***
— Чертовы дети! Проклятые родители! А не могли бы вы все пойти нахер! — длинноволосый мужчина в военной форме шел от парковки и раздраженно размахивал мотоциклетным шлемом. — Нет, ну это надо, а?! «Вы слишком жестоки», — а вы чем, бля, думали, когда отдавали ребенка в военное училище! — на этом моменте монолога Барнс вошел в подъезд и почувствовал манящий аромат мяса. Чем ближе Баки подходил к своему этажу, тем сильнее был запах и тем точнее Барнс знал, из какой квартиры идет запах. — Что ж, — ухмыльнулся длинноволосый, — зато вечер будет интересный. Довольный мужчина влетел в свою квартиру под номером 210, бросил шлем, отыскал бутылку вина, поправил волосы перед зеркалом, ухмыльнувшись своему отражению, и гордо прошествовал, как и подобает настоящему солдату, в соседнюю квартиру. Улыбка Чеширского кота не покидала лица Баки на всем пути с того момента, как он почувствовал запах мяса. Но от улыбки не осталось и следа, когда перед глазами солдата оказался кадык. Кадык на накачанной, явно мужской шее. — Ну, здравствуй, соседушка, — голос владельца кадыка был не менее мужским. Баки пришлось собрать все свои силы, как перед первым прыжком с парашютом, чтобы поднять взгляд на лицо собеседника. — Оу, хозяюшка, а ты несколько… выше, чем я ожидал, — Барнс улыбнулся, пытаясь скрыть смущение, — ну, ничего, я люблю высоких. Джеймс Барнс, можно просто Баки. — Стивен Роджерс, — блондин пожал протянутую руку, — а я думал, хозяюшкам руку целуют, а не жмут. — Ты перепутал, руки целуют леди, а хозяюшкам жмут. Что ж, блондиночка, пригласишь на ужин? — Если прекратишь все эти шуточки, то с удовольствием… зайчик, — то, как дернулись плечи Баки после такого обращения, развеселило Стива больше, чем выражение лица соседа. — Господи, спасибо, — Барнс громко выдохнул, что довело едва сдерживающегося Роджерса до истерического смеха. Баки же оперся на косяк и облегченно смеялся, запрокинув голову. Когда мужчины совладали с приступом смеха, он протянул хозяину квартиры бутылку вина. — Я к мясу принес. Надеюсь, ты не против красного вина. — Нет конечно, проходи, — Стив пропустил гостя внутрь и закрыл за ним дверь, — мясо почти готово. Минут пятнадцать осталось. — А что за мясо? — Говядина с овощами, тушеная в вине — Вау, — Баки прошел за хозяином квартиры на маленькую, но уютную кухню, — а ты один тут живешь? — Да, — Стив уже проверил мясо и разливал вино по бокалам, — а ты? Давно переехал? — Нет, недели три. Спасибо, — Барнс взял протянутый бокал, — на работе было выгодное предложение, поэтому пришлось переехать. А живу я тоже один. — Что за работа? — Я бывший военный, теперь преподаю военную подготовку в школе-интернате для сложных детей — Вау, — теперь пришла очередь Стива удивляться, он отпил вина, которое, к слову, было очень неплохим, и признал, что его сосед оказался очень интересным собеседником. — Ну а ты? Чем ты занимаешься? — Я обычный пиар-менеджер, — улыбнулся Стив, — но в свободное время люблю на гитаре поиграть и, как видишь, готовить. — Качество твоей готовки мы сейчас оценим, а игрой на гитаре займемся позже, — Барнс только сейчас осознал, что ляпнул, и мысленно выругался. — Так когда ты будешь меня кормить? — Д-думаю, все готово, — Роджерс отвернулся к плите, закусив губу. Как показывал его опыт, такие оговорки ни к чему хорошему не приводят ни у девушек, ни у парней. — Помочь накрыть на стол? — Баки старался скрасить неловкую тишину, создавая видимость работы. — Да, достань вилки и ножи из верхнего ящика Они оба пытались говорить максимально непринужденно, но сами собой вырывающиеся двусмысленные шутки первое время смущали мужчин. Через какое-то время то ли вино сыграло свою роль, то ли при близком знакомстве стеснение сошло на нет, но собеседники настолько увлеклись разговором, который все еще изобиловал этими шутками, что не заметили, как пролетело время. Только внезапное выключение громкой музыки у соседей напомнило ребятам, что время близится к полуночи, а им завтра на работу. — Спасибо за ужин, Стив, — благодарил Барнс, зашнуровывая ботинки, — мясо было неповторимым. — Это тебе спасибо за компанию, — улыбнулся хозяин квартиры и, будто собравшись с силами, продолжил, — слушай, не хочешь и завтра на ужин заглянуть? — Если будет так же вкусно, я не против. Заодно и послушаем, как ты на гитаре играешь, — после недолгого молчания ответил Баки, — что ж, до завтра, хозяюшка! — До завтра, — Стив рассмеялся и закрыл за гостем дверь. Услышав звук закрывающейся двери на другом конце коридора, Роджерс сполз по стене. Мысли метались в его голове, ему казалось, что его ощущения от прошедшего ужина неправильные, такого не должно быть после дружеской беседы за мясом и бокалом вина, но в то же время это ему безумно нравилось. Господи, да о чем тут можно говорить, ведь дружеские мужские беседы не проходят за бокалом вина. Или проходят? — Ну что ж, Стивен Грант Роджерс, поздравляю, вы сошли с ума… Приглашаете мужчин к себе на ужин с вином… О, теперь вы еще и сами с собой разговариваете. Стив взлохматил волосы руками, выдохнул и пошел спать, ведь сон — лучшее лекарство от дурных мыслей. Знал бы он, что в квартире напротив происходит примерно то же самое… Возможно, пошел бы спать в противоположном направлении.***
Уже несколько недель сержант Барнс буквально бежал со своей работы домой, чтобы переодеться и как можно раньше оказаться у своего соседа, наслаждаясь приятной компанией, ужином и дорогим алкоголем. Они обсуждали все: и важное, и не очень, и откровенную ерунду. Им было очень комфортно друг с другом. Настолько комфортно, что Стив перестал искать девушку, потому что у него не было на это времени: он либо ужинал с Баки, либо готовил этот ужин, либо думал, что приготовить. Роджерс думал, что Баки уже не может ничем его удивить или смутить, но в этот день весна наконец вступила в свои права и термометр выдал +20 градусов, что и заставило Барнса надеть майку. А майка на сержанте Баки Барнсе не только будоражит воображение, но и демонстрирует протез на месте левой руки. Вот и стоял Стив в дверях своей квартиры, таращась то на гостя, то на протез. Ну, хоть возбуждение, к которому привело взбудораженное воображение, сошло на нет. — О-откуда? — наконец, смог выдавить из себя Роджерс. — Пулевое ранение, — Баки не мог не понять, что сосед имеет ввиду, — поэтому-то я больше не служу, а вынужден учить детей. — Почему я раньше не заметил? — Стив спросил это скорее у себя, не понимая, как мог пропустить такую важную деталь в своем друге. — Я же левша, да и кофты носил с длинным рукавом, — пожал плечами Барнс, — не волнуйся, Стив, мои курсанты сегодня тоже очень удивились. Я войду? — Д-да, конечно, извини, — промямлил Роджерс и прошел на кухню, продолжая копаться в своих мыслях и коря за недостаточное внимание к гостю. Это же на сколько надо быть слепым, чтобы не увидеть протез, причем протез руки! Стоп, а почему он вообще винит себя за невнимательность к какому-то парню? Блондин тряхнул головой в попытке отогнать ненужные мысли, но они были весьма настойчивы и не покидали его ни во время традиционного совместного накрытия стола, ни во время ужина. В тот вечер разговор не клеился от слова «совсем». Стив не мог перестать винить себя, пытаться понять, почему сержант ему так важен, и снова винить. Баки же пытался понять причину отстраненности хозяина квартиры. -… после он попытался незаметно для меня срезать маршрут, — посмеиваясь рассказывал Барнс, но, взглянув на собеседника, он понял, что дальше это продолжаться не может. Все слова сержанта проносились мимо Стива, а сам он больше был похож на потерянного ребенка, — Хватит, Роджерс, признавайся, в чем дело. Неужели ты все еще загоняешься из-за руки? — Да… — Блондин вдохнул полной грудью и резко выдохнул. — Нет. Не только. Я не знаю, как это объяснить… — Я стал тебе слишком дорог? — Баки, не моргнув и глазом, прервал метания Стива и отпил еще пива. — Что? О, Боже, — мужчина покраснел и уткнулся лицом в ладони. Несколько минут мужчины сидели в полной тишине, и, когда Барнс уже поднялся, чтобы уйти, Стив резко поднял голову и, смотря прямо на Баки, выпалил, — а, знаешь, да. Да, я слишком привязался к тебе. Я не знаю, что это, но к друзьям так не привязываются. Можешь не общаться со мной после такого, я пойму. Но сказать я это должен был. Барнс довольно хмыкнул, подошел к напрягшемуся, как струна, Стиву, и… прошел мимо, к входной двери, за которой и скрылся через минуту. Роджерс смог только выругаться, поджать губы и выругаться еще раз. Он не знал, что делать дальше, как вести себя с соседом, да как вообще пережить такое. Такое что? — Да господи, отказ это был, отказ! — Крикнул блондин, отвечая своим мыслям. — Я признался парню и он меня отверг! — Он жалобно заскулил и потер переносицу. — Успокойся, Роджерс, ну, подумаешь, с кем не бывает. Ну оказался ты геем, ну отвергли тебя. Да блять! — Да уж, — за своими криками Стив не услышал открывшейся двери, у которой теперь стоял Баки с собранной сумкой и шлемом, — а я не знал, что мне придется жить с такой истеричкой… но, думаю, переживу.