childhood friends;

— и что лукас нашёл в этой заучке? неприятно, когда солнечный день омрачается чужими злыми словами и косыми взглядами. юна сразу поникает, сутулится и старается незаметной мышкой проскользнуть мимо сплетничающих девушек. те фыркают ей вслед и продолжают свой бессмысленный трёп, не придавая значения тому, что испортили ей настроение. юна так часто слышит удивление в голосах тех, кто видит юкхэя рядом с ней, что порой сама задаётся похожим вопросом. правда, ответ находится всегда один и тот же, такой банальный и простой: друзья детства. это сейчас юкхэй, взявший себе крутое прозвище «лукас», первый красавчик школы, душа любой компании, капитан баскетбольной команды. раньше, когда ему было четыре, он совсем не отличался от своих ровесников: часами играл в песочнице, ревел, когда отбирали игрушки другие ребята, размазывая сопли и слёзы по пухлым щекам. юну тогда называли его мамочкой, потому что она всегда платочком вытирала мокрые разводы на его лице, успокаивающе гладила по голове и делилась своими игрушками. сейчас всё настолько изменилось, что порой юне кажется, что детство было лишь приятным беззаботным сном. как бы хотелось в него вернуться! никакой зубрёжки, никаких выпускных экзаменов, никаких противных школьников, смотрящих на неё свысока. хотелось бы юне огреть их лопаткой и спокойно продолжать заниматься своими делами, не обращая внимания на едкие комментарии и завистливые взгляды. порой девушке хотелось, чтобы юкхэй забыл про неё, перестал здороваться и почти каждый день заваливаться к ней как к себе домой, беззастенчиво роясь в холодильнике и готовя трёхэтажные бутерброды на двоих. чтобы не было вечеров за просмотром фильмов, чтобы он не бросался попкорном и не комментировал каждое действие героев, не кричал из-за неожиданных поворотов сюжета, не хватал юну за запястья и плечи, тряся от нахлынувших эмоций... юна настолько погружается в печальные думы, что не замечает, как начинает плакать, всхлипами тревожа пассажиров трамвая, которые с удивлением и беспокойством смотрят на неё. — не плачь, дорогая, ты сдашь все экзамены на отлично! — вдруг подбадривает юну бабулечка, сидящая напротив. смотрит своими добрыми глазами и улыбается. юне даже стыдно за свою надуманную истерику становится. — да ты что, не видишь, что ли? — возмущается другая бабуля. — из-за парня девка ревёт! юна краснеет, поспешно кланяется и вылетает из притормозившего на остановке трамвая, кляня себя на чём свет стоит. зарекается развивать в своей голове сюжеты и торопливо идёт в сторону дома. к несчастью, в этот день юкхэй не обещал прийти, и какое-то неприятное чувство жжёт грудь весь вечер, не давая заниматься уроками. опять вспоминаются злые слова сплетниц, придуманный без юкхэя мир, и юна снова невольно плачет, глуша всхлипы одеялом. ещё никогда она не чувствовала себя настолько одинокой и никому не нужной. так хочется почувствовать рядом тепло другого человека, чтобы кто-то пожалел и успокоил, вновь вселил в неё уверенность. единым порывом, не давая себе передумать, юна пишет короткое смс на выученный наизусть номер: «я скучаю по тебе». замирает, затаив дыхание, ждёт ответа, но экран гаснет по прошествии пяти минут — ответа так и нет. юне снова горько и больно, она снова позволяет слезам течь, но теперь они злые: юкхэй не может даже секунды найти, чтобы ответить ей что-то. привычно спросить «ты не заболела ли?», потому что юна никогда не признаётся, что скучает или дорожит им. или «ты с кем-то поспорила, что напишешь это мне?». хоть что-нибудь! за окном раздаются чужеродные тихой ночи шорохи, трещат кусты акации, почти заглушая сдавленную ругань. юна не шевелится, силясь расслышать: это он, это юкхэй? это его голос сейчас проклинает колючие кусты? «скажи спасибо, что на первом этаже живу», — мысленно фыркает юна, но потом опоминается: у неё же глаза заплаканные и нос красный! вот только поделать она ничего не может, створка окна уже распахивается настежь, являя тёмную фигуру. — спишь с открытым окном, не боишься, что украдут? — вкрадчиво спрашивает знакомый голос, пока юкхэй спрыгивает с подоконника в комнату. — кому я нужна, — бурчит юна, натягивая одеяло на нос. юкхэй сбрасывает куртку на стул, и юна понимает, что он в пижаме — кажется, она подняла его из постели своим сообщением. сразу становится стыдно и снова хочется плакать. ты не можешь быть таким идеальным, вон юкхэй! ...идеальным другом. — мне нужна, — вдруг говорит он. в неверном свете луны его лица почти не видно, только заметны чуть приподнятые уголки губ. — конечно, кто тебе ещё будет решать контрольные, — фыркает юна, ёрзая в душном коконе одеяла. хочется раскрыться, но в то же время, не хочется, чтобы юкхэй видел её растянутую розовую ночнушку. вновь в ней просыпается неловкость. впрочем, юкхэя, кажется, ничего не смущает в сложившейся ситуации. — между прочим, я второй в рейтинге. после тебя, конечно. юна хмыкает. да, вон не тупой. но тогда... и правда, зачем она ему? — на самом деле, я с тобой дружу, потому что ты варишь самый лучший острый рамён! — ухмыляется вдруг юкхэй. — придурок! — шипит юна, кидая в него подушкой. парень ловит её на лету и заваливается вместе с ней на кровать к юне, тут же обнимая девушку. — время первый час ночи, все хорошие мальчики и девочки должны спать, — мурлычет юкхэй ей на ухо, устраиваясь поудобнее. — давай продолжим наш разговор завтра, хорошо? но, так как это суббота, не смей будить меня раньше полудня! впрочем, если на завтрак меня будет ждать острый рамён, то так уж и быть, я встану пораньше — в одиннадцать. — обойдёшься, — бурчит юна. ей жарко: то ли из-за тёплого одеяла, то ли из-за рук юкхэя, обнимающих её. она выпутывает руки из-под плена покрывала, вдыхая прохладный ночной воздух, и ощущает, как пальцы юкхэя скользят по её предплечьям. — я тоже скучаю, когда долго тебя не вижу, — тихо признаётся он. юна забывает, как дышать, краснеет, кажется, от головы до пят, и решает притвориться спящей. это лучший выход из любой ситуации, даже тогда, когда дружба вырастает во что-то большее.