Ирисовый сад

Позволь мне написать свои прощальные слова, Ибо я больше не выдержу, Будь рядом, когда настанет мой час, Ибо я не хочу оставаться один... В моём сердце ты всё ещё здесь, это узы, которыми мы связаны, Я чувствую, что ты повсюду, всегда рядом... Epica - In All Concience

      Сколь многие приводили это сравнение, но сегодня солнце действительно похоже на огненный шар. Его всё пытаются затушить, а шар пылает лишь ярче. Скоро этот крохотный апокалипсис доберётся и до меня, но тьма не будет преследовать. И скоро я снова услышу мелодию. Она протянется за мной до Ирисового Сада — места, где мой покой олицетворяется…       В Закатном городе нет людей — я знаю, ведь я изучил все тропы, растворил все двери, создал Его — к кому держу свой путь. Город меняется постоянно, но неизменно его сердце. Мне нельзя находится там всегда, но сейчас я нужен Ему.       И я вижу эти повиснувшие лепестки, они всюду, и всюду источают свой цвет и фактуру. Но я никогда не смел охотиться за их красотой. Мне дано слишком много, большего иметь невозможно.       Я никогда не лишал себя пребывания хотя бы в одной части Сада, но по какой-то причине я не успеваю к Искрящимся Стёклам — витражному куполу, под которым я могу чувствовать вечность собственного бытия, ведь солнце уже повернуло назад, и я немедленно должен вернуться к Хижине Милосердия.       Я бегу слишком долго, но не могу найти своей тропы. Пространство будто меняет свой облик у меня на глазах, но втайне от меня. В какой-то момент я понимаю, что его и нет вовсе. Но я продолжаю идти по пути, благодаря которому ещё мог бы попасть домой. Домой?       И музыка бьет по ушам, а передо мной уже высится Храм Рождения, моего рождения. Я вхожу и музыка прекращается — резко и неожиданно я слышу шёпот, распространяющийся, отражающийся и усиливающийся.       Джерри, прошу тебя, проснись, я здесь, я касаюсь тебя… Открой глаза, и ты увидишь меня. Пожалуйста, проснись, Джерри, ты почти с нами…       И я умираю…       Мне страшно. Свет мне неприятен, он убьёт меня. Люди. Я не знаю их. Я не знаю людей. И… Руби. Она тоже умирала? Но её не было со мной. Она лежит на мне, кричит и плачет, рядом с ней мой альт. Потом поднимает голову и смеётся, что-то говорит мне, постоянно держит меня за руку, а меня интересует лишь одно:       — Где ты была?       — Что? Я была с тобой, Джерри.       — Тебя не было в Закатном городе, — она больше не отрывает от меня взгляда.       — Нет, Джерри…       — Не стоит, Руби. Это нормально. Пойми, что пережило его сознание, — этот голос мне знаком и… Я вспоминаю всё.       — Я придумал это?       — Что, Джерри?       — Ты была здесь всегда?       — Нет, но я приезжала каждый день, я каждый вечер играла тебе… — она снова начинает рыдать.       Я чувствую, как силы оставляют меня… Я из последних сил нахожу и сжимаю её руку, как будто именно она является единственным проводником назад.       — Ты была моим Садом, Руби…       Теперь закончу с этим. Я слышу как в палате начинается сдержанная суета, выкрики и приказы, а когда всё обрывается, понимаю, что Руби решила отпустить меня. Она не хочет моей смерти, а желает моего покоя…       Вернусь ли я в Закатный Город? Или это будет что-то другое? Может целая страна или мир? Но он всё же останется моим, а Сад никогда не покинет меня, как бы далеко он ни был…