« — Скажи, почему? — из глаз предательски полились слёзы. — Больше ты мне не нужна. — Холодный голос. Одна фраза и всё встало на свои места. Магия начала витать в этой непроходимой тьме. В одно мгновение, в темноте мелькнула сталь клинка. Слабый крик и одна слеза, упавшая на алтарь»
Девушка проснулась от собственного крика. Подушка была мокрая от слёз, а в глазах застыл неподдельный ужас. В комнату вбежала женщина в длинной белой ночной сорочке и со свечой в руке: — Матушка…- тихий голос девушки прервался объятиями матери. — Это просто сон. Слышишь, просто сон. — женщина прижала дочь к себе, та, почувствовав защиту и материнское тепло, прикрыла глаза и попыталась успокоиться. Так они просидели всю ночь, заснув под утро. А в воздухе застыла одна единственная фраза: это просто сон. Вечер. Вся знать Парижа съехалась в поместье Герцога Агреста, устроившего впервые спустя пять лет бал-маскарад. Прекрасные дамы, в пышных платьях, с роскошными локонами, благородные господа, сопровождавшие их, заливались радостным смехом, находясь в предвкушении весёлой ночи. Герцог Агрест вызывал у людей смешанные чувства. От безграничной любви, уважения и поклонения, до беспочвенного страха, недоверия и опасения. Безусловно, женщины и девушки Парижа были без ума от него, да и как тут не влюбиться. Юноша с прекрасными золотыми волосами, яркими, изумрудно-зелёными глазами, посмотрев в которые можно было утонуть и улыбка, покорившая сердца многих молодых особ. Но всё же, он нёс в себе какую-то тайну. Тайну, которая лишала покоя всякого, кто приближался к нему. В это время юная девушка, с яркими, словно безоблачное небо, голубыми глазами и чёрными, как самая тёмная ночь, волосами, сидела в своей комнате и читала при свете всего одной свечи. Сегодня её возлюбленный не пришёл к ней, впервые за три года он забыл о ней. Маринетт вытерла напрашивающуюся слезу и улыбнулась. Возможно, так нужно. Позже он всё ей объяснит, она уверена. — Мари, ты в порядке? — Неожиданно, в комнату заглянула матушка. — Может всё-таки пойдёшь на бал? Почему ты так упрямишься? — Матушка, я не хочу. Лягу спать пораньше. Не волнуйтесь, хорошо? — Маринетт тепло улыбнулась, чем вызвала непроизвольную улыбку и у своей матушки, после чего та скрылась за дверью. Сняв с себя светло-розовое платье и длинный, белый передник, Маринетт осталась в белой сорочке, доходящей до колен. Расправив постель и потушив свечу, она уже хотела лечь, как услышала какой-то шорох за окном. В столь поздний час это пугало, но любопытство взяло вверх и девушка, распахнув окно, вгляделась в темноту. -Мадмуазель, это я, ваш Адриан. Простите, что беспокою вас так поздно, простите, что позабыл о вас сегодня, всю мою голову поглотили заботы о проведении бала. Простите меня. Пожалуйста, позвольте мне сопровождать вас на бал. Бал не может быть без хозяйки. Не желаю видеть в этой роли никого, кроме вас. — молодой человек опустился на одно колено перед окном своей возлюбленной. В душе Маринетт начали звенеть колокольчики. Вот он, пришёл, он рядом, но, всё же её мучили сомнения. — Адриан, я не могу. У меня нет платья, и я не лучшая партия для вас, простите и поймите меня правильно. — Как тяжело дались эти слова. Но разве она не права? Она дочь пекаря, не самая достойная девушка. Как бы она не была прекрасно воспитана и хорошо образована, но она не может стать достойной парой Адриану. Эти мысли душили, сдавливали сердце, и не давали покоя, но что она может сделать? Наступила тишина. Похоже, юный Герцог ушёл, оставив свои тщетные попытки. Мари легла в постель, накрылась одеялом, уткнулась лицом в подушку и тихо заплакала. Спустя час, в дверь постучались и девушка, чтобы не разбудить матушку, быстро спустилась и открыла дверь. Ей принесли большой свёрток и письмо. Осторожно поднявшись в свою комнату, Маринетт развернула свёрток. Её глазам открылось прекрасное бальное платье, тиара, украшенная сапфирами и чёрные туфли на небольшом каблучке. В письме же говорилось о том, что скоро прибудет карета и Маринетт должна быть готова. Достав платье, Мари села на кровать и устремила свой взор в синеву ночного неба. Голову снова терзали мысли: «Стоит ли? Он сделал это для меня, всё ради того, чтобы я пришла.» Перед зеркалом стояла девушка длинном бальном платье цвета ночного неба. Корсаж платья был полностью усыпан разноцветными камнями, открытые плечи подчёркивали хрупкость и утончённость девичьей шеи, на которой красовалась подвеска в виде цветка, и ключиц. Волосы были собраны в высокий хвост, а на голове красовалась маленькая тиара, в которой находились маленькие сапфировые камушки, заманчиво поблескивающие в свете свечи. Именно сейчас Маринетт была похожа на леди из знатного рода, её аристократически бледная кожа придавала ей некого благородства. Сейчас, стоя перед зеркалом она не узнавала себя. За окном послышался стук копыт. Потушив свечу, Маринетт тихо вышла из комнаты, подошла к двери и, посмотрев на дверь, ведущую в комнату матушки, улыбнулась и отправила воздушный поцелуй: — Я скоро вернусь, матушка. Простите, что не увидите меня такой, но, пусть это останется секретом. — Тихо сказала Мари и вышла из дома, закрыв дверь. Лакей распахнул дверь кареты, помог девушке с платьем и они отправились в поместье. По дороге, девушка думала о том, верно ли она поступила. Что скажет Адриан? Как примет её? Он даже для неё оставался до конца непрочитанной книгой. Она знала его характер, его повадки, но каждый раз он её удивляет. Даже для неё, той, которая любит его, он загадка. Мари это определённо нравилось, но одновременно пугало. Это та самая притягательная неизвестность, когда тебе страшно, но ужасно влечёт к этой неизвестности, к человеку, ведь ты его безумно любишь. Улыбнувшись собственным мыслям, девушка не заметила, как прибыла к месту назначения. В зале царило веселье. Оркестр играл какую-то весёлую композицию, кто-то танцевал, кто-то стоял в стороне и наблюдал. Некоторые пары ушли на балкон и наслаждались ночными разговорами наедине. Молодой хозяин бала стоял мрачнее тучи. Лишь изредка натягивал на себя улыбку, чтобы приветствовать всё ещё прибывающих гостей. Сегодня была особенная ночь, но нет особенной девушки рядом с ним. Он чувствовал давление, а в душе нарастала паника, ведь Мари не ответила на его подарок и письмо. Неожиданно, к Герцогу подбежал один из слуг, и что-то шепнул на ухо. На лице Адриана появилась улыбка, искренняя улыбка, с долей какого-то безумства. Юноша немедленно направился к выходу из зала. А в это время Мари медленно поднималась по лестнице ко входу в поместье и осматривалась. Всё было спокойно, но кое-что заботило её. Проходя мимо прогуливающихся гостей, те кланялись ей, будто зная, кто она, искренне улыбались и поздравляли. Это вызывало недоумение, а в душе зарождалось чувство страха и желание вернуться домой, к матушке. Мари вошла в поместье и не смогла сдержать восхищённого вздоха. Огромные коридоры и залы, на окнах тёмно-алые шторы, которые сейчас были открыты, их удерживали подхваты золотистого цвета. Стены были увешаны прекрасными картинами Эпохи Возрождения, и повсюду огромное количество роз, жёлтые, белые, нежно-розовые, красные. Пока Маринетт осматривала обстановку, к ней со спины приблизился Адриан и обнял девушку за талию, прижав к себе, тихо проговорив на ухо: — Вы пришли, мадемуазель. Я ждал вас. Боялся, что вы не захотите меня видеть. От столь неожиданного момента девушка покрылась мурашками, а тело наполнилось истомой. Не в силах сказать и слова, Мари повернулась к своему возлюбленному и робко, неуверенно коснулась его губ своими. Поцелуй увлёк обоих, поэтому Агрест прижал девушку к своему телу, та же обняла его за шею. Столь прекрасный момент нарушил слуга, вышедший из зала по просьбе гостей, дабы вернуть хозяина бала. Засмущавшаяся Маринетт немедленно отпрянула от юноши и стыдливо опустила глаза. — Возьми это, — проговорил герцог, протягивая девушке чёрную, кружевную маску. — У нас бал-маскарад. Нужно скрыть твоё лицо ото всех ,— сказал Адриан, одевая маску на глаза Мари и завязывая ленты под волосами. На глазах герцога, когда Маринетт обернулась, уже красовалась тёмно-бордовая маска. Герцог и его возлюбленная направились в зал. Когда они вошли, наступила гробовая тишина. Все гости устремили свои взгляды на поистине прекрасную, благородную пару. Кто-то не мог сдержать восхищённых вздохов, а кто-то начал переговариваться между собой, поглядывая на гостью и улыбаясь. В зале нарастала атмосфера таинственности, становилось всё мрачнее, а в воздухе чувствовалось что-то странное, противоестественное. Что-то явно было не так, но что, девушке не дано было понять. Неожиданно, все гости, без исключения, склонились, приветствуя Маринетт. — Сегодня особенная ночь. Важная ночь для нас всех. Ближе к полуночи прошу всех быть в зале, у меня есть важное объявление. — проговорив это, Адриан перевёл взгляд на Маринетт. Девушка непроизвольно отшатнулась. В глазах герцога горело зелёное пламя. Однако, закрыв глаза и открыв вновь, она не увидела ничего подобного. «Что это со мной? Воображение разыгралось? Мари, успокойся. Ты никогда не была на балах, все эти лица, макси…это просто твоё воображение» После обращения Адриана к гостям всё пошло своим чередом. К Мари подходили благородные дамы со своими спутниками и знакомились. Девушка, к большому удивлению Адриана, спокойно вела великосветские беседы, мило улыбалась и делала реверансы. В ней не было той гордости, которая появляется у девушек, стоит надеть на них красивое платье и корону. Она осталась собой. Сердце герцога сжалось. Жаль, что после полуночи он больше не увидит её такой. Но тут же на место боли пришло хладнокровие и понимание того, что она ему нужна. Именно такая, какая она есть, такую он полюбил и будет любить любой. На губах появилась усмешка, но сменилась тёплой улыбкой, когда к нему подошла Маринетт. — Ваша светлость, не составите мне компанию? — проговорила девушка с улыбкой, указывая рукой на дверь, ведущую в сад. Адриан кивнул, взял со стола два бокала с вином и они направились в сад. Пропустив Мари вперёд, Адриан прошёл следом. В темноте сада алым блеснуло кольцо на пальце герцога. Адриан отдал Маринетт бокал и они выпили, после чего герцог прижал к себе девушку, закружил в танце и направился в зал. Пара оказалась в самом центре зала. Остальные гости отступили, освобождая место хозяевам бала. Танец был быстрым, но таким лёгким и воздушным, что нельзя было взглянуть без восхищения. Гости наблюдали, затаив дыхание и будто ждали чего-то. Вдруг, Маринетт попыталась вырваться из рук Адриана. У неё закружилась голова, грудь будто сдавил самый тугой корсет, стало не хватать воздуха. Постепенно знакомые образы стали меняться. Люди в масках стали напоминать самых отвратительных чудовищ и демонов из старинных легенд, а тот, с кем она танцевала теперь имел за спиной два огромных крыла, на лице сияла злобная усмешка, а в глазах горел тот самый зелёный огонь, который она видела совсем недавно. Маринетт попыталась оттолкнуть от себя чудовище, которое раньше было её возлюбленным, но было слишком поздно. Зал окутала тьма, в которой ярко светились красные глаза, постепенно приближающиеся к девушке. Дыхания перестало хватать и Мари потеряла сознание. Подхватив девушку на руки, Адриан со всей нечистью отправился в потайной зал поместья. Пришло время ему продлить своё существование. Огромный тёмный зал без окон. У стены алтарь, на котором лежит прекрасная девушка, с волосами словно ночь и глазами, словно безоблачное небо. Волосы беспорядочно разбросаны по холодному камню, руки сложены на талии и связаны, как и ноги. Вокруг большое количество нечисти — демонов самых разных иерархий. Все они были гостями на том злополучном балу. Все они знали, что случится в эту ночь. Совсем рядом с алтарём, на коленях стоял герцог Адриан Агрест. Пока что это был именно он. Без огня в глазах, без крыльев за спиной. У него было несколько минут. Всего несколько минут, чтобы посмотреть на неё. Прикоснуться к её тёплой щеке, прижать к себе пышущее жизнью тело. Всего несколько минут. Мари очнулась от режущей боли в руках. Верёвка больно сдавливала запястья. Открыв глаза, она огляделась и увидела вокруг себя не то людей, не то демонов. Красные глаза, страшные усмешки. Проглотив ком, подступивший к горлу и поборов желание закричать от ужаса, девушка перевела взгляд на сидящего около алтаря юношу. Он не смотрел на неё, сидел, опустив голову. — Адриан? — Позвала его Маринетт, осторожно коснувшись рукой головы герцога. Тот вздрогнул, словно испугавшись и поднял на неё глаза, полные то ли злой усмешки, то ли отчаяния. Они молча смотрели друг на друга. Она с мольбой о помощи, он с просьбой понять его. Ему нужно жить, для этого нужна она. Но не рядом. А вот так. На алтаре. Как жертва. Адриан резко встал и кинулся на девушку, прижав её к алтарю. Глаза, полные злобы и ненависти, в которых горел огонь жажды убийства внимательно смотрели на Маринетт.«Матушка…пожалуйста, разбуди меня. Скажи, что это просто сон. Матушка… Это же сон… Просто…кошмар, да?»
Девушка не могла плакать. Она закрыла глаза и смирно ждала следующего действия того, кто когда-то клялся ей в любви. Где-то в глубине своей души она верила, что это не он, не может быть он. Ей хотелось верить в то, что это всего лишь сон, очередной кошмар. Но проснуться никак не удавалось. Мари почувствовала, что кроме верёвок, её больше ничего не держит. Герцог встал напротив алтаря и с лицом, не выражающим ничего, ждал подходящего момента. Девушка ждала вместе с ним. В зале иногда был слышен мерзкий хохот нечисти, от чего Маринетт бросало в дрожь. В голове один за другим стали проноситься моменты её простой, но такой счастливой жизни. Объятия матушки, запах свежеиспеченных булочек, её подруга Алья, которая с детства защищала маленькую Мари от обидчиков и первая встреча с Агрестом, его слова о том, что она ему нужна теперь приобрели совершенно другой смысл. Все светлые воспоминания, связанные с ним, в один момент обратились в ничто, а в сердце осталась глубокая рана, сожаление и желание вернуть всё назад и не ехать на этот бал. Возможно тогда они были бы счастливы дольше. В темноте послышался голос: «Пора». Мари поняла, что теперь всё кончено. — Скажи, почему? — из глаз предательски полились слёзы. Маринетт взглянула на Адриана и не смогла его узнать. На лице герцога выступили тёмные узоры, глаза горели ярко-зелёным пламенем, которое, казалось, вот-вот вырвется наружу и уничтожит всё, что попадётся ему на пути, а за спиной поднимались два огромных чёрных крыла. — Больше ты мне не нужна. — Холодный голос. Одна фраза и всё встало на свои места. Теперь её сердце умерло. Она умерла именно сейчас. Магия начала витать в этой непроходимой тьме. В одно мгновение, в темноте мелькнула сталь клинка. Слабый крик, усмешка и одна слеза, упавшая на алтарь. Кровавая слеза демона, что убил ту, которая готова была стать его навеки. Меч проткнул грудь девушки и исчез, оставив уродливую рану. Небесно-голубые глаза потускнели, из тела ушло тепло. Губы были полураскрыты и застыли в немом крике. Убрав слезу с щеки, герцог исчез, а за ним и все остальные гости злополучного бала. Зал опустел. До утра ещё несколько часов. На алтаре по-прежнему лежит тело девушки. Её мать ещё не знает, что в последний раз видела улыбку дочери, когда просила её пойти на бал. Её мать не знает, что в эту ночь дочь ушла к своему возлюбленному, который её предал. В тьме и тишине, царящей в этом ужасном месте всё ещё ощущается магия. Зло затаилось в каждом уголке и ожидало своей минуты. В тот момент, когда меч проткнул грудь бедной девушки, её сердце уже было мертво, ведь слова того, кого ты любил больше всего ранят гораздо больнее ножа. Из боли, предательства и обиды родилось нечто более чем простая жажда мести. В тот момент родился кошмар, который будет мучить предателя и убийцу всю жизнь. Кошмар, который будет преследовать до тех пор, пока виновный не исчезнет.В темноте зала стояла тишина. Тьму, царившую в месте смерти невинной души, развеял огонь, сияющий в холодных, мёртвых глазах, улыбка, застывшая в этих глазах навек. Синее пламя, которое повергнет в ужас того, кто виновен. Во тьме зала сидит девушка. Её души больше нет. В её сердце большая, уродливая рана.