***
Единственная, кого Флинн подпускает к Люси — Джиа. Сначала девушка не уверенна, что это хорошая идея, будто идёт не в комнату участника их команды, а пробирается в берлогу к медведю. Хотя ей думается, что он очень даже похож на медведя своими огромными размерами и грозным взглядом. — Помоги ей, — Гарсия кивает в сторону сидящей на стуле Люси. Джиа смотрит встревоженно, но теперь не потому что боится. Они обе думают об одном и том же, и это становится слишком очевидным, чтобы не заметить. — Знаете, просто так скажу, вдруг вы забыли, мне тоже иногда можно что-то рассказывать, — небрежно бросает он, складывая руки на груди и плечом упираясь в шкаф. Флинну не нравятся все эти недомолвки и взгляды, будто он не живой и дышащий здесь, рядом с ними, а просто призрак, лишенная плоти тень. И взгляд у него такой настойчивый, что под его давлением Джиа почти готова расколоться. Подобные секреты сложно держать в тайне, но Люси едва заметно отрицательно качает головой. — Ты принесешь ей одежду? — сухо уточняет он. — Дда… конечно, — соглашается Джиа и исчезает за дверью, оставляя их наедине. В восемнадцатом веке вторгаться в покои неодетой дамы, находящейся в нижней сорочке, казалось чем-то слишком невоспитанным и неприличным. В их же времени, Флинну абсолютно всё равно, во что она одета и что её обнаженное тело едва виднеется под лёгкой тканью. Ответы на собственные вопросы волнуют его куда больше, чем её смущение, которое она старается ничем не выдать. Ну, кроме как, бесконечно сжимая в руках хлопковую ткань и уводя взгляд в сторону пола. Взгляд Флинна притягивает к себе багровый след от ранения, пропитавший одежду, и он старается не смотреть, напоминая себе, что она могла пострадать сильнее. — Пора бы уже рассказать, что происходит. — Я не могу. Не могу, — протестует она, закрывая глаза и качая головой. Флинн выдыхает. Он ведь тоже больше не может так. Не может ходить и выпрашивать сказать хотя бы слово. Он накрывает её острые плечи своими широкими ладонями и слегка сжимает их. Гарсия изучает её лицо, ожидая, когда она осмелится распахнуть глаза и посмотрев на него, сказать правду. — Люси? Доверься мне, — просит он. Это сложнее, чем тебе кажется, но я не могу продолжать обманывать, когда ты смотришь ТАК. — Джиа видела твою…смерть, — срывается с её губ. Люси крепко жмурит глаза, стараясь не заплакать. Вслух эти слова звучат ещё ужаснее, чем в мыслях. — И всего-то? — он старается сделать свой голос непринуждённым, но она слышит подрагивающие нотки. — Нет, не всего-то, — раздраженно повышает голос Люси. — Это твоя жизнь, Гарсия. Они оба вздрагивают от того, что впервые она произносит вслух его имя. — Знаешь, — неуверенно начинает он. — Ради того, чтобы ты ещё раз произнесла моё имя, стоит умереть. На несколько секунд Люси забывает о ноющей боли в правом бедре, и остатки сил вкладывает в свирепый взгляд. Не нравится ей, когда он шутит подобным образом. Не сейчас, когда его могут отнять у неё. Она смотрит с вызовом, словно просит признать его свою неправоту и поблагодарить её за то, что жизнь пытается ему спасти. Но всё, что делает Флинн — в очередной раз заставляет её сердце предательски дрогнуть. Осторожно, словно боясь, что она испугается и сбежит, прикасается большим пальцем к её подбородку, а затем припадает лбом к её, и закрывает глаза. Вопреки его переживаниям, Люси воспринимает этот жест абсолютно спокойно. Она выдыхает и тоже закрывает глаза, жмурится так сильно, что на ресницах выступают непрошеные слёзы. Она чувствует облегчение, потому что ей не пришлось первой. В тишине они оба слышат тяжелое дыхание друг друга, а затем тихое и неловкое: — Простите. — Всё в порядке, — слабо отвечает Люси, отпрянув назад и оперевшись на руку. Флинн возвращается в кресло, предпочитая молча наблюдать. Он по-джентльменски отворачивается, когда Люси снимает остатки исторического костюма и надевает привычные ей спортивные брюки и серую футболку. Джиа помогает обработать рану и наложить бинт. — И когда я умру? — его вопрос разрезает тишину, только прерываемую иногда стуком тех или иных предметов, или стонами Люси. Джиа замирает на месте, и смотрит на Люси, будто спрашивая, что ей говорить. — Он уже знает, — спокойно произносит она. — Мне очень жаль, — поджимая губы, с соболезнованием отвечает Джиа, на этот раз обращаясь к Флинну. — Только вот не нужно хоронить меня заранее, ладно? Чувство не из самых приятных, — с насмешкой на губах произносит он. Второй раз за этот день сирена разрывается во всех комнатах. Люси и Джиа оглядываются на друг друга, затем смотрят на порог, будто им предстоит прыгнуть в кипящую лаву. У них всё ещё есть время, чтобы избежать предсказания. Но Джиа в своём видении, именно на этом моменте сбегала к компьютерам, и сейчас она понимает, что поступить иначе не может. Взглядом умоляет Люси простить её, и быстро исчезает за дверью. Люси слышит звук перезарядки глока. Гарсия прячет за поясом пистолет и направляется к выходу, но прежде, чем он успевает перешагнуть порог, она преграждает ему путь. — Не нужно, я прошу тебя, — Люси с нажимом упирается ладонями ему в грудь, но остановить такого как Флинн не так-то просто. Прошу, не дай этому случиться, не сейчас. — В этот раз вы меня не оставите тут, — рукой Гарсия отодвигает её с прохода. Шагая по длинному коридору, он ещё раз на всякий случай проверяет наличие полного магазина в оружии. В этот раз Флинн не упустит возможность снова встретиться с Риттенхаусом и попытаться убить их. Больше так не может продолжаться. — Флинн, прошу! Пожалуйста! — Люси едва поспевает за ним, хромая на одну ногу. Каждый новый шаг дается ей с трудом, но она не собирается останавливаться. Они всегда старались скрывать от команды те крепкие и сложные чувства, что их объединяли, которые они и сами не до конца понимали, но не сейчас. Люси хватает его за руку со всей той силой, на которую только способна, но остановить его, всё равно, что попытаться остановить несущийся локомотив. — По нашим данным кто-то из агентов снова отправился в тот же день. — Но мы не можем вернуться туда и увидеть самих себя, — возражает Руфус. Все они знакомы с эффектом бабочки, и временными петлями. — Не думаю, что кому-либо из нас хочется испытать искажение времени на себе. Меня так точно не прельщает такая перспектива. — Все вы были там, но я не я, — Флинн выдвигает железный аргумент. — Нет, ты не можешь пойти, — протестует Люси. — Ты мне запрещаешь? — он приподнимает брови, ухмыляясь. — Если это хоть как-то сможет уберечь тебя от того безумия, что ты собираешься совершить. Твой поступок — самоубийство, — Люси понижает свой голос и почти что шипит. Никто из команды, кроме Джии и Люси с Флинном, не понимают, о чём речь. Уайетт взволнован, чувствует нарастающую в груди ревность, но остаётся стоять на месте, позволяя Люси разобраться во всём самой. — Я должен помешать убийству этого парня, кем бы он там ни был. — Будущим премьер-министром Америки, — неосознанно поправляет его Люси, — Мы что-нибудь придумаем. — И под что-нибудь, ты подразумеваешь сидеть на месте, и ждать, когда ему пустят пулю в лоб? Что ж, тогда будущего не будет не только у меня, но и у половины мира. Я не могу этого допустить, прости. Сердце его готово вырваться из груди в тот момент, когда Гарсия порывисто целует её в лоб, не заботясь о том, что на них смотрят. Гарсия взбирается по трапу и занимает место в кабине Челнока. Спустя несколько секунд выглядывает обратно. — Было бы неплохо, если бы у этого корабля появился пилот. Руфус согласно кивает, ощущает на себе гневный взгляд Люси, но идет внутрь. Все они думают, что Флинн прав и поддерживают его. Если не спасти мир сейчас, то потом может быть уже поздно. — Я лечу с вами, — решительно заявляет Люси. — Ты не можешь, — вмешивается Кристофер. — Ты ранена. — Это царапина. Не пытайтесь остановить меня, я лечу с ними, — испытывая трудности при поднятии ноги, она, крепко сцепив зубы, и стараясь ни чем не выдать резкую боль, взбирается по трапу, занимает место, которое она уже давно привыкла считать своим, напротив Гарсии и буравит его взглядом. Упрямства им не занимать. — Я тоже в деле, — вырывается вперед Уайетт, оставляя Джессику. У Флинна на кончике языка вертится ещё много слов, начиная от благодарности за то, что она не оставила его одного, и заканчивая ругательствами и порицаниями за то, что она бросилась следом. Ни одно из того, что он думает, не срывается вслух, потому что Гарсия не хочет давать лишний повод для ревности Логану, сидящему рядом с девушкой. Миссия проходит гладко, и когда, казалось бы, министр в безопасности, а агент Риттенхуаса убит, появляется кто-то третий. Очередной «спящий» агент, которого активировали, спускает автоматную очередь из проезжающего мимо автомобиля. Во времена самого расцвета мафии, для людей убийства среди белого дня перестали быть редкостью, но для команды, это оказывается сильным потрясением. Не раздумывая, Флинн закрывает собой Люси, и ему трижды попадают в спину. Тяжелый стон над ухом заставляет её вздрогнуть от ужаса. — Нет! Нет, нет, нет! Это ведь неправда? Это дурной сон? Она до последнего не верит, что Флинн умирает, даже тогда, когда Руфус помогает поднять его и перевернуть на спину, в то время, пока Уайетт погнался за убийцей. Люси прикрывает руками его раны, пальцы окрашиваются багровой кровью. — Мы вернем тебя домой! Мы спасем тебя, — утверждает она, не замечая очевидного. Флинн чувствует, как пули разорвали внутренние органы, невыносимая боль пронизывает всё тело, но он держится из последних сил. Он не хочет уходить. Не теперь, когда начал новый этап в жизни, но также, он всегда был готов к тому, что рано или поздно это может случиться. С их-то жизнью. — Ну, всё не так уж плохо, — самонадеянно хрипит он, сплевывая наполняющую рот кровь. — Главное, что ты не пострадала. — Всё будет хорошо, — успокаивает себя Люси. Она боится смотреть ему в глаза, боится, что увидит в них смирение и это будет для них обоих концом. — Уверен, что ты переживешь эту потерю, ведь так? — каждое слово даётся ему с трудом, но в последние минуты своей жизни, он просто хочет убедиться, что это её не сломает. Флинн чувствует её руки на своем животе, попытки остановить кровь, и ему хочется сказать что-то вроде «По крайней мере, я умираю на руках любимой женщины», но даже сейчас кажется, она вовсе не готова к таким признаниям. Гарсия переводит взгляд на ясно-голубое небо, исполосованное белыми облаками, такое же прекрасное, как и эта эпоха, не смотря на всю её опасность. На последних мгновениях он бросает взгляд на Люси, и видит крупные слёзы, скатывающиеся по щекам. Она и сама почти не дышит, только резко всхлипывает, прижимая его руку к своим губам и умоляет не уходить. Он бы и рад остаться, только вместо этого проваливается в вечную пустоту.Часть 1
12 мая 2018 г. в 20:00
Джиа говорит осторожно, будто словом может вспороть горло:
— Завтра он, вероятно, умрет.
Люси до последнего не верит ей. Нервно смеётся, думая, что этот человек столько раз обманывал смерть и попадал под пули, спасая их жизни, что судьба ему задолжала. Это определенно не справедливо, не теперь, когда он открылся ей с другой стороны. Когда она ближе к разгадке его секретов, чем когда-либо. Они оба привыкли к тому, что каждый раз, когда ей становится плохо, она может прийти в его комнату, молча сесть на кровать и смотреть себе под ноги, пока он тихо почитывает книгу в стареньком кресле. Люси знает, что при этом Гарсия удивлённо вздёрнет брови, губы его изогнутся в лёгком подобии улыбки, но он промолчит.
Есть ли вероятность другого исхода событий?
Она задаётся этим вопросом последние несколько часов.
Люси появляется в главном помещении убежища, совмещенного со столовой и кухней, проходит мимо дивана, на котором, вальяжно закинув ноги на стол, сидит Флинн. Она слышит, как он неразборчиво мурлычет под нос какую-то мелодию. Замечая её, быстрым движением снимает ноги со стола и, с самым непринужденным видом, поднимается на ноги, без нужды поправляя волосы на затылке.
Приблизившись, Гарсия возвышается над Люси и она упирается уставшим взглядом ему в грудь, затем поднимает глаза. От него пахнет пивом, порохом и оружейной смазкой.
— Люси, — широко улыбается он. Замечает, что она выглядит слишком бледной даже для своего привычного алебастрового цвета кожи. — Что-то случилось?
Люси скользит по нему отсутствующим взглядом и смотрит как на утопленника. Что-то подсказывает Флинну, что она не в настроении говорить вообще о чём-либо. Напряженная неловкость провисает в воздухе.
Большая часть команды испытывает к нему неприязнь. Люси единственная, кто со временем научилась доверять Гарсии, как самой себе. Чувствует себя с ним так спокойно, что не хочется уходить. Флинну не стоит говорить что-либо, чтобы понять её. Само его присутствие возле, заставляет расслабиться и почувствовать себя огражденной ото всех проблем.
Только не в этот раз.
В этот раз Флинн является причиной её тревог и волнений. У неё дрожат плечи, глаза покраснели от усталости и недосыпа.
Он первым откашливается, быстро ерошит свои чернильные волосы, и зачесывает их пальцами назад, волнуясь, ощущая себя школьником, которому понравилась девчонка из параллельного класса. И это ощущение сбивает с толку.
— Если ты не в настроении… — начинает он.
Люси отводит взгляд в сторону, боясь, что он способен прочесть в её глазах настоящую причину беспокойства.
— Я вообще-то за чаем пришла, — прочищает горло она. Направляется в сторону кухни, достаёт чашку и старается не смотреть в сторону мужчины. Лопатками она ощущает встревоженный взгляд его зеленых глаз.
Люси думает, что видимо, матери, пытающейся её убить, ей было недостаточно. Как насчет того, чтобы влюбиться в мужчину, старше тебя на десять лет, который хотел тебя убить, а теперь и сам на волоске от смерти?
— О! — выдает он. — Может стоит плеснуть туда виски для настроения? — Гарсия тянется за бутылкой на верхней полке шкафчика, но Люси останавливает его руку и тут же одёргивает свою, напоминая себе, что поклялась держать дистанцию.
— Прошу, не надо. — Собственно, как и преследовать меня, черт побери. — Уайетт сказал, что завтра займет твоё место в Челноке.
Улыбка на его лице растворяется. Что Люси действительно хорошо знает, так это то, что он ненавидит, когда его место уступают другому. Флинн медленно складывает руки на груди и приподнимает бровь, чуть наклонив голову вперед, ожидая объяснений.
Слова костью застревают в горле. Она не может сказать ему — потому что завтра ты умрешь, если отправишься с нами — но и врать сложно, особенно, когда он стал доверять ей больше, чем кому-либо. Также, Люси почти уверена, что скажи она ему правду, он намеренно станет лезть на рожон.
— Это приказ агента Кристофер? — уточняет он, будто ощущая, что его обманывают.
— Она так сказала.
— Я должен лететь с тобой, — твердо заявляет он тоном, который не терпит отговорок. — Иначе я не смогу защитить тебя там.
— Уверена, что Уайетт отлично справится с этой задачей, — спокойно произносит Люси. Она робко поднимает на него взгляд, боясь обнаружить ненависть к себе. Но ненависти нет. Флинн злится, но, скорее на собственную беспомощность и приказ Кристофер. И конечно, он повинуется, боясь утратить последнее слово в этой команде и подвести Люси.
Следующим утром в Челнок заходит практически вся команда. Последней на трап вбегает Люси и оглядывается. Таким встревоженным Флинна она видит впервые, но слабо кивает, словно говоря «всё будет в порядке». Он остаётся в бункере, и она уверена, что сегодня никто не умрет.
И возвращаясь с миссии, Люси понимает, что немного ошиблась. Уайетт бережно придерживает её за локоть, помогая спуститься. Юбка в области правого бедра пропиталась кровью.
Флинн едва сдерживается, чтобы не врезать по лицу Логану за то, что тот не сумел сберечь. Люси видит по его глазам, что он находится на грани, что ещё немного и Гарсия ввяжется в потасовку, а она не может позволить, чтобы один дорогой ей мужчина навредил второму. В её глазах проскальзывает паника. Она громко вскрикивает на последней ступеньке и падает прямо ему, взволнованному и спешащему к ней, в объятия.
— Держись от неё подальше, — цедит сквозь зубы Гарсия, с ненавистью глядя на Уайетта.
Придерживая Престон за талию, Флинн уводит её в тамбур, и когда двери за ними закрываются, подхватывает на руки. Люси прижимается к его широкой груди, пока он несёт её в свою комнату. В другое время члены команды ходили к нему в гости только в случае крайней необходимости, так что он надеется, что сегодняшний день не станет исключением. Флинну даже кажется, что среди всех них, он единственный лучше знает, в чём нуждается Люси.
— Он не заслужил такого обращения, — выдыхает она ему в кофту.
— Не заслужить такого обращения — это оставить меня метаться из угла в угол, пока вы там разбираетесь с Риттенхаусом, а я с надоевшей женушкой бравого солдатика и спятившим Мейсоном, — обиженно отвечает он. Щекой Люси чувствует вибрации в его груди, возникающие при каждом слове.
— На то есть весомая причина.
— Правда? — Гарсия удивленно изгибает брови, всё также продолжая смотреть перед собой. — А я-то думал, почему же они решили оставить меня гнить в этом бункере? Разве я недостаточно показал, что могу быть полезным? Разве я не доказал Люси Престон свою верность? — с издевкой спрашивает он.
— Разве недостаточно моих слов для того, чтобы поверить и остаться тут, если я прошу? — передразнивает она, копируя его интонацию. На последних словах губы Люси растягиваются в улыбке.
Он шумно выдыхает. Останавливается возле входа в комнату и опускает Люси на ноги. Несколько секунд буравит возмущенным взглядом, затем открывает двери и придерживая за талию, помогает пройти внутрь.
— К слову, это просто царапина, — отмахивается Люси, указывая на свою ногу.
Ему ведь необязательно знать, что меня чуть не убили. Словно Смерть, раздосадованная тем, что её обманули, пыталась провести честный обмен.