Запретная любовь

Запретная любовь Была холодная январская ночь две тысячи тринадцатого года. Совсем недавно прогремел горн Апокалипсиса, уничтоживший почти всех людей на планете. Страшные чудовища -- всадники Иоанна -- пришли в мир людей и продолжили начатое горном. Суровая кара постигла алчных и гордых людей, возомнивших себя равными Богу. Только дети, невинные дети, младше тринадцати лет и те, в чьих жилах ныне течёт демоническая кровь, смогли пережить ужасную катастрофу.  Шигуре встала с кровати и подошла к окну. С небес мрачно светила луна, посылая серебристые лучи сквозь открытые жалюзи и освещая мрак комнаты. Случилось столько всего, мир был едва не уничтожен, а луна... Она светила как и раньше, не обращая на бедствия и страдания людей никакого внимания.  Шигуре грустно посмотрела на белую улицу, вздохнула и закрыла жалюзи. Немного подумав, она взяла книгу с тумбочки, зажгла настольную лампу и кротко села в кресло подле стола.  -- Ммм, -- Саюри отвернулась к стенке и, словно гусеница в кокон, полностью залезла под одеяло.  Шигуре открыла книгу и начала читать, но слёзы выступили у неё на глазах и полились на ветхие, жёлтые страницы. Она заплакала, и в тот же момент слабая, но всё же, заметная боль прокатилась по её груди и шее. Уже несколько дней её преследовала эта боль, но врачи говорили, что это просто от ушибов. И она верила этому, не зная правды, верила, потому что Глен сказал что Махиру вырубила её, как тогда, в зоопарке Уэно. Она всегда так свято верила Глену, если тот, конечно, не говорил откровенный бред. Она была слугой рода Ичиносе и обязана была верить своему господину, главе "Имперской Луны", которому поклялась служить верой и правдой, до самого конца.  Когда перед ней стояла дилемма -- принять ли "Кидзу", или отказаться -- она без лишних раздумий приняла, потому что принял Глен, потому что только так, как слуга, она могла стать полезнее. Может, это было неправильно, может, это было противно Богу, но она пошла на это, и обратного пути уже нет. Было слишком поздно думать об этом, посыпая пеплом главу и горько причитая: она уже предала Свет ради любимых ей людей и, в частности, Глена. Запретная любовь слуги к своему господину... Да, она безумно любила Глена и ужасно страдала от этого. Она безумно любила, но редко показывала свои истинные чувства. Она и не должна была их показывать: она была рождена не затем, чтобы любить Глена -- она была рождена, чтобы служить Глену... Но она любила, и можно ли было её винить за это? Наверное, можно, однако, это всё было бессмысленно, всё было глупо и тщетно, ведь сколько её не ругай, а от чувств своих она не откажется никогда. Это была запретная любовь, любовь, которая не должна была существовать. И виною тому были сами люди. Именно они создали эту иерархию, именно они решили, кто мусор, а кто соль земли, кто может любить, а кто нет. Всему виною были гордость и эгоизм, которые человек так охотно принял и пригрел у себя на сердце... Именно за эти грехи когда-то был низвергнут с Небес сатана, а ныне наказан человек. История повторяется. В прочем, не впервые человека наказывают за эти грехи -- и всё же прощают. Пожалуй, человек самое любимое и драгоценное творение Бога. Именно поэтому, может быть, есть у человека надежда и свет в этом тёмном и опасном мире, который он сам же и породил.  В дверь тихо постучали. Сначала Шигуре подумала, что ей показалось, но стуки продолжились. Встав с кресла и положив книгу на стол, она вытерла слёзы и отворила дверь. На пороге в уличной одежде стоял подполковник Глен. Взгляд его был слегка рассеян, и он заговорил, немного запинаясь. -- Слушай, Шигуре... В общем одевайся, жду тебя в улице. -- Глен-сама!  -- Мм? -- Но ведь ночь на дворе! -- И?.. Я знаю, что там ночь.  -- Это какой-то приказ от Курето? Я разбужу Саюри.  Глен схватил Юкими за руку. -- Нет. Не надо Саюри... Просто одевайся и выходи на улицу, -- сказав это, Глен отпустил её руку и ушёл.  Шигуре недоумевающе смотрела в тьму коридора, в которой скрылся Глен. Что с ним случилось?.. Отойдя от удивления, Шигуре быстро, но бесшумно оделась и вышла на улицу. Шёл снег. Всё было белое-белое, будто кто-то пролил невероятно огромную крынку молока. Шигуре огляделась, но Глена нигде не было видно. Подставив ладони, она стала ловить снег, который сливался с её белыми перчатками и был практически невидим. В этот момент в спину ей прилетел небольшой снежок. Шигуре оглянулась и увидела Глена, который тем временем уже лепил второй.  -- Глен-сама, только не говорите, что позвали меня за этим.  -- Зачем "за этим"?  -- Ну... Ради того, чтобы поиграть в снежки? -- В снежки? Неет, -- Глен снова кинул снежок и попал в Шигуре -- Это всего лишь задание от Курето.  -- Простите, Глен-сама, но, мне кажется, что я Вас не понимаю.  Глен отряхнул руки от снега и подошёл к Шигуре. Посмотрев в её болотно-жёлтые глаза, он слабо улыбнулся и накинул капюшон ей на голову.  -- Простудишься... Иди за мной. -- Глен-сама. -- Молчи! -- Но я не понимаю.  -- Я же сказал, молчи... Эх, опять моя слуга меня не слушается.  -- Но чтобы Вас защитить, я должна знать, что у Вас на уме.  Глен тяжело вздохнул и снова посмотрел на Шигуре. Такая маленькая, хрупкая, она могла вызвать чувство умиления у любого представителя мужского пола... если бы улыбалась почаще. Глен закатил глаза, его губа дернулась, но вот, собравшись, он притянул к себе Шигуре и поцеловал её в губы. Лицо Шигуре покраснело. Даже цвет волос Мито уступал ей в краске. Она отступила назад и застыла, слегка приоткрыв от удивления рот. Глен равнодушным голосом прервал нависшую тишину: -- Примерно это... Ты довольна?  Голос Глена словно вывел её из забытьи, и она ответствовала: -- Н-но Глен-сама, а как же... Как же Ваша любовь к Махиру? -- Любовь к Махиру?.. -- Глен едко ухмыльнулся. -- Сначала я не видел её долгих десять лет, а потом она становится демоном и сокращает население Земли до одной десятой. Она убивает... Нет, я не люблю её больше. Может быть, любил когда-то, давно, но всё это осталось в прошлом. К счастью или к сожалению, но детские мечты редко сбываются, Шигуре.  -- Глен-сама, может быть, детские мечты редко сбываются, но...  Морщась, Глен почесал в затылке и прервал речь девушки.  -- Я люблю тебя, Шигуре. Шигуре снова покраснела, но в этот раз слабее, чем в прошлый раз. -- ...Но мою мечту Вы исполнили... Глен-сама!  -- Мм?  -- Я тоже Вас люблю! Она кинулась Глену на грудь, но тот аккуратно оттолкнул её от себя.  -- Я знаю, дурочка... -- Глен снова принялся лепить снежок. -- Снежки? -- Как прикажете, Глен-сама. -- Когда мы одни, можно просто "Глен".  -- Хорошо... Глен-сама.  Глен улыбнулся и нежно посмотрел на Юкими. Может быть, эта катастрофа принесла не только боль и печали? *** Глен вошёл в свою комнату и снял мокрое пальто. Этой ночью он неплохо повеселился. Никогда прежде он не чувствовал себя таким счастливым.  -- Привет, Глен! Вижу, ты снова наслаждаешься молодостью без нас... Как тебе не стыдно? Знакомый голос донёсся из глубин тёмной комнаты. Глен зажёг свет. Рядом с окном стоял Шинья. Он подошёл к Глену и продолжил нести всякий бред. -- Так-так, сначала мою невесту значит, а теперь свою верную слугу... В прочем, я их понимаю, даже я бы не смог устоять пред таким альфа-самцом... Будь я девушкой, конечно же.  Глен быстро положил на лоб Шиньи руку.  -- Взорвись.  Шинья засмеялся.  -- Но Глен, ты же не прикрепил талисман с заклинанием.  -- Я знаю, а теперь убирайся отсюда! -- А ты не хочешь мне ничего рассказать? -- Убирайся!  -- В прочем, я и сам же всё видел. Правда, только из далека... -- Вон! -- Глен показал рукою на открытую дверь. -- Иначе я на самом деле прикреплю тебе на лоб заклинание. -- Ты такой забавный, Глен. -- Шинья вышел в коридор. -- Но я рад за вас.  -- Если только скажешь кому-то о том, что видел сегодня, я убью тебя и не посмотрю на то, что ты Хиираги! -- Но это не разумно, Глен...  Не дав ему договорить, Глен захлопнул дверь и, подойдя к столу, плюхнулся в кресло. -- Какой проблемный парень...