных когтей и рубашка на эльфийке разрывается, открывая вид на полные груди цвета молока. Набухшие розовые соски требуют ласки и незамедлительно получают ее. Мужчина присасывается к ним, прижимая девушку к себе, а она лишь отклоняется, откидывает голову, давая ему больше простора.       Ее тихие стоны вперемешку со словами похотливого безумства околдовывают воина. Он уже на пределе, его огромный орган налит кровью и готов войти в нее, но мужчина все еще опасается действовать. Эту девушку хочется любить нежно и ласково, долго и горячо, и он не хочет напугать ее, в первый раз даря ласку мужчины. Но одним единственным движением она развеяла все его сомнения. Эльфийка, набравшись шальной смелости, потянулась ручками к застежке брюк орка. Справившись с ней за несколько мгновений, впиваясь жаркими поцелуями в шею мужчины, касаясь его широкой груди своими твердыми от возбуждения сосками, девушка принялась массировать орган, аккуратно освобождая его от плена ткани.       Эти льдистые глаза, полыхающие озорной страстью, что изредка смотрели на него из-под густых ресниц, обводя черты его лица, этот юркий язычок, что оставлял на его черствой коже мокрые следы и горячие метки поцелуев, возбуждали орка ничуть не меньше мысли о том, что еще несколько мгновений и он овладеет этим чудом мироздания. Мужчина горел изнутри, желая как можно скорее увидеть скрытую от всех плоть девы, проникнуть в нее и услышать крики удовольствия. Он мечтал слышать, как она будет стонать и выкрикивать его имя, задыхаясь в его поцелуях.       Орк рычал, изнемогая от желания.       И вот она, насытившись любованием, слегка качнула бедрами, подавая знак, и он подхватил ее ручищами и, слегка приподняв, помог устроиться удобнее. Набухшая головка упиралась в истекающую соками плоть эльфийки, скрытую узкой полоской ткани, что ее народ называл «трусиками». Ощутив прикосновение к себе в столь интимном месте, девушка очнулась от наваждения, в ее глазах застыл страх. Но орк уже не мог сдержаться. Улыбнувшись ей, он обнял ее за талию и плечи, впустив пальцы в ее серебристые волосы, огладил большим пальцем нежную щеку и прикоснулся своими губами к ее.       Он целовал ее нежно и чувственно, поглаживая тонкое тело, пока не ощутил, как девушка вновь расслабилась, и, стиснув ее крепче, одним плавным и тягучим движением вошел в нее почти наполовину. Девушка вскрикнула от боли, до крови вцепившись в его мускулистые плечи ноготками. Она была столь узкой внутри и обхватывала его так плотно, что у орка от удовольствия закружилась голова.       Дав ей время привыкнуть, целуя ее, он стал медленно двигать бедрами, чтобы с каждым разом погружаться в нее чуть глубже. Соки возбуждения, перемешанные с девственной кровью, стекали вязкими ручейками по ее бедрам, повторяя извилистый узор вен на возбужденном органе воина. Орк шептал ей нежности, ласкал ее грудь своим чуть шершавым языком и оставлял тонкие кровавые полоски от когтей на молочном шелке спинки. И это, вкупе с томными и медленными покачивающими движениями, вводило эльфийку в сексуальный транс. Прошло пара минут, а она уже двигалась с ним в такт, насаживаясь все глубже.       Желая дарить воину больше ласки, неопытная эльфийка обхватила ладошкой основание члена, не сумев сомкнуть пальцы. Слегка сжав его, она вторила ручкой движению своих бедер, создавая иллюзию полного погружения. Он прижимал ее тело к себе настолько крепко, насколько мог, лишь бы не сломать это хрупкое создание. Держа ее за крутые бедра, он вбивался в ее плоть с удвоенной силой, раздвигая своим органом ее горячие скользкие стенки. Он был готов кусать ее шею и белые плечи, он хотел оставить на ней свои отметины, чтобы все вокруг знали, что это сокровище принадлежит ему одному. Он столько ночей мечтал услышать, как она будет стонать в его объятиях, выкрикивая его имя. И вот это случилось.       Под светом полной луны она извивается в его руках, вторит его движениям и забывается в его ласке, заполняя все вокруг своим ароматом левкои. Ее волосы серебряной мантией растрепались по меховым накидкам на полу походного шатра, она кричит, кусая губы, царапает его спину и плечи и просит еще. И он дает ей то, что она просит. Еще больше, еще глубже, еще быстрее и резче, пока они не достигают пика, сжимая друг друга в объятиях. Она выгибается, выкрикивая его имя, а он извергается в нее мощной струей, и обессиленная, она падает ему на грудь, шепча как молитву:       - Кхар…       - Aier*, - отвечает он ей и укладывает в свою постель, укрывая собственным плащом. Никто и никогда, пока он жив, не прикоснется к этому бриллианту мироздания…       - Мирри… - едва слышно шепчут мертвеющие губы. Это имя согревает замирающую душу воина, и на его губах навеки застывает счастливая улыбка.