Люк никогда не любил холодную погоду.
Щелкнув пальцами, он начал потирать руки. Его губы всегда были потрескавшимися, а пальцы на ногах мерзли, и было неважно, сколько пар носков на нем было. Он очень любил выпивать горячий кофе в такую погоду, но сегодня это явно не поможет ему.
Сегодня он пытался быть в хорошем настроение, но мир не хотел быть на его стороне. Он испортил свои любимые ботинки, потерял наушники, а ледяной дождь отменил его рейс. Поэтому он сидел тут, за одиноким столиком, с кофе в руках. Люк знал, что должен вернуться в свою квартиру, но провести ночь в канун Рождества одному казалось ему не самой лучшей идеей. В любом случае, кофейня находилась в нескольких минутах ходьбы от его дома, так что он не спешил уходить. Он уже собирался провести его в одиночку так или иначе, но оживленность вокруг него поднимало ему настроение.
Было уже поздно. В кофейне становилось все тише, когда очередной человек покидал ее, оставляя за собой пустое место. Осталось всего пару человек, включая и самого Люка. Он не мог заставить себя встать с места, хоть и знал, что скоро ему придется уйти. Люк уже подумывал о том, чтобы просто отключиться прямо тут, но его мысли прервал чей-то голос:
— Знаете, кофе сам себя не выпьет, если просто смотреть в стакан.
Он чувствует, как его щеки нагреваются, поднимая голову вверх.
— А хотелось бы, — сказал Люк.
— Хотите чего-нибудь другого? Я могу быстро сделать что-нибудь, перед тем как мы закроемся, — сказал парень, возвышающийся надо мной.
Оливково-зеленый цвет на его форме отлично сочетался с его смуглой кожей. У него были черные волосы, которые выглядывали из-под шапочки. Его левая рука была покрыта татуировками, и Люк подумал о том, чтобы спросить их значения, но вспомнил о заданном ему вопросе.
— Нет, спасибо. Но я оценил такое предложение, — ответил Люк.
— Хорошо. Я правда не хочу вас выгонять, но нам пора закрываться, — сказал парень. Люк почувствовал, как румянец стекает по его лицу, поэтому он быстро собрал свои вещи. Он был единственным, кто остался тут до такого времени.
— Простите. Я уже ухожу, — Люк встал изо стола.
Он был слишком смущен, чтобы смотреть парню в глаза. Люк проверил время на своем телефоне и был разочарован, что было уже десять часов вечера. Он боялся провести эту ночь в одиночестве. Люк положил руку на дверную ручку и уже чувствовал, как дождь и холод били по стеклам. В этот момент он почувствовал, как кто-то похлопал его по плечу.
— Можно вас на минутку? — спросил милый парень.
Люк молча проклинал себя. Он забыл заплатить за кофе? Или как-то обманул? что еще может сделать эту ночь хуже? Люк кивнул головой, но она до сих пор гудела от беспокойства.
— Мне не очень хотелось бы вмешиваться, но ты сидел таким расстроенным и совсем один. Я думаю, что никто не заслужил такого чувства, особенно в канун Рождества, — начал парень.
Люк не понимал, что его хандра была так очевидна, но сидеть в одиночестве в кофейне несколько часов — очень заметно.
— Ты не против, если я приглашу тебя сегодня вечером? Ты не обязан соглашаться, а мне еще тут нужно закончить дела до закрытия, но ты ведь не против? , — в его голосе была нервозность.
Люка застали врасплох. Никто никогда не приглашал его куда-то после нескольких минут знакомства с ним, особенно когда они были не очень приятными.
— Было бы здорово, — ответил блондин.
Он занервничал о том, что проведет эту ночь с этим парнем, а не у себя в комнате. У него была широкая улыбка на лице, и Люк отметил себе, что теперь это его вторая любимая вещь в нем. А первой были его татуировки, и Люк решил выяснить, что означает каждая из них.
Люк внимательно наблюдал за парнем, когда он наводил порядок к закрытию. К счастью, большинство столов здесь были чистыми, поэтому это не заняло много времени. Он задавался вопросом: есть ли у него семья, с которой он бы хотел провести этот вечер и ночь, и были ли он в городе вообще. Было как-то грустно, что ему пришлось идти на работу сегодня, но Люк был рад этому, потому что ему бы не дали второго шанса на эту ночь. И тут Люк понял, что не знал имени парня.
Он встал со своего места, как только заметил, что тот закончил свои дела. Вместо своей униформы он переоделся в черное пальто с оливковой шапочкой. Ему удалось выглядеть еще лучше, и Люк недоумевал, как это было возможным.
— Ты готов? — спросил он, и Люк сразу кивнул головой.
Он не мог остановить улыбку, формировавшуюся на его лице. К счастью, дождь в городе уже не был таким противным и плохим, чтобы он смог выжить.
— Я не смог узнать твоего имени. Так, как тебя зовут? — спросил Люк. Он умирал от желания узнать его.
— Калум. Наверное, я должен был сказать его еще в самом начале нашего знакомства, — ответил он с усмешкой, — А еще мне девятнадцать лет, и учусь я в Колумбийском университете. Может и ты расскажешь с таким же успехом что-то о себе, раз ты теперь узнал меня чуточку лучше.
— А я Люк. Учусь в Нью-Йоркском университете, но я близок к тому, что уйду оттуда. Мне восемнадцать и больше ничего особенного я о себе не могу рассказать, — выдавил Люк.
— Сомневаюсь, — возразил Калум.
Они продолжали идти по улице. Снег хрустел под их ногами, а руки Люка были глубоко спрятаны в карманах его куртки. Его кончик носа уже чувствовал, что отломится прямо сейчас, а ведь они вышли из кофейни всего несколько минут назад.
— Так, куда мы идем? — спросил Люк. Он надеялся, что место будет где-то рядом, ибо больше он не может терпеть этот холод.
— В кондитерскую, — ухмыльнулся тот, — Я всегда ходил туда в канун Рождества. Моя мама разрешала выбирать мне любые конфеты, которые я хотел, и я так волновался. В любой другой день она была строгой насчет конфет, так что это было для меня великим делом.
Люк заметил, что Калум держал это место близко к сердцу, что было заметно по его улыбке. Обычная история, но за ней стояло что-то большее. Он еле терпел, чтобы задать кучу вопросов и многое узнать, но держал все в себе, потому что, возможно, такая тема может быть чувствительна для Калума, и ему не хотелось сделать эту ночь неловкой и неприятной.
— Звучит отлично, — ответил Люк.
Они продолжали идти в кондитерскую. Падал снег, и кончикам пальцев Люка становилась все холоднее и холоднее. Если он в ближайшее время не зайдет в теплое помещение, то они просто отпадут, не говоря уже о пальцах ног, которые онемели из-за снега на земле.
— И мы сделали это, — объявил Калум, и Люк не мог быть счастливее прежнего.
Они вошли в магазинчик, и теплые воздух охватил их обоих. Калум был поглощен запахом искусственного ароматизатора и сладкого шоколада. Это напомнило ему о всех конфетах, которые он ел в детстве, из-за которых он сильно набрал в весе.
— Да, они еще есть! — взволнованно сказал Калум.
Блондин оглянулся и увидел, как тот таращился на красные конфеты.
— Что это? — спросил Люк. Он никогда раньше не видел таких конфет.
— Это клубничные конфеты, — ответил Калум, — Я их много ел в детстве и очень люблю их.
Взглянув поближе, Люк увидел маленькие зернышки клубники и листья, напечатанные на оберточной бумаге. Они выглядели как маленькие эльфийские шляпы, из-за чего Люк усмехнулся.
— Вот, попробуй, — предложил парень.
— Я не могу! Это кража! — шепотом крикнул Люк. Он не хотел, чтобы на него обращали внимание рабочие или кто-то еще.
— Успокойся, я все равно заплачу за них. Никто не пострадает, — объясняет он.
Люк нерешительно схватил клубничную конфету и развернул ее. Он положил ее в рот, попробовав. Это был простой клубничный ароматизатор, и Люк не понимал, почему Калум их так любит.
— На вкус как ненастоящая клубника, не вижу ничего такого в них, — сказал ему Люк. Калум лишь разочарованно покачал головой.
— Может, это просто ностальгия, — объяснил он. Калум схватил две горсти конфет и положил в сумку, — Ты можешь брать все, что захочешь. Просто положи в сумку, как закончишь.
Люк бродил по кондитерской и брал все, что казалось очень заманчивым. Несколько жвачек, рулетов, шоколада и немного карамелек. Он чувствовал себя ребенком, получающим конфеты, которыми все никак не мог насытиться. Но на этот раз его мамы не было рядом, чтобы запретить ему брать что-то. Он постоянно ждал, когда его родители уйдут куда-то, и он сможет съесть конфеты. Скорее всего, его мать сейчас сидела на кровати, ожидая, когда ее ребенок придет домой.
Люк очень скучал по семье. Он не был дома на их традиционном итальянском ужине, который Люк очень любил. Он не там, где вешают новогодние чулки или играют в шарады, в чем Люк был просто ужасен. Вместо всего этого он стоит в кондитерской с парнем, которого только встретил.
— Ты все? — услышал он из-за спины. Люк немного подпрыгнул.
— Да, вот, — Люк протянул мешочек со сладостями Калуму, — Могу ли я хотя бы свою часть оплатить? Я не хочу, чтобы за все это платил ты сам, — обратился к нему Люк.
— Нет, это ночь твоя, и я просто хочу сделать ее лучше, — ответил Калум. Люк пораженно опустил плечи.
Он не хотел устраивать какую-то перепалку. Люк до сих пор не мог переварить все это. Этот парень отдал свое время и деньги тому, которого едва знал.
Вскоре, Калум заплатил за их покупки, и они вышли из кондитерской.
— И куда же мы теперь идем? — спросил Люк. Он не был рад тому, что ему снова придется оказаться в противной погоде, поэтому ему нужно было знать, как долго ему придется это терпеть.
— Это еще один сюрприз, — сказал Калум и криво улыбнулся. Люк вздохнул и почувствовал жжение на щеках.
— Зачем ты вообще этим занимаешься? Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я провел канун Рождества в одиночестве, но я чувствую, что все это уже слишком, — говорит Люк. Он не хотел ударить в больное место или заставить жалеть Калума о сделанном.
— Я планировал взять немного еды после смены, включить телевизор и съесть ее у себя дома, чтобы не было ощущения одиночества. Когда я увидел тебя одного за столом, то подумал, а почему бы не сделать двух людей в этом мире менее одинокими хотя бы на одну ночь? — объяснил Калум.
Люк не мог поверить, что ему хотелось сделать это. Обычно люди махали на него рукой. Они продолжали дальше жить своим днем. Возможно потому, что он выглядит расстроенным из-за испорченных ботинок или из-за теста, к которому он отчаянно готовился, но в итоге завалил. Люк не мог никого винить, кроме себя. Все держали себя в руках и не помогали ему, но Калум не похож на этих людей, и Люк очень счастлив этому.
— Я очень рад этому, — сказал Люк, — А где твоя семья?
— Моя сестра работает в Великобритании, а родители разведены. Мы не смогли найти подходящего времени, так что это Рождество я провожу один, — Люк слышал печаль в его голосе. Легкая дрожь проходила по нему с каждым словом, — Надеюсь, я смогу найти время, чтобы поговорить с каждым по Facetime, но пока я планирую спать весь день. Ну, а что насчет тебя?
— Чертов дождь отменил мой рейс, и поэтому я не смогу увидеть свою семью и тоже обречен провести его один, — прошипел Люк.
— Оу, мне очень жаль, — сказал Калум, — Может, молочный коктейль поможет тебе чувствовать себя лучше? — выражение лица Люка было очень озадаченным, — Я очень на это рассчитываю, потому что именно туда мы с тобой сейчас же направляемся. Надеюсь, у тебя нет непереносимости лактозы, — Люк издал небольшой смешок.
— Нет, у меня ее нет, но мне кажется, что ты хочешь, чтобы я набрал в весе, — шутит Люк.
— Возможно, это и есть мой мотив.
***
Это была долгая и ужасная прогулка, наполненная Люком, который жаловался на холод, и Калумом, который каждый раз смеялся, когда блондин скользил по льду. Калум, конечно, помогал Люку подниматься, когда он падал. Они были в «Shake Shack», и уже приближалось время закрываться. У них было где-то сорок пять минут, перед тем как их попросят покинуть помещение.
Они сидели в кабинке рядом с баром. Ребята могли сказать, что официант не очень был рад их визиту. Вероятно, он надеялся, что ему не придется никого обслуживать до конца смены, но пришли мы и улыбнулись ему, как только он представился. Люк и Калум быстро заказали напитки. Калум взял обычный шоколадный коктейль, а Люк заказал с печеньем и сливками.
— Почему ты выбрал это место?
— Честно говоря, я просто очень хотел молочного коктейля, — ответил Калум. Люк засмеялся над этим. Он не ожидал, что ему так сильно понравится этот парень. Он был милым, заботливым и, несомненно, привлекательным.
Люк не встречал никого, кто ему мог бы понравится, с тех пор, как поступил в университет в Нью-Йорке. Он чувствовал себя совсем другим среди всех людей.
— Ты все еще должен рассказать мне больше о себе. Я не верю, что в тебе нет ничего особенного, — убеждал он. Люк оторвался от того места, где были сосредоточены его глаза.
— Ну, я живу здесь уже полгода, каждый четверг хожу на поэтические слэмы и я терпеть не могу запах соленых огурцов, — продолжал он. Мысль о соленых огурцах кинула его в озноб.
— Поэтические слэмы? Это потрясающе, — ворковал Калум.
— Ой, заткнись. Я знал, что не нужно было говорить тебе об этом, сказал Люк, засунув руки в карманы. Его щеки покраснели, и ему хотелось вернуться в прошлое и изменить свой ответ. Это было его криминальным удовольствием. Ему нравилось слушать людей, которые болтали о своих увлечениях, заглядывая в их сознание.
— В этом нет ничего постыдного. Мне нравится это в тебе, — продолжил Калум.
Люк оценил это. Он был рад, что Калум не из тех, кто думает, что это отстой, ну или он, по крайней мере, может держать это в себе, если так думает.
— А ты сам что-то пишешь? — Люк кивнул головой, — Ты должен мне как-нибудь показать.
Люк посмотрел на него и увидел, что в его темных глазах появилась надежда. Он был счастлив, что они снова увидятся, и не мог отрицать, что не думал об этом. Калум был единственным, кто заинтересовался им в этом году платоническим или романтически.
— Мне бы очень хотелось этого, — ответил блондин.
Вскоре их напитки прибыли, и это был самый приятный на вид молочный коктейль, который Люк когда-либо видел. Сделав лишь один глоток, он влюбился в него.
— Черт возьми, почему я никогда не слышал об этом месте? — сказал Люк в полном изумлении.
— Похоже ты не особо искал, потому что я видел тебя в кофейне всего пару раз, а в эти магазины ты никогда не заходил, — у Люка отвисла челюсть. Он замечал его?
— Ты видел меня раньше? — спросил он.
— Да, ты всегда сидишь в углу в наушниках. Я бы подошел поговорить, но не хотел тебя отвлекать, — объяснил Калум.
Люк не мог поверить своим ушам. Впервые в жизни его заметил симпатичный парень. Ему не хотелось его никуда отпускать.
— Ты бы не стал отвлекать меня, — пробормотал Люк, — А есть для тебя что-то важное?
— Мне очень нравится музыка, независимо от того, играю ли я ее или слушаю. Я иногда устраиваю вечеринки, и мне не нравится вкус кофе. Так иронично, — силя Калум, двигая соломинку кончиком пальца.
Люк полюбил в этом парне все. Это все было слишком идеальным, чтобы быть правдой. Они продолжали поглощать свои напитки, в то время, как Люк почувствовал, что его счастье ускользает из рук.
***
Прогулка до квартиры Люка была не самой лучшей. Он чувствовал, как его пальцы на ногах отвалились, и по телу постоянно пробегала дрожь, но все это стоило того, чтобы пробыть с Калумом еще двадцать минут, говоря о всякой ерунде. К счастью, ночь еще не кончалась.
— Знаешь, тебе не обязательно было меня провожать. Тебе еще нужно домой, а уже почти полночь, — сказал Люк. Он действительно чувствовал себя плохо, но был благодарен за это. Ему хотелось провести оставшиеся мгновения рядом с Калумом.
— Все в порядке, я сам этого хочу. Иначе, как я узнаю, где мне тебя искать в следующий раз? — флиртовал Калум. Люк почувствовал, как уже в сотый раз за день заливается румянцем.
— Спасибо, что сделал эту ночь лучше. Ты был первым человек в Нью-Йорке, который обратил на меня такое внимание, — признался Люк. Он не мог смотреть ему в глаза из-за стыда, но Люк хотел, чтобы Калум знал об этом.
— Пожалуйста, ударь меня, если это будет плохой идеей, но, — колебался Калум. Люк мог сказать, что он о чем-то спорит, и это его беспокоило.
— Кэл, все хорошо? Ты к-, — Люк был прерван губами, которые принадлежали парню, с которым он провел почти все ночь.
Мозолистая рука коснулась его щеки, и блондин был настолько ошеломлен, чтобы убрать руки с боков. Их губы двигались медленно, слишком испуганно, чтобы не перейти границы. В конце концов, Люк почувствовал руки и положил их на тонкую талию темноволосого парня. У Люка еще никогда не было такого поцелуя.
Он привык к поспешным и небрежным поцелуям, которые, на самом деле, были не из приятных.
Он привык к быстрым и бессмысленным, которые он прятал, чтобы никто не увидел.
Он не привык к мягким и медленным, от которых кожа становится горячей и румяной. Те, которые остаются даже после того, как поцелуй закончился несколько минут назад.
Или те, от которых вы будете задыхаться и желать большего.
В конце концов, им пришлось расстаться, несмотря на то, что ни один из них не хотел покидать друг друга. Калум убрал руку со щеки и протянул Люку пакет с конфетами из магазина.
— Увидимся, — сказал он, быстро махнув рукой.
Он отвернулся и пошел по коридору. Люк не мог оторвать от него глаз, даже после того, когда он скрылся из виду. Он все еще стоял у двери, приложив пальцы к губам. Через несколько мгновений он решил открыть дверь. К его ужасу, в квартире было холодно и тихо. Он принял душ, надел толстовку и боксеры. Он забрался в постель и укрылся самым теплыми одеялами. Закончилось все тем, что он включил «Титаник», хоть и видел этот фильм много раз, что даже по пальцам не счесть. Люк развернул клубничную конфету и положил ее в рот, как только устроился поудобнее.
Часы показывали 1:04, когда он пробормотал про себя: «Счастливого Рождества».
***
Люк должен был догадаться закрыть жалюзи перед тем, как лечь спать прошлой ночью. Солнце всегда ударяло его по лицу и будило его намного раньше, чем ему хотелось бы. Люк очень хотел булочку этим утром. К счастью, под его квартирой было место, где он мог ее найти. Он надел штаны и направился к двери.
Прежде чем он успел выйти в коридор, на полу у дверей стояла корзинка. В ней лежали пара его любимых новых ботинок и маленький коричневый мишка с биркой на ухе.
Я понял, что никогда не получу твой номер, но и ни за что не позволю уйти, не пообещав увидеться снова. Кроме того, я заметил пятно на твоей обуви и то, как ты падал на льду прошлой ночью, я не думаю, что они в более живом состоянии.
Счастливого Рождества
ххх-ххх-ххх
— Твой любимый бариста
