Накануне

"Бок о бок. Мы проходили испытания. Бок о бок сражались за свободу и права. И я - как верный друг всегда был рядом. С первого дня твоего появления в Лабиринте, я понял - ты тот, кто откроет нам новый мир, кто разрушит привычную жизнь и покажет, что находится за стенами. Ни один раз я говорил тебе, что ты тот, кто нас всех ведет. Твои ошибки настолько малы в сравнении с тем, что ты для нас всех сделал. Никто другой бы не осмелился и не смог сделать и половины этого. Сейчас, когда ты читаешь это письмо, значит мой путь закончен. Наверное, нашли уже лекарство, но я до этого момента немного не дотянул. Светлое будущее обязательно настанет, и ты и только ты приведешь в него оставшихся в живых. Наверное, ты думаешь: "Какого черта он пишет все это?". Но я всего лишь хочу написать то, о чем никогда не говорил. Я очень горжусь тем, что встретил тебя. Ты стал маяком надежды для тысячи людей. Ты стал и мои светом в бесконечном лабиринте. Тяжело вздохнув, сворачиваю лист и кладу туда, где Томас его обязательно найдет. Отступать назад уже поздно, да и бессмысленно. Моя улыбка и спокойствие давно сквозь боль и страх, но пройдено столько, и столько отдано для победы, что даже не верится. Обычная группа людей стала настолько сильна, что мы просто не имеем право на проигрыш. Серые, неприступные стены города хранят ответы на все, но будет ли разгадка такой, которую мы хотим? Правда всегда ни такая. Много раз, проходя через бесчисленные испытания, я задавался вопросом: а нужно ли нам всё знать? Сам бы я ничего не смог, и никто не смог бы добраться сюда. Улыбаюсь сам себе. "Ты и правда маяк для всех нас, Томас". Как бы ни скрывай, а шило в мешке не утаить. И с каждым днем все тяжелее скрывать две вещи. Миазмы покрывают руку и вирус активно распространяется по организму. Даже держать оружие тяжело, но если я дам слабину, то тяжелее всего будет Томасу. Он и так потерял многое и многих ради того неизвестного, за стенами. - Тереза. Снова он говорит о ней. "Тереза. Тереза. Тереза. Тереза". Снова слышу её имя. Еще когда она появилась в лабиринте, еще до того, как она ничего никому не сделала плохого было ясно, что от нее одни проблемы. Глупая девчонка с глупым больным взглядом, ведь женщина на корабле всегда к несчастью. Томас помешан на ней и не может думать нормально, стоит ей появиться или если о ней заходит речь. Даже когда она нас предала, до последнего, рискуя жизнью, он не верил. И до сих пор он не оставляет надежды найти ей оправдание. Так и сейчас. Совершенно не думая, он хочет снова влипнуть в ту же проблему. Задать ей вопросы, но цена высока. И теперь, когда она находится у нас под носом, когда один выстрел может решить много проблем и остудить пыл Томаса, я не могу сделать ему больно. Вспоминается сцена у костра, когда мы шутили, обсуждали планы и, пусть и глупая шутка, но неизвестно, чем бы все кончилось, не засмейся бы я. А ведь я тогда струсил. Так долго отказывая себе даже мечтать, просто струсил. - Тереза, - вновь слышу имя этой девицы и меня одолевает злость. - Ты просто боишься за свою подружку, - как бы ни старался, но злость полилась из меня. Увидев ее в городе, Томас просто снова ни о чем другом думать теперь не может. И вот сейчас, при всех, пора раскрыть карты, ведь вести нас в таком состоянии он просто не сможет. Когда глаза заволокла пелена ненужных эмоций, начинают совершаться ошибки, а мы не имеем на них право. Все сидящие за столом переключились сейчас на Томаса. Раз я подал голос, значит отступать уже нет смысла. Если не найдем лекарство, мне и так уже конец. Молчать - значит лишь оставить все при себе, умереть не успокоившись. Нет, не сейчас. - Ты явно затеял все это не ради спасения Минхо, - как же мне хочется ему вмазать, учитывая, что некоторые опустили глаза, со мной большинство солидарны. - Да? - мои слова скорее не вопрос, а утверждение, и он это знает, но пытается казаться дураком. - Что? - за столько времени я хорошо тебя изучил и попал в точку, потому что испуг тут же отразился в твоих глазах. Ты можешь врать кому угодно, но не смей играть, что обманываешь сам себя. - О чем ты? - второй вопрос и ярость уже подкатывает к кулакам. Он сейчас похож на эту глупую сучку, которая так же будет играть из себя недотрогу, спроси её Томас о предательстве. - О Терезе! - ты сам заставил меня назвать ее имя и встал горой за нее. - Это из-за нее Минхо нет с нами! - слабая защита и очевидная твоя ложь меня злят. - У нас только появилась возможность вытащить его. И ты теперь не хочешь... из-за нее? - "Отступай". Напряжение, сдобренное ноткой страха в твоих глазах читается, и я сейчас, как собака чувствующая это, прижимаю тебя к стене. Я долго был твоим верным псом, но не позволю ставить значимость кого-то из нас ниже это девицы. Ни с ней ты прошел через столько. - Она все еще дорога тебе? Да? - еще немного, и хоть одно лишнее слово, и я готов ударить. И плевать, что позади все уже готовы оттаскивать меня от тебя. Пока не расставлены все точки над "i", мне страшно идти следом за тобой. - Признайся! - прижимаюсь так близко, насколько можно. Впервые могу тебя разглядеть... Как бы хотелось, чтобы это было в иной обстановке. - Я не... - пытаешься оправдаться, но, сукин ты сын, я и так все знаю. - Не ври мне! - где-то внутри все сжалось. Такую наглую ложь я не терплю. - Не смей врать мне! - толкнув тебя о стену, хватаю за шиворот и пытаюсь заглянуть в твои глаза. В глаза, которые никогда не врали до сегодняшнего дня. "Я проиграл ей", - ком внутри меня сжался ещё сильнее. "Я бы все равно ей проиграл". Ты даже не пытаешься сопротивляться. Так близко, безоружный и перепуган. В красивых карих глазах недоумение. Как же хочу его поцеловать, но никто не поймет. Вокруг много людей, хотя, показать некоторым свои намерения и чувства сейчас было бы правильным. Сантиметры. Такие ничтожные сантиметры между нашими губами. Не отталкивает. Пожалуйста, все, что угодно, только не говори о ней в моем присутствии. Хочется это проскулить. Так близко, но нет. Я останусь преданным и верным псом. Лучше уйти. Я сделал глупость. - Прости, - виновато шепчу ему, но теперь в его взгляде что-то поменялось. Понимание, сожаление, сочувствие? Я выдал себя с потрохами, и как назло все молчат и уставились на меня. - Простите все, сейчас самое лучшее - уйти. Может, я становлюсь безумным от вируса, который потихоньку лишает меня рассудка, но мне тяжело видеть слепость Томаса. Предавший раз, предаст и снова. А сколько раз нас предавала эта девица - не сосчитать. Томас всегда окружен людьми и он лидер, в нашем теперешнем положении нужно доверять только своим силам, а он хочет, чтобы мы дружно шли в бой, доверяя ее словам. Оборачиваясь назад, понимаю, что хотел бы вернуться в Лабиринт, исправить многое и прожить там столько, сколько смог бы. Прожить с Томасом и остальными. Кто он мне? Друг, товарищ, брат? Всё ни то. Он больше, чем кто-то. Он тот, за кого не страшно отдать свою жизнь, и я ему доверяю больше, чем кому-либо. Снова я себя обманываю. И больше злюсь на себя, чем на него. Когда Тереза нас предала, я вздохнул спокойно. Много людей погибло и многих забрали, но как крыса, я обрадовался этому факту. Ведь когда ее не стало, снова можем быть я и Томас, а не гребаный треугольник из меня, его и Терезы. Но мой самообман лишь сильнее ранил мои чувства. Ничто не изменилось, кроме того, что ее не было с нами физически. Я мало помню из своего прошлого. Но мое настоящее изменилось, стоило мне познакомиться с испуганным парнем, появившимся однажды в Лабиринте. Я получил смысл жизни и цель. Это лучше обычного существования в страхе, что каждый день может быть последним. Рядом с ним я стал тем, кем являюсь сейчас. Он изменил мою жизнь, и раскрыл многое. - Дьявол! - забежав в комнату где спал, силой сбивая первое попавшееся на пол, пытаюсь сбросить гнев, но именно сегодня я не смог. Я открыл все карты, всю обиду и злость, открыл чувства ненависти к Терезе и перепугал всех. - Может, ты расскажешь, что это было? - пока я приводил мысли в порядок, в комнате появился Томас. - Один его вид говорил о злости. Хочет отыграться или ударить? Почему-то на моем лице появилась усмешка, хотя он наверняка думал, что я брошусь извиняться перед ним. - Просто оставь меня сегодня в покое, - сухо бросаю, не смотря на него, двигаясь к выходу. - Ну уж нет! - схватив за куртку, Томас дернул меня назад, но решив оставить ее в руках парня, я вывернул рукава и продолжил свой путь, пока боль не прошила мое тело. Схватив за руку, он силой толкнул меня в комнату и запер за собой дверь, оставив нас вдвоем. - Не нарывайся, - стараясь скрыть боль и обиду, по-хорошему прошу, но он ведь слишком упертый для того, чтобы согласиться и отступить. Следующий шаг в сторону двери закончился захватом и опрокидыванием меня на лопатки. Томас больше меня, а посему ему с легкостью удалось уложить и обездвижить меня. Несколько попыток не увенчались успехом, и мои действия были подобны рыбе, трепыхающиеся на берегу. Хотелось сбросить его, ударить и бежать со всех ног, но не мог. Он так близко ко мне, его лицо. Я прижат его телом и даже слышу его сердцебиение. Его нога между моих, руки заблокированы, а между лицами катастрофически мало места. - Отпусти, - кричу, не сдаваясь. - Пока ты не скажешь мне, что на тебя нашло, не отпущу, - категорически заявляет Томас. - Не заставляй меня делать тебе больно, Ньют... - называет мое имя и замирает, пристально смотря в глаза. - Не заставляй меня, иначе... - я сам не узнал свой голос, предательски, он начал срываться, а посему оставалось только отвернуться. "Что я хотел сделать?" - Иначе, - после секундной паузы, которая для меня продлилась целую вечность, Томас склонился, и я почувствовал его дыхание на своем лице. - Томас, - предприняв попытку выбраться из под него, я завяз еще сильнее. Теплые, слегка суховатые губы накрыли мои, не дав договорить, широко распахнув глаза, я не поверил в происходящее, ведь это было за гранью моего понимания. Такое я мог допустить только в фантазиях, а сейчас это здесь и со мной. Наяву... Закончив поцелуй и отпустив руки, Томас слегка отстранился и заглянул мне в глаза, задавая немой вопрос: "Хотел ли я сделать это?" Я мог лишь тяжело глотать воздух, хотя, казалось, мои легкие совсем забыли, как дышать, и я потерял эту способность вовсе. Не давая возможности осознать, он вновь поцеловал меня, но на этот раз более настойчиво. В сырой комнате моментально стало жарко, хотя тело прошибал холод. "Это неправильно", - появилась в голове мысль и вместе с ней, схватив за одежду, я оттолкнул друга от себя. Я умираю от вируса, он любит свою подружку, зачем все так усложнять, когда я сдался и смирился. Потом будет больно, больно обоим, а ему и без того хватило боли. - Томас! - послышалось за дверью. - Тссс, - приложив палец к моим губам, прошипел парень. - Ньют, - меня позвали и толкнули дверь, но та была заперта, а я молча лежал на полу, не в силах издать ни единого звука. - Ну вот, - как только попытка войти не увенчалась успехом и звук удаляющихся шагов пропал, так же, лежа на мне, улыбнулся друг. - Прости, - в этот раз Томас виновато улыбнулся и хотел подняться, но это был наш последний момент, когда мы могли вот так остаться наедине. Встав, я толкнул парня к стене и уже сам поцеловал в губы. Нельзя так со мной. Это жестоко. Очень. "Ты сделал свой ход в ответ на мой, и теперь снова хочешь сбежать? Я не могу так больше." Стаскивая друг с друга одежду, мы пятились к кровати, стараясь не разрывать поцелуй. Мне было ужасно стыдно, но стыд должен играть лишь малую роль в происходящем. Сейчас мы оба понимали, чего хотим. - Нет, - шепчу, схватившись за край своей кофты, когда Томас попытался снять её с меня. Знаю, насколько подло поступаю, но не хочу, чтобы он знал о моих миазмах. - Я не боюсь, - горячее дыхание обожгло мое лицо, унеся в эйфорию. - Если наша миссия провалится, то мы погибнем, именно поэтому... - Ты победишь! - снова не узнаю своего голоса. Я как будто готов расплакаться, при этом смеясь. В свитере ужасно жарко... - Дотронься до меня, - ласково шепчет друг, как только мы переместились на кровать. Я мог только изредка наблюдать за Томасом. Рассматривать его плечи, голый торс, руки. Любоваться им, смотря в спину, ни разу не усомнившись в его победе над очередными трудностями. Сейчас мои руки гладили мощные плечи, сгорая от стыда касался его горячей кожи. Сам же Томас не торопиться. Подобно зверю, он выжидал и наблюдал за моим стыдом. В полумраке блестели его глаза и, кажется, даже слышу, как бьется его сердце. Застав врасплох, переворачиваю его на спину, оказавшись сверху, и тут же попадаю в захват и плен его губ. Если это мой очередной безумный сон, то пусть он будет самым запоминающимся. Из губ вырывается шипение, когда рукой залез под пояс штанов и сжал налитый кровью в ожидании ласки член. Он напрягся, а я попытался унять дрожь. Это не дрожь от холода или озноба, наружу рвется моя энергия и желания, которые долгое время были заперты в темных подземельях разума. Когда свитер отправился на пол, заставляя вздрагивать от каждого прикосновения, ты проводишь пальцами по моему животу и останавливаешься на пряжке ремня. Будь бы со мной кто-то другой на твоем месте, я бы все немедленно прекратил. Начать и задуматься над правильностью поступка выше моей гордости. Но сегодня я не позволю тебе долго думать. Сжав руками шею, целую так, как последний раз в жизни. Такие желанные, потрескавшиеся от жаркого климата губы. Ты справился с ремнем и ширинкой, но дальше так и не продвинулся. Твои ладони вновь истязают меня. Прикосновение, а чувство углей на коже. Это всё слишком быстро, но я стараюсь запомнить каждую мелочь этого чертового дня. Не знаю, как будет в будущем, но сегодня время стало вязким и медленным. Целуя каждый сантиметр торса, щекоча взъерошенными волосами кожу, спускаюсь вниз, то и дело натыкаясь на мелкие шрамы - напоминания о боях. Каждый из них я помню, как свои. И за каждый хочу просить прощения, что не смог уберечь от ранений. Твой верный соратник и пес ни на что не способен... В нос ударяется аромат запретного. Запрокинув голову, ты ждешь, и я не стану медлить. Вспоминаю, как видел тебя вчера, идущего в сторону душевых. А если бы нет? Как же я себе противен. Так или иначе, мне было бы все равно. Стягиваю с тебя штаны вместе с нижним бельем и тут же припадаю к упершемуся в живот члену. Страсть растекается волнами, теперь я весь дрожу, как зараженный во время превращения. Ты тихо, почти бесшумно дышишь, а мои легкие вовсе отказываются принять очередную порцию воздуха. "Я хочу, чтобы ты смотрел на меня." Чтобы видел, как я превращаюсь в последнюю потаскуху ,только бы получить тебя. Сейчас я наверняка выгляжу просто ужасно, и очень везет, что сбив все со стола напротив кровати, я умудрился разбить зеркало. Увидев свое отражение, я бы сгорел от стыда. Смыкаю губы на большой головке, провожу языком по ней, оценивая вкус, что есть сил, вбираю в себя часть твоего тела. Втянув живот, ты слегка вздрогнул, но не проронил ни одного слова. "О ком ты сейчас думаешь?" Плотным кольцом губ ласкаю тебя, не забывая о языке. Никогда раньше не делал подобного, но тысячу раз видел сны, где мы вместе, и я отдаюсь тебе. Сейчас тот самый момент, когда понимаю, что это не чертов сон и мне не придется идти и ждать, когда высохнет белье после него. Сделав глубокий вдох, пытаюсь проглотить член целиком, и это удается. Нос защекотали плотные волосы паха. Ты снова вздрагиваешь, и у меня получается вырвать из твоих губ тихий стон. Но ничего не вечно. Как только воздуха стало не хватать, к горлу подошел рвотный рефлекс. Приподнявшись на локтях, инстинктивно чувствуя, что со мной происходит, ты провел ладонью по моей щеке, снимая покатившуюся из глаза слезу. Снова поцелуй, и снова я таю. Как тряпичная кукла оказываюсь под тобой и начинаю ловить губами воздух, вцепившись, что есть сил в спинку кровати, когда ты взял мой член в рот. Такое чувство бывало лишь во сне. Когда всё вокруг становится легким, и земля уходит из-под ног. Отчаянно, чтобы не упасть, мы хватаемся за первое попавшееся, кажущиеся нам безопасным и думаем, что теперь все хорошо. Что-то я слишком много рассуждаю про сны... Сейчас ни один предмет не в силах удержать меня. Я мечусь по кровати, готовый нахрен разломать спинку, в которую до боли в пальцах вцепился мертвой хваткой. Ещё немного, и я её разломлю. - Томас... - звуки застряли где-то в горле, так и не найдя выход из моих уст. В спинке кровати что-то хрустнуло, вместе с этим, несколькими струями, мой член начал выдавать семя. В это время ты точно не отстранился ни на секунду. Я это чувствовал. Но почему-то, сгорая от стыда и собственно коря себя, боюсь открыть глаза и посмотреть на тебя. - Всё хорошо, - слышу около уха и обмякаю. Так же взъерошенные волосы, припухлые губы, капли пота на лице и доброе выражение глаз. Непривычно доброе. Так ты смотрел только на Терезу. Зачем только о ней вспомнил. Только расстроился. Наверное, прочитав всё по глазам, ты нежно целуешь меня и, обняв, слышу самые главные слова: "Кроме нас здесь никого нет". Поцелуй со вкусом меня так непривычен. Не знаю, был ли у меня раньше хоть какой-то сексуальный опыт, да и это не важно. Важно только то, что здесь и сейчас. - Я хочу тебя, Томас, - шепотом, не устояв перед собственными желаниями, предпочел сделать и пожалеть, чем жалеть о том, что не попробовал. Ты ласков и нежен. Но мне хочется немного иного. Сажаю тебя и, взобравшись сверху, приставляю член к своему входу. "Я хочу, чтобы ты навсегда запомнил этот день". Попытка расслабиться, и... Рывком опускаюсь, и тут же тело пронзает боль. Нельзя кричать или издавать громкие звуки. Нас нет ни для кого. Как рыба ловя губами воздух, я пытался сдерживать крик и желание разнести все вокруг к чертям. Из глаз покатились слезы, и пот градом полился по телу. Волосы вмиг намокли и прилипли ко лбу, закрывая глаза. Вот именно в этот момент я бы сейчас посмотрел на свое лицо, но лишь для того, чтобы запомнить результат моей упертости. - Давай, - с заботой в голосе и непривычным теплом, начинаешь говорить, но я не позволяю закончить. - Просто молчи, - как мышь пропищал, видимо, даже не крича можно сорвать связки. И ты понимаешь меня, не став продолжать говорить, лишь убрал волосы с моего лица и поцеловал. Спустя пару минут, отважившись, я все же пружиню согнутыми ногами и неумело начинаю двигаться. Ты благородно ждал и не торопил меня. Я почти привык к тому, что ты во мне, но и позу менять не хотел. Я хотел целовать тебя и видеть лицо. Читать все твои мысли и ловить каждую эмоцию. Положив ладони мне на ягодицы, ты начал помогать мне, при этом не меняя темп. Если бы мне выпал еще один шанс начать все сначала, я бы согласился на него, не думая. Утыкаюсь тебе в ключицу, когда силы покидают меня. Комната пропахла сексом. Трудно дышать. Хочется целовать твою кожу, почувствовать на губах соль твоего пота. Кровать предательски скрипит, и я стараюсь не стонать, но всхлипы сами вырываются из губ. Иногда ты останавливаешься, не понимая, что это за звуки: от боли или наслаждения, но уже несколько раз я даю понять как мне хорошо, подмахивая бедрами. Будь бы всё иначе, я бы тебя спрятал и укрыл от всех и всего. Ты был бы только моим и ни чьим больше. Но ты нужен всем, как луч надежды на светлое будущее. Тепло разлившееся внутри меня парализовало всё тело. Вновь и вновь, волна за волной накатывало удовольствие, несравнимое ни с чем. Стиснув зубы, я откинулся назад, а затем, набрав в легкие воздуха, просто рухнул в бок, утянув тебя за собой. Вздрагивая, насколько можно ближе и сильней прижимаюсь к тебе, стараясь четче всё запечатлеть до того, как ты поднимешься и снова станешь супергероем, спасающим человечество. - Ты мне очень дорог, - раздается над головой, и теплые руки прижимают меня к себе. - Никогда не думай, что я могу тебя на кого-то променять. Если тебя вдруг не станет со мной, мне будет безразлично всё... и останется просто выживать. От таких слов глаза налились слезами. Я знаю, что скоро нам навсегда предстоит расстаться. "Какой же я глупец". Снова твои теплые губы, и сильная боль в руке заставляет вернуться в реальность, напоминая об окончании сна. Ты видишь мою боль и взяв за руку, целуешь уродливые узоры инфекции. Снова ты всё знаешь и понимаешь. Снова не обращаешь ни на что внимание, идя к целям. Ты видел, всегда всё видел и, не удивлюсь если моё заражение для тебя давно не новость. Я всё же сильно эгоистичен. Думал лишь о себе скрывая до посдеднего, даже когда подверг тебя опасности через произошедшее. - Прости, - виновато бросаю и натянув одежду, бегу на крышу. "Слишком тяжело теперь будет нам обоим... Слишком тяжело теперь..."