Всё хорошо

Карла — Боб, поторопись! Мы уже должны выходить! Я как всегда его жду. Ну от что с ним, это ведь я женщина. — Уже иду, дорогая, одна минута. По пути ко мне он поправляет рубашку. Он выглядит очень симпатично. Тёмные джинсы и темно синяя рубашка, а ещё он сделал красивую укладку. — Ну как? — Ты просто дужка. Но поехали побыстрее я очень боюсь за Анну. Да и соскучилась до невозможности. Я открыла входную дверь, и ахнула. Когда муж Анастейши — Кристофер, говорил что за нами заедут, я никак не ожидала 3 джипа. С 4 охраниками! Стало страшно. Я должна это преодолеть ради своей дочери. — Миссис Уикс, мистер Уикс, мы рады вас видеть. Пожалуйста присаживайтесь. Нас посадили во второй джип. Как только мы рушили с места я почувствовала себя героиней фильма. Какого-то криминального фильма. Мне было плевать на все, я просто хотела увидеть свою дочь. Но когда мы сразу же поехали на взлетное поле. Я учуяла неладное. Машины остановились возле большого частного самолёта. У меня открылся рот. Анна, куда ты опять вляпалась? Первый твой муж был ультрабогач, и чем это закончилось? Ты, моя милая, пропала, а он по бабам и даже не пытался тебя найти. А тут опять такая же история. Ничего жизнь не учит. Я с дрожащими ногами пошла по трапу. Внутри все было ещё шикарней. Ну что же, главное чтобы дочь жила и была здорова. Полёт был ооочень долгим. Мне кажется, или прошла целая вечность. И все это время я не могла найти себе место. Я очень сильно беспокоилась за Анну. Что с ней? Почему она пропала? Как оказалась так далеко? Почему не обьявлялась? Как попала в то чертово ДТП? И главный вопрос — будет ли с ней все хорошо? Я чувствую, что сейчас я ей необходима. Впрочем, после её ищезновения я это чувствовала всегда. А особенно первую неделю её пропажи. Сердце всегда кричало: найди её, ей очень плохо. Но я не смогла этого сделать. Не смогла... Как же я по ней соскучилась. Как только мы сошли на землю, нас опять встретили. Но на этот раз ещё хуже. 5 чёрных огромных гелинтвагенов. Бооже! Да что тут вообще происходит?! — Здравствуйте, миссис Уилс, мистер Уилс. Мы рады вас видеть. Надеемся полет прошёл гладко и незаметно. Говорит один из громил в дорогих костюмах. Они все как из матрицы. Я очень боюсь криминала. И не раз говорила, что это опасно своей дочурке. — Мы сейчас будем ехать к моей дочери? — Нет, миссис... У меня внутри что-то поломалось. — Почему? — На часах 1 ночи. В больницу никого не пустят, да и вам отдохнуть нужно. — Да что ты будешь делать! — Вы не переживайте. Завтра с самого утра мы поедем к ней. А пока вам нужно отдохнуть, поспать после долгого перелёта. Да я ведь все равно не смогу сомкнуть глаз. — Хорошо. Пусть будем так. — Тогда поедем в особняк мистера и миссис Маршелл. — Миссис Маршелл? — Это ваша дочь. — Ах, да! Миссис Маршелл. Надеюсь что привыкну, а то даже как-то стыдно. — Прошу присаживайтесь. Он открыл заднюю дверцу одной из машин. Мы с мужем запрыгнули, а наши сумки забрала охрана. Так и привыкнуть можно. Ехали мы где-то 30-40 минут. Мы заехали в какой-то невероятно дорогой район Лондона. Дома не менше 3 этажей. И где-то здесь живёт моя дочь. Мы останавливаемся возле огромнейшей брамы. Такой я ещё не видела. Она весит минимум тонн 6-7. Дальше следует длинющая алея. Я думала она никогда не закончится. Но следующее что я увидела лишило меня всего: дара мыслить, говорить, и вообще соображать. Дом. Точнее не так. Домище! Огромный, приогромный домище, которому не видно ни конца, ни края. Это жесть. — Боже... Единственное, что сказал Боб. У меня такие же мысли. Когда мы вышли из машин, нас встретили 10 охраников и 2 горничных. Да сколько же здесь этой охраны?! — Здравствуйте. Меня зовут Хлоя. Я одна из домоуправительнец. — Рада знакомству. Я мама Анны... миссис Маршелл. — Где-то так я вас и представляла. Человек который воспитал такую дочь, должен как минимум очень очень хорошим. — А я Боб. — Отец миссис Маршелл? — Нет. Я её отчим. — Ааа. Понятно. Можно я вас проведу в вашу комнату? — Если можно, пожалуйста. Мы зашли внутрь и я опять была шокирована. Такого я даже в фильме не видела. Такой красоты не может быть. — Впечатляет, правда? — Даа... Сказали мы с Бобом вместе. Я не верю. Сколько должен заробатывать человек, чтобы жить так? Мне уже просто не терпится увидеть этого мистера Маршелла. У меня трясутся руки. Нас отвели в нашу комнату. Комната была такой же шикарной, как и весь дом. Я не долго думая, пошла в душ. Ночь прошла ужасно. Кровать хоть была неземно удобной, но уснуть мне так и не удалось. Образ моей дочки в больничной койке, не давал покоя. Я смотрела в красное от утреннего солнца небо. Побыстрее бы поехать в больницу. Я уже и собралась. Боб тоже был готов. В дверь постучали. — Да, да! — Миссис Уилс, мистер Уилс. Вам нужно позавтракать, пожалуйста пройдёмте за мной, если вы конечно собрались. — Да, мы готовы. Я больше не удивлюсь роскоши и масштабу этого дома. Но кухня просто убила. Я такого никогда не видела, такого же не должно быть. Такого богатства не существует! Я очень удивилась, когда на кухне увидела Рея. Он уже завтракал. Он был удивлён не меньше моего. Я перекинулась с ним парой фраз. Он очень хороший, просто в нас не сложилось. И я знаю за что его так любит моя Анна. Он очень добрый. Предо мной положили до жути аппетитную яичницу. Но мне даже кусок кусок в горло не лез. И немного поковыряв блюдо отставила его в сторону. К нам подошёл тот тип, который вчера нас встречал. — Доброе утро, вы отдохнули? — Да, спасибо. — Тогда поехали? — Да, поехали побыстрее! И вот я бежала по кориидору больницы. Палата 315. 308, 311, 313, 316... Назад. 315! О! Я зашла в палату, естественно в бахилах и халате. Она лежала там, моя Энни. Моя бедная девочка. К неё присоедины тысячу трубок. Она такая бледная, несчастная, и словно мертвая. Господи! Слезы сразу же навернулись на глаза. — Моя доченька! Я побежала к ней, и спустилась на колени возле её койки. Взяв её руку, я позволила слезам упасть. Моя дочь, что с тобой случилось? — Что с ней произошло? Слезы стекают по щекам вниз. Моя бедная девочка, сейчас в коме. Мне ответила медсестра, которая находилась рядом. — Она попала в аварию. Точнее в неё стреляли. ЧТОООООО? СТРЕЛЯЛИ? В ЭННИ? Это точно связано с её мужем-бандюком. Я его не видела ещё, но искренне ненавидела, за то что он с ней сделал. — И собственно из-за выстрелов она попала в жуткую аварию. Это ещё чудо даже, что она в коме. — Сколько процентов, что она выживет? — 15. Этого я так боялась. 15. Что такое 15 против 100. — И только 5, что после пробуждение у неё не возникнет никаких психических и физических отклонений. Что это значит? Я не понимаю. Точнее не хочу понимать. — 95% она останется инвалидом. Это слишком сильный удар. Сил не хватает и я опускаюсь на землю. Прикрываюсь рукой, слезы большим потоком вырываются из глаз. — Извините, меня за то что я без предупреждения вошёл в комнату, но я не знал, что вы уже здесь. Как только я увидела этого Маршелла, я стразу же сорвалась с места и захотела его убить. Я подбежала к нему, и со всей силы начала бить его по груди кулаками. — Ублюдок! Тварь! Говори, что ты сделал с моей дочерью? Мразь! — Успокойтесь! — Как я могу быть спокойной, КАК? ИЗ-ЗА ТЕБЯ МОЯ ДОЧЬ В КОМЕ!!! Из-за тебя! Бандит! Твоя криминальщина стреляла в мою дочь! Она отправила её в кому, ублюдок! Ублюдок! Ублюдок! Она останется калекой! Ты это понимаешь?! ПОНИМАЕШЬ ИЛИ НЕТ? КАЛЕКОЙ! моя дочь... Ноги подкосились, из-за нестачи сил. Хорошо что этот подонок был рядом. Мне дали успокоительное. И все остальное время, я была как ручей. Такой же тихой, и прозрачной. Этот Маршелл вроде и бандит, но он мне понравился. Он так трепетно относился к Анастейше, словно она хрупкая снежинка. Он так трепетно смотрел на нее, брал её за руку, целовал, а как говорил за нее. Словно готов за неё начать третью мировую. Он рассказал мне почему она сбежала из Сиэтла. Но я ему не верю, он врёт. Ладно, об этом позже. — Моя доченька, наконец-то я тебя нашла. Ты и не представляешь, что я пережила. Я так тебя рада видеть, жаль что здесь произошла наша встреча. Анастейша, знай и я, и Рей, и Боб, и Кристофер — все мы очень тебя любим. И все ждём пока ты откроешь глаза. Но чуда не произошло, как в фильмах. Она так же продолжала спать холодным мертвым сном. Я начала ей рассказывать обо всем. И как мы её любим, ждём, и о том, как я переживала, и о том как я её искала, и о том что я делала без неё. На улице уже стемнело, а на меня набросилась смертельная усталость. Веки стали невозможно тяжёлыми, и я уснула оперевшись на больничную койку. Как же затекла рука. Я проснулась, когда на часах было за полночь. В палате кроме меня сидел Маршелл и Рей, Боб наверное ушёл за кофем. — Энни, ты все ещё спишь. Я хочу сказать тебе одно доченька, тебя здесь все очень ждут. Возвращайся к нам побыстрее. Мы тебя любим! Анастейша начала понемного дергать веками. Она просыпается чтоли? — Анна просыпаться! Все в ту же секунду подбежали к ней. Спустя больше минуты, Анастейша наконец-то открыла с трудом свои веки. Её голубые глаза заикрились светом. — Привет!