Наземная операция

– Берт, справа! – Алек пытается перекричать завывание повреждённой системы жизнеобеспечения, одновременно стараясь захватить в прицел точку, несущуюся по экрану локатора. Йотунов истребитель повстанцев возникает слишком близко и движется слишком быстро, чтобы от него мог уйти неповоротливый танк, но не тогда, когда танком управляет лейтенант Герберт фон Кирхайс. Один раз их застали врасплох, второго шанса он постарается не дать. – Держись. – Берт резко выжимает рычаг управления, и многотонная машина, едва не переворачиваясь, взбирается по крутому склону. Дорогу впереди перегородили два повреждённых танка, так что спастись можно, только выбравшись из сухого русла. Ещё две машины, идущие позади них, тоже пытаются подняться на противоположный берег, и если водители справятся с управлением, то им может повезти. Подбить истребитель никак не получается, но хоть нормально прицелиться у Алека и не выходит, его огонь не даёт противнику приблизиться, чтобы расстрелять их в упор. Зато благодаря умелому водителю им удаётся добраться до самого верха подъёма, и нужно ещё совсем немного времени, чтобы скрыться от воздушных преследователей под кронами огромных деревьев. Системы обнаружения целей на истребителях мятежников стояли никудышные, поэтому шанс спастись увеличивался с каждой секундой. Вражеский пилот, видимо, оценивал ситуацию аналогично, поэтому попытался достать ускользающую цель. Интуиция Берта и тут срабатывает быстрее любой техники, и он снова резко меняет курс. Ракета уходит правее, но от её взрыва танк сильно подбрасывает, один край страховочного ремня, который удерживает Герберта в кресле, с треском вылетает из паза, и Кирхайс со всей силы ударяется о приборную доску впереди себя. Алеку везёт больше – его ремень выдерживает, хотя в первую секунду и кажется, что из-за рывка его разорвало пополам. Лоэнграмм какое-то время не может вздохнуть, но при этом у него всё же хватает сил схватиться за дублирующий рычаг и продолжить движение к спасительной кромке леса. Второй выстрел оказывается ещё менее удачным, так что Алек благополучно вламывается в пока ещё редкий подлесок и, почти не сбавляя скорости, добирается до густой чащи, где кроны высоких деревьев практически смыкаются. Конечно, будь техника мятежников получше, парням бы не скрыться от воздушного противника, – но, к счастью, истребители противника, маневренные и скоростные, при этом оснащены отвратительными радарами. Да и долго гоняться за одиночной целью они не будут. Их тактика давно известна: «ударь и беги». Они предпочитают нанести удар по колонне или обстрелять из засады и удрать. Пропетляв ещё немного среди больших деревьев, Алек остановил машину и повернулся к брату. После удара Берт попытался вернуться в кресло, но едва смог привалиться к нему спиной, после чего отключился. Алек наклоняется над братом, проверяет пульс и к огромной радости сразу его находит. Но Берт всё ещё без сознания, к тому же, из раны на лбу довольно сильно идёт кровь. В остальном явных травм Алек не нашел, но и имевшегося хватало более чем. Вначале Алек хотел устроить брата в кресле, но в танке ещё после первого попадания практически накрылась система жизнеобеспечения и вентиляция тянула еле-еле. После того как их опять тряхнуло, дышать стало почти нечем, и ткань комбинезона, которая вроде как должна защищать от любых перепадов температуры, противно прилипла к спине, ну и в довершение неприятностей, освещение в кабине, пару раз мигнув, окончательно погасло, оставив только слабый свет от работающих экранов. Вариант остался только один – вылезти наружу, уже там заняться раненым и только после этого разбираться с повреждениями техники. Вытащить из танка рослого, тяжелого Берта оказалось намного труднее, чем безжизненный манекен во время тренировок, однако тревога за брата придавала Алеку сил. Выбравшись, он уложил раненого возле поваленного дерева и вернулся внутрь машины за аптечкой и водой. Вернувшись через пару минут, он обнаружил, что Берт уже открыл глаза и пробует сесть. – Лежи, тебе нельзя вставать, ты головой сильно ударился. – Алек приседает возле брата и помогает тому снова улечься. – Мы в лесу? – Берт поднимает руку к лицу, но Алек его останавливает. – Да, подожди, я сейчас смою кровь и перевяжу тебя. После того, как с помощью салфеток удаётся стереть кровь, рана выглядит уже не такой страшной, намного больше Алека волнует то, что брат терял сознание. – Ты как, голова кружится, тошнит? – Стандартные признаки сотрясения их заставили запомнить ещё на первом курсе академии. Берт прислушивается к себе. – Пока лежу – ничего. – Берт снова делает попытку приподняться. – Дай воды. Алек придерживает его за плечи и подаёт бутылку. Подождав, пока брат напьётся, он садится рядом и укладывает его голову себе на колени. – Танк на ходу? – Берт разворачивается, чтобы видеть лицо брата. – Да, только терморегуляция и подача воздуха совсем не работает, ну и освещение пропало. – Алек ещё немного подтягивает брата, чтобы тому было удобно. – Так что до вечера посидим здесь, раньше выходить на связь с базой я не хочу. – Я могу попробовать посмотреть платы, если ты мне посветишь. – У Берта всегда лучше получалось разбираться с техникой, в этом он явно пошел в своего отца. – Нет, – Алек отрицательно мотает головой. Командует танком в этот раз он. – Эти вроде бы убрались, во всяком случае, их не слышно, так что пересидим тут. Штольц и фон Бок ушли целыми, так что могут добраться до базы и сказать, где мы. Если связи не будет, я сам посмотрю платы. – В последнем предложении чувствуется некоторая неуверенность, но Берт, зная фамильное упрямство брата, не спорит. «Благословение» – не слишком подходящее имя для планеты, но после её вхождения в состав Нового Рейха название менять не стали. Уникальная природа и богатые залежи полезных ископаемых полностью оправдывали странное название, к тому же на рейхшпрехе оно было вполне благозвучным. Планета могла стать одной из жемчужин империи, но, к сожалению, она оставалась очагом напряжения. Регулярных военных действий давно не было, но постоянные мелкие стычки и нападения на конвои вынуждали постоянно держать в этом районе большие гарнизоны и продолжать патрулировать ближайший космос. Благо, мятежники не лезли дальше бывшей границы. Хуже всего в этой ситуации было то, что противник избрал совершенно подлую тактику и постоянно прикрывался мирным населением, причём делал всё, чтобы преднамеренно спровоцировать имперские власти применить репрессии. Власти на провокации упорно не поддавались, и через какое-то время всё повторялось. Райнхарда подобное жутко бесило, да и Зигфриду всё это порядком надоело, поэтому, когда кайзер решил на месте разобраться и принять окончательное решение, он особо не возражал, только сказал, что тоже полетит. На планете, помимо разбросанных по административным центрам гарнизонов, имелась крупная база наземной группировки в районе экватора со своим космодромом, на котором и приземлились «Брунгильда» и «Барбаросса». Райнхард рассчитывал провести там два-три дня. Для задержки, кроме сугубо военных причин, имелись и личные – на оной базе вот уже полгода служили оба принца. Александр и Герберт совсем недавно получили своё первое повышение, так что имели полное право на некоторое снисхождение в неписанных правилах, согласно которым их служба не должна была отличаться от службы остальных офицеров. Правда, можно ли считать протекционизмом вечер, проведенный с отцом и дядей, даже если твой отец кайзер, а дядя – герцог и военный министр? Ну, или наоборот. Зигфрид так не считал, да и Райнхард тоже. По планетарному времени был уже почти вечер, когда высокие гости, поприветствовав выстроенных на плацу солдат, вошли в здание штаба. Командир базы, командор Геллер, проводил их в свой кабинет, но буквально на пороге их догнал его адъютант и что-то тихо сообщил, отчего командор моментально побледнел и замер, очевидно, не зная, что делать. – Геллер, что случилось? – Голос Райнхарда звучит ровно, но всем присутствующим понятно, что кайзеру не нравится происходящее. – Прошу прощения, мой кайзер, давайте зайдём в кабинет. – Командор открывает перед ними дверь. В кабинете Райнхард игнорирует предложенное кресло и вместо этого подходит к большому тактическому экрану, на котором выведена карта ближайшей местности. Зигфрид устраивается возле окна, откуда может наблюдать за всей комнатой. Всё же старые привычки неискоренимы, не зря же Райнхард над ним смеётся и говорит, что в любой ситуации в первую очередь он подумает о безопасности. – Итак, Геллер, я вас слушаю. – Райнхард разворачивается к командору. – Ваше величество, – Геллер выглядит уже вполне собранным, – вчера утром нами была получена информация о том, что в районе шахтёрского поселка замечено движение неопознанной колонны грузовиков. Для разведки мною был послан отряд из пяти танков под командованием капитана Рихтера. Примерно в полдень Рихтер доложил, что они нашли покинутый лагерь и следы вездеходов, ведущие к берегу океана, но больше ничего обнаружить не удалось. Мы передали координаты службе слежения, но пока от них никакой информации не поступало. Я отдал приказ возвращаться. Как мне только что доложили, вернулось только две машины. На марше они подверглись атаке истребителей, два танка были уничтожены, в том числе машина Рихтера. Третий танк получил незначительные повреждения и предположительно скрылся от преследования в лесу. Это был танк лейтенанта фон Лоэнграмма. – Лейтенант Кирхайс с ним? – Зигфриду удаётся придать словам бесстрастность, но для этого приходится приложить огромное усилие. – Да. – Командор утвердительно кивает. – Почему они сразу не вышли на связь и не запросили подкрепление, и почему в разведку были посланы только танки без воздушного сопровождения? – Райнхард внимательно смотрит на командора, при этом на его бледном лице становится отчётливо виден старый тонкий шрам. Геллер подходит к карте и берёт лазерную указку. Зигфрид тоже подходит ближе. – Посёлок, возле которого видели грузовики, находится вот здесь, – красная точка упирается в небольшой прямоугольник. – Отсюда, как видите, нет прямой дороги, только пересохшее русло реки, с обеих сторон окруженное густым лесом. Он проходим, но если ехать через него, то теряется примерно часа три. Повстанцы в этом районе практически никогда не применяли воздушную технику, поскольку их радары слишком слабые, а наша база находится чересчур близко, да и истребителей у них, по нашим оценкам, не так уж много. Но сейчас они изменили тактику. К тому, же там нет удобной площадки для приземления – подлесок подходит к самой скале, лагерь был в пещере, а грузовики прошли по узкой петляющей колее, так что, пошли я шаттл, его пришлось бы оставлять в посёлке и идти до места пешком. Что касается связи, – командор делает чуть заметную паузу, – в тех местах она нестабильна, к тому же, повстанцы могут её глушить – для этого их техники вполне хватает. – Кирхайс, – Райнхард касается его плеча, – тебе не кажется, что их целью могли быть Александр и Герберт? Зигфрид отрывает взгляд от карты. – Не знаю, это вполне возможно. – От этих фанатиков не стоит ожидать честного ведения военных действий. – Пока мне трудно сказать что-либо конкретное, но их нужно срочно спасать. – Зигфрид чувствует, как сжимаются пальцы Райнхарда на его руке. – Да. – Райнхард отпускает плечо друга. – Мы вылетаем немедленно. Кирхайс, прикажи поднять с «Брунгильды» десантные катера, – и, повернувшись к командору: – Вернувшиеся офицеры смогут указать точные координаты места боя? – Конечно. – Геллер утвердительно кивает. – Я полечу с вами. – Хорошо. – Райнхард снова поворачивается к карте. «Мы за… – шипение и хрип практически заглушали голос дежурного связиста, – … координ… оставайтесь … поиск… отряд». Дальше слова слились в сплошное бульканье, и Алек отключился. Основное он и так понял – на базе знают, где они, и выслали помощь. Правда, есть вероятность, что их разговор могли услышать и те, кому он не был предназначен, но если те не сунулись в лес до сих пор, то и дальше не станут этого делать. Сгоревшие платы он заменил, и свет в машине появился, но вот с системой кондиционирования разобраться так и не удалось, поэтому даже с раскрытым десантным люком внутри было слишком жарко, так что, закончив разговор, Алек поспешил выбраться наружу. – Ну как, есть связь? – Берт оборачивается к нему. – Плохая, но они меня расслышали. К нам уже отправили отряд, сказали ждать. – Алек опускается на корточки возле брата. – Есть не будешь? – спросил скорее для проверки. Брата, видимо, всё же мутит, но он всякий раз отвечает, что чувствует себя нормально. – Нет, – снова тот же упрямый взгляд. В этом они с братом слишком похожи. – Тогда хоть попей. – От протянутой бутылки Берт не отказывается, но делает всего пару глотков. – На радаре чисто? – Берт переводит разговор на более нейтральную для себя тему. – Да. – Алек снова усаживается рядом с братом. – Опять попрятались по норам. – Говорят, они снова начали похищать детей для своих лагерей. – Не думаю, что это сильно понравится местным. – Алек подтягивает молнию комбинезона повыше – на улице значительно прохладнее, чем в душном танке. – Не замёрз? Я могу принести куртку. – Нет, пока не надо, – брат улыбается, – к тому же, за нами наверняка скоро прилетят. «Скоро» растянулось ещё почти на полтора часа, и Алек всё же начал задумываться, стоит ли разводить костёр, но тут послышался звук, который трудно было бы с чем-нибудь перепутать – над лесом снижался десантный шаттл. – Слышишь? – Александр тронул брата за плечо. – Да, идут со стороны базы, тяжелый десантник. – Герберт с трудом садится и тут же приваливается спиной к стволу дерева. – Как думаешь, стоит их вызвать? – По времени должны быть уже свои, но мало ли? – Я бы для начала просто открыл канал и послушал. – Берт прикрывает глаза, видимо, пережидая головокружение. – Хорошо. – Алек поднимается. – Может, переберёшься в танк? – Успею. Забравшись в машину, Алек включает связь и почти сразу же слышит: «Поисковый отряд вызывает лейтенанта Лоэнграмма, ответьте». – Лейтенант Лоэнграмм слушает. – Алек скашивает взгляд на радар, где отчётливо видны две точки примерно в районе, где они заехали в лес. – Лейтенант… – дальше слышится что-то неразборчивое, как будто на том конце говоривший отвернулся от микрофона, и через секунд двадцать из динамика доносится совершенно другой голос: – Мы засекли ваши координаты, оставайтесь на месте, мы скоро будем. – Слушаюсь. – Алек еле успевает остановить себя и не брякнуть в открытый эфир: «дядя Зиг».