Кукла

Реборн чувствует горечь и абсолютно иррациональную тяжесть в груди. Реборн чувствует, что где-то ошибся. Савада Тсунаеши — Донна Вонгола. Она великолепна. Нет человека сильнее и влиятельнее ее, нет человека мудрее и проницательнее. Она видит любого насквозь, проводит невозможные переговоры и с легкостью находит себе союзников. Савада Тсунаеши улыбается тонкими губами, пожимая руки людям, которых искренне презирает, и сидит по вечерам вместе с Бьякураном над бумажками… Иногда босса Мельфиоре заменяет Занзас с виски. Названному брату Савада тоже рада, как и алкоголю. Она позволяет себе выпить немного, чтобы расслабиться и забыть о преследующих проблемах… Донной Вонголой все восхищаются. Ее выдержкой, ее интуицией, ее силой воли и тем, с какой легкостью она находит выход из ситуации. Все считают ее идеальной. Прекрасной… Реборн считает ее механической куклой. Реборн ее ненавидит иногда. Пустые карие глаза, идеальные черные костюмы и фальшивые улыбки. Реборн ненавидит то, какой она стала. От прежней Тсуны мало что осталось. Она закалилась в боях, стала жестокой. Она научилась закрывать глаза на горе других и действовать лишь во благо Семьи. Савада Тсунаеши стала Десятым боссом Вонголы. Такой, какой ее все хотели видеть… Почему же он не рад? Реборн не знает. Но внутри что-то противно скребет, и он отводит глаза не в силах смотреть на прекрасную куклу, устраивающую банкеты и подписывающую денно и нощно бумажки… На напивающуюся на пару с Занзасом любимую ученицу… Реборн ненавидит ее за то, какой она стала. Ненавидит за то, что позволила изменить себя в угоду другим, что позволила сломать себя… Он ненавидит Саваду за то, скольким она пожертвовала во благо Семьи, от сколького отказалась. Ему противно видеть, как девочка раз за разом ломает себя, как прикрывает глаза, терпя боль и снова идет во главе кровавого парада. Прежняя Тсуна сражалась бы. Она старалась бы изменить мир, старалась бы переиначить Вонголу и всю мафию… Только вот перегорела давно. Давно и бесповоротно. И даже Хранители тут ничем не помогут. Савада Тсунаеши выросла. Выросла на жестоких, смертельных уроках, плача над могилами и захлебываясь рыданиями, растеряла всю свою наивность. Савада Тсунаеши идеальная Донна, всепонимающая, притягательная, мягкая… Именно такая, какой должна была стать. И только в глубине карих глаз плескаются спрятанные доброта, наивность и боль. Боль всепоглощающая, медленно убивающая, тяжелая и такая жуткая… Тсунаши иногда позволяет себе вспомнить в объятиях Бьякурана свою жизнь. Беззаботное детство, милых сердцу подруг, любимую маму, погибшую так глупо — в авиакатастрофе. Нана как раз собиралась навестить дочь. Тсунаеши вспоминает свое вступление на пост Десятой и погибшие мечты, вспоминает, как в спешке училась носить маски и фальшиво улыбаться, как строила свои первые интриги, призванные принести выгоду Семье. Тсунаеши вспоминает Бьякурана, предложившего однажды поесть вместе мороженного, вспоминает его улыбку, светлые глаза и обещание стать опорой. Вспоминает появившееся тогда чувство защищенности и уверенность — никто больше не пытался скомпрометировать ее с целью заключить выгодный брак. Тсунаеши вспоминает, как впервые напилась с Занзасом, запершись у него в кабинете, как смеялась до слез над пошлыми безвкусными шутками, а потом по-настоящему плакала, выпуская всю боль, что скопилась в сердце… Вспоминает, как впервые послала Гокудеру, как наорала на напортачивших Хранителей, проваливших плевое задание и сорвавших важные переговоры… Тсунаеши всю свою жизнь вспоминает. Горести и радости, отвращение к смерти и к самой себе, ненависть к теневой стороне мира. Тсунаеши вспоминает первого потерянного ребенка. Нерожденного. Погибшего от случайной пули, когда даже молодая мамочка еще о нем не знала. Тсунаеши вспоминает долгие попытки зачать еще одного… Вспоминает неутешительные диагнозы и внезапное чудо. Тяжелую, выматывающую беременность и крошечный комочек у себя на руках. Свою дочку. Саваду Арию. Самую красивую… Тсунаеши вспоминает, что Ария умерла, не дожив до четырех лет. Люди говорят заболела. Тсунаеши выслушивает Верде и идет убивать ту Семью, которая повинна в смерти малышки… Савада Тсунаеши всю себя отдала Вонголе. Всю. Без остатка. Отказалась от гордости, от счастья, от надежды. Она перестала ждать чуда, перестала пытаться. Она просто Донна Вонгола и этим все сказано. Савада Тсунаеши сломалась под гнетом ответственности, не перенесла гибели своих детей. Савада Тсунаеши — дура, верившая, что мафию можно изменить. Так говорят. Савада Тсунаеши каждое утро встает с кровати, обряжается в очередной костюм и идет играть. Она все же отличная актриса. Савада Тсунаеши продала свою жизнь Вонголе, в обмен на то, что где-то очень далеко ее третий ребенок, ее маленький сын, сумеет вырасти и доживет до старости. Бермуда своего слова не нарушит. Савада Тсунаеши встает с кровати ни на что не надеясь и ни к чему не стремясь, просто выполняя свой долг. У нее усталая улыбка в уголках губ и стылый лед в глазах, и вера, что ее ребенок никогда не попадет в мафию. Савада Тсунаеши знает, что единственный шанс защитить малыша, это ничего о нем не знать… У Дечимо было двое детей. Реборн Тсуну ненавидит. За то, что сдалась, что не сражается и не пытается ничего изменить. Тсунаеши Реборна тоже ненавидит. За то, что сделал ее Донной.