/Untitled/

– Знаешь, все мы похожи на звезды, – хрипловатый голос, нарушивший ночную тишину, заставил повернуть ее голову, пытаясь поймать взгляд говорящего, но тот неотрывно смотрел в звездное небо. – Почему? – ее голос неровный, сиплый от долгого молчания. – Мы рождаемся, чтобы умереть, – парень делает глубокую затяжку, вдыхая полной грудью и медленно выпуская никотиновое облако прямо перед собой, прежде чем продолжить, – Горим ярче и ярче, чтобы в итоге все равно угаснуть, – Юнги поворачивается и смотрит, глаза в глаза, тянет руку вперед, куда-то на уровне ключиц, передавая медленно тлеющую сигарету. – Но ведь не все звезды угасают? – клубы сигаретного дыма тонкой струйкой поднимаются вверх, стремясь туда, к звездам, но растворяясь где-то здесь, на уровне покатой крыши трехэтажного дома. «Как мечты растворяются в обыденности», – проскальзывает мысль в ее голове. – Не все. Но в большинстве своем, – он откидывается назад, кладя голову на собственные руки, скрещенные в локтях, и кладет ногу на ногу. – А если не гаснут, то…что? У всего есть конец. – она повторяет движение Мина, укладываясь спиной на удобный скат, и снова обхватывает сигаретный фильтр сухими искусанными губами. – Думаю, даже у Вселенной есть конец. Там, где-то за гранью нашего понимания, находится берег Вселенной, с пристанью, куда приходят корабли из дальних странствий по галактикам и черным дырам, – он усмехается своим словам и продолжает, – Некоторые звезды просто взрываются, уничтожая все вокруг себя, но оставляя целый след в истории. Как люди. – Как люди… Снова воцарилось молчание. Тишина столь прозрачна, что можно услышать звук ночи. Лишь тихий шепот выдыхаемого дыма, лишь стук чужого сердца, бьющий набатом в голове. Потухшая сигарета откинута куда-то в неизвестном направлении. Юнги выпрямляет одну руку, вытягивая в сторону, продолжая вглядываться даже не вглубь, а сквозь небо. Ей не стоит усилий понять его без слов. Девушка поворачивается на бок, устраивая голову на теплой груди, обтянутой темной футболкой, слушая размеренный ритм чужой жизни, вдыхая теплый родной запах с горьковатой примесью табака. Она обнимает его одной рукой за бок, зарываясь под распахнутую светлую рубашку в тонкую полосу. Он сгибает руку обратно, устраивая ее на подрагивающих хрупких лопатках, другой рукой приподнимает ее голову за подбородок и накрывает мягкие губы своими. Горький привкус табака мешается со сладкой слюной. Просто потому что сахарный, просто потому что сладкая. Поцелуй совсем не пошлый. Нужный. Кричащий громче любых слов. Юнги отстраняется, заглянув в блестящие глаза напротив, мимолетно бросив взгляд на юркнувший язык, бегло облизавший нижнюю пухлую губу, и укладывает ее обратно, помогая поудобнее положить голову, убирает одну руку обратно под голову, а вторую топит в шелковистости русых волос. Тишина и сонный покой ночи снова вступает в свои права. На этот раз до рассвета. Двое лежат на крыше трехэтажного здания. Двое смотрят в звездное небо. Двое думают… об одном?