Один день спустя…
Столько воспоминаний мой разум не воспринимал никогда… Я видела это все, как наяву: каждую мелочь, каждую эмоцию, каждую искорку, что так явно мелькала между мной и Пеннивайзом двадцать лет назад. Тогда я не знала его истинной сущности, но клоун сам не показывал ее, вел себя иначе. Он был так добр со мной, настолько открыт… Такое поведение противоречило его демоническому началу. И сейчас он где-то рядом, я чувствую это. Все то время, когда я была в Дерри тогда и сейчас, он был рядом. Но в моем детстве Пеннивайз не скрывался, он появлялся передо мной в какой-нибудь неожиданный момент. Я не была удивлена этому, для маленькой девочки это было нечто волшебное. Я видела воспоминания о том, как клоун играл со мной, веселил и выручал из трудных ситуаций. Даже когда на дворе была глубокая ночь, Пеннивайз сидел на коленях у моей кроватки и поглаживал меня по голове, словно убаюкивая. Клоун насылал мне сновидения, охранял мой покой. Немного непривычно признавать то, что монстр, убивающий людей, может вот так обходиться с ребенком, быть действительно настоящим другом. Все это время я провела так же — в полном одиночестве. Я вспомнила все, абсолютно все. Но самым грустным воспоминанием для меня стала наша прощальная встреча. Мои родители ждали меня у машины, а я, не сказав ни слова, пошла к тому самому дереву, где так много времени проводила рядом со своим лучшим другом. Пеннивайз по прежнему ждал меня под тяжелыми ветками дерева. В тот день я не улыбалась, как раньше, мне нужно было проститься с другом. *** Маленькая девочка стоит напротив высокого клоуна. Чтобы быть с Жаклин наравне, он садится по-турецки на мягкую зеленую траву и все так же весело и безмятежно смотрит ей в глазки и улыбается. — Пенни… — начинает девочка, — Я с мамой и папой сегодня еду обратно домой, мне придется с тобой проститься… Малышка больше не может сдерживать свои эмоции, из маленьких сияющих глаз начинают капать слезы. Она не хотела показаться другу-клоуну слабой и плаксой, но ей так грустно и больно на душе. Улыбка пропадает с лица Пеннивайза. Он слегка наклоняет голову набок и пытается заглянуть девочке в глаза, которые она так усердно пытается закрыть своими маленькими ручками. С такой ситуацией монстр столкнулся впервые в своей вечной жизни: ребенок плачет. Не зная, что делать, клоун перебирает в голове всевозможные варианты и вспоминает, как мамы в Дерри могут успокаивают своих чад. Нервно сглотнув, Пеннивайз осторожно берет ручки Жаклин в свою одну, а второй так же осторожно стирает хрустальные слезы с ее лица. Поглаживая ее по голове, он пытается утешить ее. Сейчас глаза монстра прекрасного небесно-голубого цвета. Только когда Жаклин рядом с ним, только когда она улыбается — его глаза становятся такого цвета. Его принцесса не раз говорила ему, что такие голубые глаза могут быть только у настоящих ангелов… Жаклин знает, что ей нужно идти, что родители потеряют ее, но не может двинуться с места, не может покинуть клоуна. Девочка крепко обнимает Пеннивайза за шею, крепко-крепко. — Я буду скучать, Пенни… — тихо говорит Жаклин, немного всхлипывая, — Я никогда не забуду тебя, никогда. — Я тоже не забуду тебя, булочка, — необыкновенно ласково говорит клоун, слегка прижимая девочку к себе, — Твой друг всегда будет ждать тебя здесь, в Дерри, мы еще обязательно встретимся. — Тогда до скорой встречи, Пенни, — отвечает малышка, — Я буду очень ждать нашей встречи. Когда девочка отстраняется от клоуна, он дарит ей шарик. Жаклин улыбается, благодарит его и идет в сторону города, к своим родителям. А Пеннивайз все так же сидит на траве. Проходит пять минут, десять, пятнадцать, а он все не двигается с места, безэмоционально смотря в одну точку — туда, где несколько минут назад была его принцесса. Она ушла, уехала из Дерри, монстр почувствовал это. В тот момент раздался удушающий вой, он похож на стон от боли, от безысходности. Пеннивайз не смог забрать девочку к себе, чтобы она всегда была с ним рядом, не смог. Жаклин будет жить полноценной жизнью со своей семьей, она непременно вернется в Дерри и они увидятся вновь. А теперь монстру пора спать. Уснуть на пару лет, может больше, ровно до того момента, как его принцесса навестит Дерри. Террор в городе на время прекращается… Он будет ждать, будет ждать столько, сколько понадобится для того, чтобы вновь увидеть Жаклин.***
От этих воспоминаний накатывает грусть. Я смотрю на пейзаж за окном пустыми глазами, не замечая ни красок, ни всей этой красоты. «Я никогда не забуду тебя…» проносится в моей голове. Пеннивайз не забыл, а я забыла… А может, клоун на самом деле не такой ужасающий и страшный, каким мне он показал себя? Ведь Пеннивайз был таким обходительным со мной, был так добр к маленькому ребенку… Подождите, ребенку? А пропавшие дети? Но не может же он… Стоило мне только задуматься об этом, как за спиной я почувствовала знакомых холод. Медленно развернувшись, я вновь встретилась взглядом с голубыми глазами клоуна. Пеннивайз сидел на краю кровати и с легкой улыбкой смотрел на меня, слегка наклонив голову в своей манере. — Удалось все вспомнить, принцесса? — Думаю, что да… — ответила я, — Можно задать тебе один вопрос? — Если тебе это действительно интересно, то спрашивай. — Ты имеешь отношение к делам о пропавших детях? — слегка нахмурившись, спросила я. Повисла пауза. Пеннивайз опустил глаза и как-будто пытался сформировать ответ. Это ожидание напрягало меня, я уже осознавала, что меня ожидает положительный ответ… — Так оно и есть, нет смысла скрывать, — спокойно ответил клоун, — Я же говорил тебе, что люди — моя еда. — Но чем же тебе не угодили дети? — сдавленно произнесла я, тяжело вздохнула и развернулась обратно к окну. — Наоборот, очень даже угодили, — немного оживился Пеннивайз, — Их мясо гораздо нежнее и сочнее, а страхи так сильны, что просто м-м-м… — Хватит… — еле слышно произнесла я. — Это — моя природа, милая, — слегка улыбнулся монстр, — Никто не в силах совладать с этим и, тем более, со мной. — Они еще так малы, — я резко повернулась к клоуну, — Их жизнь только началась и каждый хочет прожить ее как можно лучше и дольше, а ты так бесцеремонно отбираешь эту жизнь. Может у тебя она и вечна, но у людей она одна. — Мою сущность не под силу изменить никому, — спокойно произнес Пеннивайз, медленно приближаясь ко мне, — С этим нужно просто смиртиться, Лина. Я опустила глаза, когда монстр приблизился ко мне почти вплотную. Он так просто и легко говорит об этом, хотя что тут удивительного? Пеннивайз — вселенское зло, которое может только убивать и пугать. — Страшно представить, сколько человек ты уже убил… — еле слышно произнесла я. — Неважно, сколько человек я убил, важно то, как я отношусь ко все еще живым. — Тогда почему ты не убил меня, когда мне было шесть лет? — я осторожно подняла глаза на клоуна, — Я была для тебя легкой жертвой, которая сама пришла к тебе в руки. — Ты была не такой, как все остальные дети, — тихо начал Пеннивайз, — Я сразу почувствовал в тебе новые незнакомые для себя эмоции, переживания и ощущения. В нашу первую встречу я думал, что ты будешь очередной добычей так же, как и все, но я глубоко ошибался. Ты оказалась наредкость смелой и открытой девочкой, не испугалась незнакомца в лесу и даже пошла на контакт, а потом еще и поймала меня в моей же засаде на другую еду. Ты стала для меня особенной, стала моим настоящим другом, я никогда не желал тебе смерти. — Неужели монстру был нужен друг?.. — Да, нужен, — спокойно продолжил клоун, — Моя жизнь вечна и в ней я был одинок. Я видел людей, как они были вместе, дружили, как говорится. Эти новые ощущения и впечатления не отпускали меня, за столько лет я, сам того не желая, стал обладать частью людских пристрастий. Но мне не с кем было коротать время, не с кем было поговорить, как ни странно. И вот появилась ты… Моя принцесса стала для меня незаменимой, я впервые не пожелал убить ребенка. Мы были, как единое целое. Я не хотел, чтобы ты узнала о моем истинном обличии, но так выпала карта. Я — вселенское зло, безжалостный убийца и повелитель страха, который склонил голову перед маленькой девочкой. Говоря это, Пеннивайз смотрел мне прямо в глаза, слегка поглаживая по волосам. Этот демонический клоун и правда очень похож на обычного человека, ведь будь он только безжалостным убийцей, то не сохранил бы жизнь ребенку, тем более если этот ребенок — его еда. — На самом деле ты добрее, чем можешь показаться, — тихо произнесла я. — Ха-ха, думаешь? — слегка засмеялся Пеннивайз. В одно мгновение радостное состояние клоуна сменилось ступором и непониманием… Я, сама того не ожидая, обняла его за талию, только на этом уровне я и могла. Я легко положила голову на его широкую грудь и закрыла глаза. Реакцию Пеннивайза я не могла предугадать: будет он в ярости или же просто отцепит меня от себя и испарится в воздухе. Но, постояв немного в ошеломленном состоянии, монстр понял, что его принцесса обняла его, как много лет назад. Расслабившись, он улыбнулся и тоже слегка прижал меня к себе своими большими руками. Она так близко к нему, она не побоялась обнять монстра, несмотря на все те откровения, что прозвучали ранее. Сколько минут мы простояли так — я не знала. Но я явно чувствовала те ощущения, что были двадцать лет назад. Словно я на пару минут вернулась в детство… — Давно тебя никто не касался, верно? — тихо произнесла я и слегка улыбнулась, немного отстранившись от клоуна. — Верно, целых двадцать лет, — так же с улыбкой ответил Пеннивайз, коснувшись рукой моей щеки, — Ты не боишься стоять так близко ко мне? — Друг не обидит меня и не причинит боли, он всегда так добр ко мне, — спокойно ответила я, — Ты же мой друг? — Наверно, странно осознавать то, что этот друг — ужасающий дьявол во плоти? — усмехнулся клоун. — Может быть, но зато у него небесно-голубые глаза, а такие могут быть только у настоящих ангелов, — улыбнулась я, — Мы сами выбираем себе друзей по жизни, но самых верных оставляет нам время. А если этот друг действительно дорог тебе, то ты примешь его любым, таким, какой он есть. Что чувствовал в этот момент Пеннивайз — трудно сказать. Радость, нескончаемое чувство счастья, которое было позабыто на много лет. Все эти эмоции бушевали в монстре, это могло показаться невразумительным — но он и вправду был счастлив. Его принцесса видит в нем того самого друга, каким он был двадцать лет назад. Вновь ожили в них обоих те забытые чувства, они сверкали так ярко, словно не было этой разлуки, словно не было этого долгого ожидания. Пусть будет так — Пеннивайз позволит себе быть понастоящему добрым, но только к ней одной, только к своей принцессе. Другим людишкам все равно пощады не будет, они навсегда останутся для монстра едой. Клоун будет оберегать свое сокровище от всех невзгод, как делал это в детстве Жаклин. Но за пеленой радости скрывается много жестокой правды. Пеннивайз не позволит его принцессе узнать все, что скрыто от ее глаз. Пусть это будет разрывать его изнутри, но он удержит все, даже самого себя, свое первобытное Оно, которое часто вырывается на свободу, особенно во время охоты. Клоун не посмеет причинить боль Жаклин, иначе он сам не простит себя. Она не будет ни в чем нуждаться, а он всегда будет рядом, будет для нее самым лучшим другом, как в детстве.