Хронос

Снарт всегда шумно дышит и закрывает свои невероятные глаза. На его мужественных скулах проступает едва различимый румянец. Он стискивает скованные руки в кулаки и до крови впивается зубами в свою нижнюю губу. Кровь на его губах становится последней каплей и Хронос вновь не может устоять. Хронос сдается чему-то глубоко внутреннему, затаенному, более глубокому, чем десятилетия беспросветного одиночества, обжигающей ненависти и всепоглощающей обиды за то, что самый близкий человек на свете предпочел ему шайку клоунов, играющих в героев. Хронос протягивает руку в черной перчатке и касается лица предателя. Оглаживает подбородок, скулы, щеки. Шепчет на ухо что-то ласковое, прежде чем начать покрывать поцелуями ненавистно-вожделенное лицо. Снарт не сопротивляется, не зажимается, полностью расслаблен. Так лучше для обоих. Но каждый раз отворачивается, закрывает глаза, не смотрит, не идет на контакт. В прошлой жизни Хронос не был сентиментальным. В прошлой жизни Хронос трахал бы его без смазки, зверски засаживая на всю длину, вырывая болезненные крики, доводя до слез, чтобы он ощутил, осознал, насколько заблуждался, насколько больно сделал тому, кто готов был пойти за ним хоть в огонь, хоть в воду, хоть в саму Преисподнюю. Прошлого больше нет. Мик Рори умер в том лесу, где его хладнокровно бросил Снарт. На смену тупому грабителю пришел оживший кошмар, гениальный тактик, воин, каратель, судья, палач, Повелитель Времени. Хронос сентиментален. Хронос предпочитает делить удовольствие. Представляя, что Снарт позволил надеть на себя наручники и лег с ним в одну постель по своей доброй воле, а не шантажируемый жизнью сестры и судьбой ублюдков-товарищей. Хронос наблюдателен. Хронос замечает по судорожно вцепляющимся в одеяло пальцам, что партнер уже не пределе, и доласкивает до яркого финала, ловит губами тихий стон, чувствует, как Снарт нежится под ним, и на какое-то время темная пустота в груди Хроноса отступает.