***
Легкий стук в дверь разбудил мальчика. - Шанти, пора вставать, у нас мало времени, - тихий ласковый голос мамы прозвучал совсем рядом, мальчик уже и не помнил, когда в последний раз мама его будила, обычно, он вставал раньше всех. Сонно потерев глаза, Шанталь повернулся к маме и понял, что ей тоже не спалось. Под ее глазами залегли тени, наверное, такие же как у него. Он искал признаки слез на ее лице, но мама всегда умела скрывать эмоции. Хотелось обнять маму и сказать, что все будет хорошо, но у него никогда не было сил на проявление чувств. Взгляд матери упал сначала на коммуникатор, лежавший на подушке, а затем и на стопку учебников на тумбочке рядом. Мама поощряла его тягу к знаниям, но чтение по ночам было под запретом. Она все поняла, но промолчала. Они так бы и вели безмолвный диалог, если бы Шанталь не спросил, - А где папа? - Папа у Дома правосудия, ты же знаешь, сынок, - еще одна несправедливость. Пока все отдыхали, его папа вместе с другими рабочими должен с раннего утра подготавливать площадь. Шанталь лишь расстроенно покачал головой. - Я приготовила завтрак, иди умойся. Да..и еще одежда, она на стуле, - голос мамы стал слегка подрагивать. Плохо дело, если мама сорвется, то и Шанталь тоже. - Я понял, мне пора готовиться, мама.., - он многозначительно глянул на маму, давая понять, что ей пора уходить. Ее рука легонько пригладила темные волосы сына и, не сказав ни слова, она ушла, осторожно прикрыв дверь. Шанталь всегда был самостоятельным, не требовал ничьей помощи, ему нравилось заботиться о себе и о семье. Его родители много работают, пришлось научиться быть взрослым, и такая мелочь, как выглаженная и подготовленная мамой одежда, согревала его сердце. Обычно, он делал это сам. Ну все! Никаких колебаний, пора приводить себя в порядок. Приложив немного усилий, Шанталь все-таки поднялся и первым делом отправился в ванную комнату. Почистив зубы, смыв с себя всю усталость прохладной водой и аккуратно уложив темные пряди, он принялся за одежду. На стуле ждала рубашка, ставшая серой после многочисленных стирок, но относительно новая, и черные брюки, осталось только начистить туфли, и готово. Все должно быть идеально, он не должен опозориться, если его выберут. Шанталь тщательно осмотрел себя в зеркале: волосы зачесаны назад, но пара прядей предательски падали на светлое лицо; одежда не новая, но чистая и выглаженная. Конечно, по меркам Первого он выглядит скромно, но сегодня не тот день, когда нужно привлекать внимание, лучше бы, чтобы его никто и не заметил.***
Знакомый теплый аромат ванили заманил Шанталя на кухню. Он даже не обратил внимание на включенный телевизор, где уже вовсю шла болтовня о предстоящих 60-х Голодных играх. В прошлые годы мальчик любил смотреть на этих странных разрисованных людей на экране, но не в этом году. На столе его ждала целая стопка блинчиков и, не смотря на тошноту, Шанталь накинулся на любимое лакомство, но сперва пожелал маме приятного аппетита. Так было у них принято. Ели молча, обнимались тоже молча, так же молча они отправились на площадь.***
- ДИЛОНИ! - словно гром среди ясного неба, раздался крик. Шанталь испугался бы, если бы не узнал голос, чего не скажешь о его маме. Вся эта ситуация вызвала у него улыбку, впервые за сегодня. - Боже мой, Татум, ты почему одна? Идем с нами! - мама никогда не была готова к выходкам подруги сына. Широко улыбаясь, что было подозрительно, Татум Дэдлок чуть ли не вприпрыжку приблизилась к ним. Ее длинные черные волосы и темная юбка ниже колена развивались на ветру. - Здравствуйте, миссис Дилони, - уж больно приторно звучал голос девчонки. Или волнуется, или играет, или и то и другое, но Шанталя ей не обмануть. - Привет, - шепнула она уже ему, хитро прищурив глаза. - Доброе утро, Татум, - официальным тоном произнес Шанталь, еле сдерживая смех, и протянул ей руку как истинный джентельмен. Прыснув от смеха, Дэдлок приняла приглашение и вложила свою руку в его. Шли снова в тишине, лишь изредка бросая друг на друга взгляды, хотелось столько всего сказать, но слова застряли комом в горле. Ничто не говорило лучше о происходящем, как их дрожащие руки.***
На площади уже собралась небольшая толпа. Бездетные зеваки, дедушки, бабушки, родители и, конечно же, дети. Повсюду миротворцы и камеры. Профи уже прошли идентификацию и расслабленно стояли кучками, их громкий смех разносился на всю площадь. Вот уж кто точно не волновался, а наоборот, рвался в бой. Ну и пусть, благодаря этим глупцам, детей редко выбирают в Первом, но нужно все равно быть начеку, не стоит полагаться на удачу. Раздался сигнал, оповещая всех, что Жатва вот-вот начнется. - Мам..., - это все, что смог вымолвить маленький мальчик, в его взгляде было такое отчаяние, которое он уже не мог спрятать. Мама нагнулась, крепко его обняла и тихо заговорила, - Все будет хорошо, Шанти, ты вписан всего раз, тебя не выберут. И мы договорились с Джефферсонами, их сын вызовется за тебя, в случае, если тебя... - не успела она договорить, как Шанталь воскликнул, - Что значит вызовется!? О чем ты говоришь, мам!? Миссис Дилони лишь поцеловала сына в лоб и удалилась к другим родителям. - Что случилось? - напряженным голосом спросила Татум, с подозрением глядя в след удаляющейся фигуре. - Неважно, - слова мамы расстроили Шанталя. Если этот Джефферсон разболтает о договоре, то у Шанталя может сложиться репутация слабака, что в Академии равносильно смерти. - Нам пора. Бок о бок направились к очередям, маленькая ручка Татум нашла руку друга и крепко сжала. Обоих привлек шум мотора позади. - Ты только погляди, элита подъехала, - с нескрываемой злобой произнесла подруга, - ну и за кого же в этом году будут вызываться безумцы? Машина открылась, и первое, что увидел Шанталь, была тоненькая белая ножка в розовом сандалике. Татум что-то бормотала, про ужасный розовый цвет, про ужасное белое платье: "Это Жатва, а не свадьба, милочка, ты не туда приехала!", но Шанталь уже ее не слушал. Он и раньше встречал Аду Паркер в коридорах, но никогда не обращал на нее особого внимания, на радость Татум. Просто не было времени, первый год в академии всегда сложный. Лишь изредка, в перерывах между учебой, он наблюдал за всеми учениками и за Адой в том числе. Он знал, что она богата, но не каждый богач мог позволить себе приехать на машине. Как яркая вспышка, Ада выделялась на фоне площади, один ее вид вселял чувство надежды, с чем это связано он не знал. С деловым видом Паркер обвела всех взглядом, задержавшись на Шантале на секунду дольше, чем надо. Тот же в свою очередь не отводил взгляда от белых локонов Ады, которую тут же окружили хохочущие подружки. Татум вырвала свою руку из руки Шанталя, тем самым вернув его в реальность. - Что такое?- он не понимал поведения Дэдлок. Она лишь фыркнула, закатила глаза и отправилась в свою очередь. Шанталь быстро нагнал ее и, схватив за плечо, повернул к себе, на вопрошающий взгляд Татум он ответил, - Я лишь хотел пожелать удачи. - Дурак ты, Дилони! - воскликнула она и накинулась на друга с объятиями. Вот как ее понять? Обнимались не долго, прогремела пушка. Пора.***
Каждый встал в свою очередь. Шанталь к мальчиками, Татум к девочкам. Изредка кидали друг на друга тревожные взгляды. Изредка его взгляд падал на белые волосы впереди девчачьей очереди. Боится ли она? Переживает? Шанталь тряхнул головой, чтобы выбросить эти мысли. У него взяли кровь - совсем не больно. Затем поставили в первом ряду - это уже хуже, не хотелось бы попасть в объективы камер. Впервые Шанталь увидел в живую капитолийку, она была вся в золотом, как бы подчёркивая статус Первого округа. Пока говорили речь, Шанталь успел пересчитать перья на голове капитолийки. 24 пера - специально это или нет, мальчик не успел для себя решить, так как голос с трибуны воскликнул, - По традиции дамы вперёд! Сжимая кулаки, он ждал. Ждал, когда назовут незнакомое имя. Не дождался. - Татум Дэдлок! - пропищал мерзкий голос. Шанталя будто окатили ведром ледяной воды. Ему хотелось вызваться, хотелось в бой, но он не мог, он же мальчик! Ну как так!? На сотни имен произнесли самое родное для него. Слеза предательски покатилась по щеке, он быстро вытер ее кулаком. Татум не успела сделать шаг вперед, как нашелся доброволец. Все правильно. Первый - это округ будущих убийц, но одно негласное правило здесь соблюдается регулярно - за первогодок следует вызываться добровольцем, ни коим образом нельзя опозорить Академию вялой борьбой на Играх. Никогда Шанталь не забудет свою первую жатву. Он не привык полагаться на удачу, но что, как не удача помогла ему избежать Игр? Его имя не назвали ни в первую жатву, ни во вторую и ни в последующие годы.